Уж сколько месяцев экономисты всех форматов рассказывают читателям и зрителям в чём же причины кризиса. Среди этих комментаторов и аналитиков много весьма толковых специалистов, которые в совершенстве знают особенности фондового рынка и оборота векселей, подсчета долларовой массы и описания «больших циклов Кондратьева».

Однако, чем больше они говорят – тем яснее становится, что слова их вполне правдивы, однако же малосущественны. Из всех прогнозов сегодня надо выбирать худший – насчет завтрашнего дня точно не ошибешься. В общих чертах люди представляют себе, каких экономических последствий ждать от кризиса в следующие несколько лет.

Это значит, что механизм кризиса запущен и действие его необратимо. Комментарии специалистов стали рассуждениями о вчерашнем потении сегодняшнего покойника. Мировая экономика падает – и советами делу не поможешь. Но в чем  причины падения?

Вот с ответом на этот вопрос у экспертов большие сложности. Большинство кивает на США, некоторые даже называют фамилии. Но представить себе, чтобы глава «федеральной резервной системы», некая серая личность, чьё дело давать указания о банковской ставке, вдруг привел финансы планеты к полному расстройству - невозможно.

Спекулянт, вроде Дж. Сороса может ограбить экономику лихим биржевым набегом, однако его спекуляции краткосрочны. Архаичная империя могла десятилетиями выкачивать ресурсы из подконтрольной территории, но проблемы с деньгами возникали там в последнюю очередь.

Финансы – лишь инструмент. Причины на поверхности, но их «озвучивают» намного реже. Люди перестали работать.

В этих словах нет ничего нового, за всю историю человечества их повторяли неисчислимое количество раз, и особенно активно в прошедшем столетии. Но давайте посмотрим на людей вокруг, не только на своих знакомых, а шире – есть ли желающие трудиться в полную силу? Их очень мало. Как в масштабе отдельных личностей, так и на уровне государств.

Начиналось всё вполне естественно – США, как один из мировых военных и экономических лидеров, стремились  облегчить себе жизнь за счет процентов от своего лидерства. В холодной войне с СССР все средства были хороши. Напечатали необеспеченных долларов и распространили их по миру. Набрали кредитов. Но пока на территории США производилось больше всего стали, автомобилей, станков, компьютеров – финансы были лишь подспорьем.

Это прекрасно понимало и руководство США – любой ценой на своей территории требовалось обеспечить производство хоть чего-нибудь, лишь бы много. Получалось с переменным успехом. Потому в начале 80-х, когда лидерство в производства легковых машин давно было утрачено и даже телевизоры перестали собирать – Р. Рейган раскрутил маховик военного производства, ведь танки точно не будешь заказывать на Тайване.

Однако после 1991-го, когда основной противник был снят с мировой шахматной доски, открылись все возможности для сверхбыстрого обогащения. Можно было себе ни в чем не отказывать. Механизмы создания виртуальных денег, постоянного увеличения объема займов позволили буквально стричь весь остальной мир. Страна превратилась в «мировой желудок», центр потребления.

США повели себя несколько умнее Британской империи. Если англичане после первой мировой войны перестали модернизировать флот (они, конечно, во многом были вынуждены это сделать, но решение приняли сознательно), то американцы в 90-х продолжали постоянную программу обновления вооруженных сил. Львиная доля мировой науки – прямо или косвенно контролируется США, и важнейшие исследования ведутся на территории этого государства.

Однако вся эта мощь воспринималась не как самоцель, но лишь как инструмент для выкачивания денег из остального населения планеты.

В результате, если предприимчивый человек в тех же США желает заработать, то ему лучше всего заниматься финансовыми спекуляциями. Производить что-то реальное – тяжело, хлопотно, малоприбыльно. Много проще взять кредит - нарисовать какую-нибудь бумажку, под которую дадут денег. Как придет пора отдавать - новая бумажка, новые займы и т.п. Лучше всего – каким-то образом присоединиться к тому гигантскому финансовому насосу, в который превратились фондовые рынки, банки и т.п. Ему надо стать адвокатом или финансистом.

