Первые сионисты и роль Великобритании

Археологические раскопки развенчали не только исторические мифы, но и саму идею об исключительности еврейской нации. Похоже, единственное, чем выделились евреи из окружающих их народов Ханаана - это составлением своей версии событий, призванной объединить их вокруг монотеистической религии и идеи о своей исключительности.

1. Израильско-палестинский конфликт: факты и мифы древней истории.

Этот цикл очерков задуман как введение в израильско-палестинский конфликт, в помощь тем, кто интересуется событиями, происходящими в Израиле и Палестинской Автономии (ПА), независимо от занимаемой позиции. Заранее предупреждаю, что я не претендую на истину в последней инстанции и даже подозреваю, что её просто нет. Почему-то считается, что любого человека, проявляющего интерес к этому конфликту, можно классифицировать как симпатизирующего либо Израилю, либо палестинцам.

Такой упрощённый подход вреден для объективного анализа ситуации. В этом столкновении есть жертвы среди всех его участников, но те, кто поддерживает только одну из сторон, часто видят пострадавших этой стороны и не видят бедствия другой.

Я верю, что мой подход более объективен, потому что я сочувствую всем жертвам и радуюсь любым знакам перемирия и мирного сосуществования, не отдавая никому предпочтения. Но находятся люди, которые считают меня необъективной. Что ж, всем не угодишь, поэтому я просто буду писать о том, что знаю, надеясь, что этим вызову в людях желание узнать больше самостоятельно и докопаться до истины, там где это возможно. Но главная моя цель - показать, что разрешение этого конфликта реально, несмотря на различия позиций его участников. Слишком много людей в этом заинтересованы, чтобы не пытаться рассмотреть все возможные пути к миру.

Одной из причин, побудившей меня написать эти очерки, явилось постоянное «зацикливание» обсуждений на этом сайте (статья была написана в 2003 году для сайта об иракской войне www.iraqwar.ru — прим.ред.) на израильско-палестинской конфронтации. Под большинством новостей и других статей обязательно найдутся комментарии, упоминающие эту захватывающую воображение тему или вечную тему евреев. Как правило, дискуссия быстро сходит на взаимные персональные оскорбления и призывы к уничтожению одной из вовлечённых национальностей. Конструктивного разговора до сих пор не получалось.

Я не тешу себя иллюзиями, что мои очерки вызовут положительный диалог, но надеюсь, что они хотя бы создадут для него условия. А время для этого давно пришло, поэтому-то эта тема не уходит из комментариев и создала рекордно длинную ветку на форуме (более 5000 сообщений). Многие правильно чувствуют, что этот конфликт как-то связан с войной в Ираке и другими затрагивающими россиян событиями. Но замечается недостаток знаний, а иногда избыток искажённых представлений, мешающих многим взглянуть на ситуацию объективно.

Давайте же попробуем разобраться вместе в сущности этой проблемы, взглянув на неё с общечеловеческих позиций, абстрагируясь на время от наших личных предпочтений и неприязней. В каждом очерке я рассмотрю один из промежутков времени или какой-то фактор конфликта, стараясь осветить ту его сторону, которая менее известна российскому читателю. Я буду использовать англоязычные материалы, опубликованные на Западе или в Израиле. Ваше «поле боя» - в комментариях. Надеюсь на конструктивные идеи и обоснованные поправки.

Я планировала начать этот цикл с краткого введения в древнюю историю региона, с начала его освоения и до того момента, когда римляне жестоко подавили последнее из восстаний евреев, рассеяв их по свету. Но тут я натолкнулась на некоторую дилемму. Многие, как объективные, так и не очень объективные наблюдатели и эксперты основывают свои экскурсы в историю этого региона на Библии. Я собиралась следовать их примеру и уже открыла внушающую трепет книгу, как вдруг обнаружила, что этот путь никуда не ведёт, потому что историки в самом Израиле уже практически развенчали библейскую версию событий, как противоречащую археологическим находкам. Дело в том, что немедленно после основания современного государства Израиль, были предприняты широкомасштабные раскопки для подтверждения всем известных библейских событий.