Мировой рынок труда был предоставлен к услугам владельцев зеленых бумажек. Люди по всему миру  готовы отдавать созданные их руками товары в обмен на практически виртуальные деньги. Финансисты богатели.

Только вот рецепт такого обогащения не был тайной. Многие государственные структуры и просто умные люди постарались повторить фокус с пузырем фондового рынка, облигациями, займами и всем списком финансовых инструментов, который выдумали в США. При халтурном исполнении – пузыри лопались. Получался вариант 1998-го года. Но при хотя бы минимальной дисциплине и ответственном контроле – всё проходило великолепно.

Концерны, корпорации обычные акционерные общества – тоже захотели получить свой кусок пирога. Фондовый рынок превратился в гигантскую «пирамиду», куда активно привлекали новых «портфельных инвесторов». Почему пирамиду? Если бы всё было честно, не платили б столько взяток аудиторам. А их платили. Громкие банкротства последних лет поражают своей идеальной аудиторской отчетностью: за месяц до краха всё в порядке, корпорации, банки, агентства ждут новых клиентов. А как только звучит сигнал тревоги – все финансовые контролеры замолкают и делают вид, что они тут вообще не причем.

У обывателей проблема не просто в спекуляциях или выборе карьеры энергичными подростками. Дело в самом восприятии общества. Граждане скопировали поведение государства. Миллионы людей в очень многих странах решили, что теперь могут бросить «грязную работу», заняться перекладыванием бумажек в конторе – и все равно им удастся прожить в достатке.

Достаточно посмотреть на перепроизводство (по-другому и не скажешь) адвокатов в США, о котором говорят даже местные социологи.  Десятки и сотни ВУЗов каждый год дают обществу всё новых и новых специалистов. Из тысяч молодых адвокатов с престижными юридическими дипломами часть практически мгновенно получает открытую дорогу к карьере, к партнёрству в фирмах,  а часть обречена до конца жизни защищать магазинных воришек в Алабаме.

Талант, уровень знаний, рвение, даже подлость – не играют при этом определяющей роли. Все решается на уроне родственных связей, знакомств и элементарного везения. Очень схожие процессы идут среди врачей. Среди всевозможных консультантов, менеджеров, дилеров и прочее, и прочее.

И не только в США. Можно вспомнить откровенное перепроизводство «младших менеджеров» на пространстве бывшего СССР. Специалистов «по микро- и макроэкономике» навыпускали больше чем нужно. Им просто некуда устроиться. А дворников, токарей, каменщиков, механизаторов отчаянно не хватает. Приходится брать на работу нелегальных эмигрантов. И еще год назад часто бывало, что люди получали вдвое меньше, сидя за бумагами, и считали себе привилегированной прослойкой на фоне шоферов и плотников. Как это объяснить?

Государства ещё брали «деньги из воздуха», но емкость мирового рынка труда ограничена, дешевых рук на всех не хватает – и первыми стали страдать «хозяйствующие субъекты», у которых не нашлось сил для внерыночной конкуренции. То есть частные лица. Это начальные симптомы нехватки финансового «кислорода», вернее, нехватки обычного труда.

У небольших государств какое-то время получалось лучше. Исландия стала играть на бирже подобно корпорации. Латвия и Эстония откровенно надували пузырь собственной недвижимости – источником денег были шведские и норвежские банки. Элемент спекуляции торжествовал во всём. Осенью 2008-го финансовый кислород кончился. Боливар не вынес толпу.

Не будем здесь рассматривать подробности кризиса – кто у кого больше украл, и кто быстрее разорился. Намного интереснее последствия на рынке труда.

Государства пытаются вернуть обывателей к станкам, заставить вкалывать тех самых граждан, которые стремились «жить как белые люди». Как это сделать?

У населения скопилось множество фантиков – они называются облигациями, акциями, векселями, казначейскими билетами. Всего и не перечесть. Людям надо объяснить, что это добро теперь - простая резаная бумага. Необходимо отобрать у людей надежды на сытую и спокойную жизнь, государства продали слишком много таких надежд.

Проще всего запустить печатный станок – девальвировать свою валюту. Не просто по отношению к доллару или евро, а по отношению к товарам, как таковым. Если бы речь шла только об экспортно-импортных операциях, о необходимости захвата чужих рынков, то девальвацией занимались бы несколько стран. А сегодня по всему миру началась гонка – кто обвалит курс быстрее.

Даже в государствах, в которых никаких причин запускать печатный станок, поговаривают о необходимости это сделать – чтобы не угрожать своей экономике. Центробанк Швейцарии вообще озабочен быстрым взлетом курса швейцарского франка – планируются выровнять курс массовым выбросом франков на рынок, т.е. девальвацией.

Но люди-то не желают расставаться с мечтами. У них морковка перед самым носом висела, а теперь её отодвигают. Они счастье уже полной ложкой хлебали, а теперь столовую ложку меняют на чайную. Разыгрываются сотни человеческих трагедий.

Вот Эрвин Люпо из Лос-Анджелеса. Вполне приличный обыватель, жена, пятеро детей. Но разорился, надо было съезжать из дома. Не захотел. Они с женой повторили действия супругов Геббельс в 45-м году – убили детей, и сами ушли из жизни. А ведь их не искали бы как фашистских деятелей. Спокойно уехали бы в Канаду, в Мексику, в Австралию, да хоть в Монголию. Но выяснилось, что им было проще убить пятерых своих детей, чем поменять образ жизни.

Компании тоже не желают расставаться с большими прибылями. Откровенно шантажируют государство массовыми увольнениями персонала, лоббируют совершенно необоснованные субсидии. Вероятно, не жалеют никаких денег на подкуп соответствующих чиновников.  И государства, те, которые имеют такую возможность, ассигнуют необходимые средства – выкупаются безнадежные активы. А что на уровне государств?

Некоторым странам относительно просто вернуться к своему образу жизни. Исландцы забросали «Мерседес» премьера тухлыми яйцами – выместили злобу. Теперь им осталось пропустить по бокалу глинтвейна и возвращаться к ловле рыбы. Их деды-прадеды занимались рыбалкой, умения еще не утрачены и промышленность не деградировала, ведь исландская «пирамида» не старше пятнадцати лет.

Небольшим государствам, окончательно ставшим на путь либеральной экономики – значительно сложнее. Прибалтийские республики методично уничтожили у себя советскую промышленность, новой не создали. Продукция их сельского хозяйства никому не интересна (да и само сельское хозяйство в упадке). В результате – бешеное падение доходов населения без всякой надежды пополнить бюджеты домохозяйств. Денег взять просто негде, заработать их не на чем.

Начинается быстрое разгосударствление территории. Полицию сокращают, армию сокращают, науку добивают, о больших инфраструктурных проекта и речи нет. Государства напоминают разорившиеся фирмы, с той только разницей, что нельзя вывесить табличку «Все уволены» и оставить население за воротами. Приходится «закручивать гайки».

Потому в той же Латвии запрещается публично даже говорить о кризисе, а единственная процветающая служба – «языковая полиция», выявляющая работников, слишком часто употребляющих русский язык на производстве. Но социальный протест становится всё труднее гасить с помощью национализма. Латвия или Эстония буквально гниют изнутри. Теоретически, такую страну можно оккупировать без больших усилий. И только расстановка сил, формальная принадлежность к блоку НАТО, дает Прибалтике видимость внешнего спокойствия.

Но если все оставить как есть – эта территория вернется к периферийному прозябанию. Денег нет, не будет, и все энергичные, инициативные люди не находят себе там применения, бегут оттуда.