К большому удивлению и даже огорчению многочисленных археологов, как профессиональных так и добровольцев-любителей, результаты были разочаровывающими. Не только такие подтверждения не были найдены, а наоборот, были сделаны открытия, которые развенчали многие мифы о могуществе древних еврейских царств и грандиозности их завоеваний.

Первым вынес эту сенсацию за пределы академического сообщества профессор Тель-Авивского университета Зеев Герцог, опубликовав статью в израильской газете «Хаарец» в 1999 г., где он смело написал, что «израильтяне никогда не были в Египте, не бродили по пустыне, не завоёвывали землю войной, и не передавали её двенадцати израильским племенам. Более того, объединённое царство Давида и Соломона, описанное в Библии как региональная сила, было не более чем маленькое удельное княжество». На основании раскопок Герцог заключает, что евреи были одной из местных народностей среди многих, населяющих регион в те далёкие времена. Более того, несмотря на то, что в Библии речь идёт только об одном Боге, раскопки показали, что у Бога Яхве был спутник, вернее спутница.

Библейская история Давида, который с огромной армией завоевал Иерусалим и объединил еврейскую империю в Палестине, и его сына Соломона, построившего первый Иерусалимский Храм и множество других великолепных сооружений, описывает объединённое царство как золотой век Израиля. Основатели современного государства Израиль часто упоминают это царство, утверждая, что они призваны его «реставрировать». Даже нерелигиозные евреи с гордостью думают о тех блистательных временах своего народа.

Проблема в том, что это не более, чем красивый миф. В своей книге «Библия раскопана: новое представление археологии о древнем Израиле и источниках Священного писания», Исраэль Финкельштейн, заведующий факультетом археологии при Тель-Авивском университете, и археолог-историк Нил Ашер Зильберман утверждают, что такой империи не существовало во время Давида и Соломона, а Ветхий Завет был написан, а точнее скомпилирован, позже.

Авторы книги считают, что один из потомков Давида, правивший Иерусалимом примерно 300 лет после него, приказал составить этот текст для того, чтобы сцементировать строго монотеистическую религиозную ортодоксию и распространить точку зрения, по которой только потомок царя Давида сможет объединить потерянную империю. То есть, Ветхий Завет был попросту заказан для создания национальной идентификации евреев. И надо заметить, эту задачу он успешно выполнил.

«В ранние годы после формирования государства Израиль, - писал Герцог, -интерес к библейской археологии был огромным. Он превратился в национальное хобби. Добровольцы со всей страны участвовали в раскопках. Израильская современная светская культура была построена на библейских символах, на исторической связи, дополняющей новую национальную идентичность. Это был тот клей, который скрепил общество иммигрантов от Австралии до Ирака в современную нацию».

Клей этот не выдержал простой научной проверки. Оказалось, что ни Моисея, ни Авраама, ни Исаака, ни Якова, ни Содома, ни Гоморры, ни исхода из Египта, ни рабства в Египте, ни покорения Ханаана не было. Также не было осады Иерихона, стены которого не пали от рёва труб перед еврейским войском под предводительством Иисуса Навина. Археологические находки ничему этому не соответствуют.

«По существу, эти события не произошли на национальном уровне. Некоторые из них могли быть локальным опытом нескольких семей, который позже был национализирован в едином связном описании», - писал Герцог.

Раскопки показали, что Палестина была заселена с древнейших времён. Для более детального ознакомления с историей рекомендую сайт кругосвет.ру. Советую читать критически, учитывая недавние археологические поправки, о которых я тут писала. Судя по всему, евреи были одним из многочисленных племён, населявших землю Ханаанскую, как тогда называлась Палестина. Всю территорию, на которую они претендуют сейчас, они никогда не контролировали. Расцвет их царствования пришёлся на время правления Давида и Соломона (менее ста лет), чья власть распространялась не намного дальше окрестностей Иерусалима.