Большие державы Запада будут реагировать по-другому. С одной стороны, они сохранили науку, значительную долю промышленности. Рецепты выхода из кризиса благодаря развитию своего производства  известным там практически всем. Вряд ли население будут гнать на постройку дорог, скорее вложат очень большие суммы в создание принципиально новых технологий. Только это позволит странам Запада создать ту разницу в уровне технологий, которая теоретически позволяет удерживать цивилизационный приоритет.

С другой стороны, есть гигантская проблема: социальные требования масс. Необъятные толпы людей, в стиле древних римлян, требуют хлеба и зрелищ. Миллионное население мегаполисов, которое может превратиться в стада - неуправляемые, крушащие всё вокруг - надо кормить и развлекать. Для этого нужны не просто деньги, а реальный импорт продуктов питания, бытовой техники, одежды. «Товаров народного потребления». Их надо купить в Китае, в Латинской Америке, Африке.

А доллар стоит всё меньше. Евро тоже дешевеет. Значит, необходимо заставить все страны капиталистической периферии продавать свои товары за доллары. Никаким коммунизмом, исламским терроризмом людей там уже не напугать. Сила, которой обладает Запад, уже не может оказывать своё действие, оставаясь только виртуальной. Следовательно, в ближайшие месяцы мы увидим усиление внеэкономического принуждения в мировом разделении труда.

США и государствам западной Европы необходимо отсутствие любого другого устойчивого платежного средства – допустимы только евро и доллар. Необходима война, причем не локальная, а значительная, широкомасштабная, которая бы создала заведомую нестабильность в Евразии. Необходим постоянный приток капитала в страны «золотого миллиарда».

И вот тут начинается самое неприятное. Война – допустим, гражданская война в Пакистане или агрессия в Иран - ужасна, и может унести миллионы жизней, но вырисовывается куда более серьезная проблема. Превращение этого кризиса из временного, из циклического – в опускающийся виток спирали.

Ведь чтобы закрепить свое технологическое лидерство, странам Запада необходимы организационные усилия, финансовые затраты, просто кадры. Всё необходимое для новой технологической революции имеется. Запад по прежнему обладает лучшей в мире наукой, превосходным человеческим потенциалом, развитой инфраструктурой, ресурсами. Только нет политической воли.

Людей, которые могут «толкнуть» систему на подобные усилия, уже почти не осталось. В прогнившей верхушке КПСС середины 80-х были либо умирающие старики, либо завтрашние президенты и бизнесмены. Вот они и растащили Союз по национальным квартирам. Так и в республиканской и демократической партиях США, так у лейбористов и консерваторов Великобритании, так у французских социалистов и многих многих других – у власти остались отчаянные популисты, либеральные экономисты и грамотные силовики.

Финансовые алхимики, которые привыкли получать деньги из воздуха и боевые офицеры, которые умеют принуждать к повиновению страны третьего мира. Политики не могут обещать толпам ничего, кроме новых льгот и пособий (без этого просто не прийти к власти), а силовики не могут остановить маховик всё новых и новых конфликтов (они их сами же и раздувают).

То есть средства, которые будут получены от всемирного «завинчивания гаек» - вероятнее всего окажутся проеденными, пущенными на ветер. Тогда, после короткой передышки последует новый нажим на остальное человечество, потом снова и снова – очередные витки спирали, ведущей в бездну.

«Золотой миллиард» превратится из прожорливого двигателя прогресса в чистого планетарного паразита. Чтобы продлить своё существование, ему любой ценной надо будет подавить политические проекты Индии и Китая, превратить эти страны в экономические придатки.

Проще всего этого достигнуть с помощью конфликта между Россией и Китаем, Индией и Китаем. «Цивилизованному миру» надо всего лишь назначить врагом человечества некую силу, которая будет достаточно слабой, чтобы её можно было победить, и достаточно значительной, чтобы превратить в пепел несколько государств.

Именно в противостоянии с ней «свободный мир» должен будет показать свою привлекательность, сохраниться как центр цивилизации.

А вот это уже не локальная, не региональная, а настоящая Мировая война. Третья.


Станислав Бескаравайный, «Руська Правда»

Комитет