После смерти Соломона это небольшое царство распалось на ещё более мелкие княжества, одно из которых, Иудейское, кое-как просуществовало до 586 г до н.э, когда оно было разгромлено вавилонянами. С тех пор территория Палестины переходила от одного правителя к другому. Даже если считать еврейское правление от начала царствования Давида до завоевания вавилонянами непрерывным, независимое еврейское государство просуществовало 414 лет. При этом размер его был намного меньше, чем описывает Библия. То есть преимущественное право евреев на Святую Землю не имеет никакого основания в исторических фактах.

Сама идея использования религиозного текста для обоснования военного захвата территории должна вызывать скептицизм у современного цивилизованног человека. Не только Израиль пользуется Священным писанием как основанием для политических, культурных и религиозных проектов. Возьмём, например, историю покорения Ханаана, когда «правомочная» нация, отбирает землю у народа, не заслуживающего её. Этой легендой сионисты воспользовались для оправдания создания современного государства Израиль на территории более тысячелетия занимаемой арабизированым народом, преимущественно мусульманского вероисповедания. Европейские колонисты, осваивая Америку, не скрывали, что они были мотивированы этим мифом. Американские правые христиане убеждены, что Бог дал им эту землю, как до этого он дал евреям землю Палестины.

Археологические раскопки развенчали не только исторические мифы, но и саму идею об исключительности еврейской нации. Похоже, единственное чем выделились евреи из окружающих их народов Ханаана - это составлением своей версии событий, призванной объединить их вокруг монотеистической религии и идеи о своей исключительности. Не знаю, как вы, а я считаю, что человек ценен сам по себе, а не как член какой-то группы (будь то евреи, американцы, или русские). Только когда мы все это поймём, будет возможен мир без войн за контроль над народами и территориями.

2. Израильско-палестинский конфликт: арабо-мусульманская экспансия

Этот очерк продолжит краткий обзор истории Палестины. Напомню, что в первом мы бегло рассмотрели историю древней Палестины, отметив, что этот регион был заселён разными племенами с незапамятных времён. Евреи были одним таким народом, объединённым монотеистической верой и религиозными текстами, составленными самими евреями для обоснования их богоизбранности и исключительного права на владение землёй Палестины. Независимое еврейское царство на территории вокруг Иерусалима, просуществовавшее около 400 лет, было завоевано Вавилоном в 586 г. до н. э. С тех пор все попытки евреев вернуть себе независимость были неудачны.

В 70 г. н. э. римляне разрушили Иерусалим и храм, имеющий огромное значение для иудейской религии. Историк Иосиф Флавий писал, что ожесточённое войско истребляло всё беспощадно. Когда уже некого было убивать и нечего было грабить, Тит приказал весь город и храм снести, оставив только некоторые башни, возвышавшиеся над всеми другими - для образования лагеря римского гарнизона. Остальные стены города римляне сравняли с поверхностью земли так, что это место выглядело необитаемым.

В 132 г. последнее восстание иудеев под предводительством Бар-Кохбы было подавлено римлянами самым беспощадным образом. Иерусалим был снова полностью разрушен. Много евреев было убито, продано в рабство и умерло от голода и эпидемий. Императорским указом иудеям было запрещено селиться в Иерусалиме и даже входить в город.

Перед тем как продолжить, поясню, что информация для этого исторического очерка взята в основном из цикла книг, опубликованных Библиотекой Конгресса США в программе «Исследования стран. Региональные руководства» (Country Studies/Area Handbook Program), заказанного армией США.

Итак, ко времени появления в Палестине мусульманских арабов, евреи не имели никакого политического, военного или культурного значения в регионе. Палестина была провинцией Византии - наследницы расколовшейся Римской империи. Население региона было как всегда смешанное, в большинстве христианского вероисповедания, среди которых было много евреев, перешедших в христианство.

В начале арабо-мусульманской экспансии слова «арабский» и «мусульманский» были почти синонимами. Ко времени возникновения ислама язычество в Аравии переживало упадок. Житель Мекки Мухаммед под влиянием иудаизма и христианства основал ислам и стал первым его проповедником. В 7 веке среди аравийских племён начался процесс становления государственности. Распространение ислама способствовало политическому объединению Аравии и образованию арабской нации.

Первые арабские завоевания после смерти Мухаммеда были мотивированы религией. Они были движением одной народности, говорящей на сходных диалектах. С их помощью цементировалась нация и укреплялась верность кочевников новой религии. Эти набеги прославлялись как священная война (джихад), а погибших в ней считали мучениками. Успехи нашествий объяснялись слабостью Персии и Византии и тем, что христианское население Сирии, Ирака и Египта, следующее монофизистскому учению, признанным ересью на Халкидонском соборе в 451 г., не поддерживалось остальными христианами.

Мусульманские завоеватели следовали религиозному закону джихада, который строго запрещал изнасилование и убийство женщин, детей, представителей религии и вообще тех, кто не был вовлечён в военные действия. Более того, так как арабы собирались жить на завоёванной земле, бессмысленный грабёж и разрушение не были в их интересах.

В 637 г. Халид ибн эль Валид предъявил жителям Ирака такой ультиматум: «Примите веру и вы в безопасности; иначе платите дань. Если вы откажетесь, то вините в этом только себя. Перед вами народ, который любит смерть так, как вы любите жизнь». Племена Ирака предпочли остаться христианами, заплатив дань. Попытка персов отвоевать Ирак не увенчалась успехом.

В 641 г. арабская армия овладела Египтом. По приказу своих епископов египтяне, исповедовавшие монофизитство, не оказали сопротивления и в ряде районов даже поднялись против византийцев. Перед арабами был открыт путь для экспансии на запад в Северную Африку и на юг в Верхний Египет и христианское царство Нубию.

С 633 по 640 гг. арабы-мусульмане покорили Сирию и Палестину. Иерусалим был завоёван в 638 н.э. без кровопролития. По местному поверью патриарх Софрониус сдал город Омару, предводителю арабской армии. Взамен патриарх получил важные привилегии для христиан, позволяющие им сохранить все святые места и следовать своим обычаям. К концу 7 века Иерусалим был признан третьим по значению городом для ислама, после Мекки и Медины.

В первом столетии исламского правления династия Омейядов управляла Палестиной. При них были построена мечети «Купола камня» и эль Акса. После того как к власти пришли Аббасиды, в Палестине был установлен фанатичный режим, очень отличающийся от просвещённого правления Омейядов. Тем не менее, важность Иерусалима как религиозного центра не уменьшилась. Арабы позволили евреям жить в городе, и еврейская община быстро увеличилась и приобрела центральное место среди других жителей Иерусалима.

Со временем ограничения в правах немусульман привели к тому, что многие из них обратились в Ислам. Эти обращения и постоянный приток арабов изменили религиозный характер Палестины, превратив её из христианской преимущественно в мусульманскую страну. С того времени и до недавних пор, христиане составляли примерно 10% населения.

В продолжение 89 лет правления Омейядов большинство сирийцев тоже перешло в мусульманство, и арабский язык заменил арамейский. Омейяды чеканили монеты, строили больницы и сооружали подземные каналы для обеспечения городов водой. Сирия переживала экономический и культурный расцвет. Торговля расширилась. Образованные евреи и христиане, многие из них греки, работали при дворе халифов, где они изучали и практиковали медицину, алхимию и философию.

В 711 г. армия исламизированных берберов переправилась из Африки в Испанию через пролив Гибралтар и разбила войска вестготского короля Родерика. Предпочтя терпимость мусульман жестокости вестготов, евреи помогли мусульманам взять укрепленные города Испании, открыв им городские ворота в Кордове и Толедо.

В 762 г. халиф эль Мансур, Аббасид, построил новую столицу, Багдад, на реке Тигр, неподалеку от старой персидской столицы и устроил свой двор на персидский манер. О великолепии придворной жизни Аббасидов наиболее ярко говорят годы правления самого выдающегося халифа этой династии, Харуна ар-Рашида (786–809), известного по сказкам «Тысяча и одна ночь».

После завоевания королевства вестготов в Испании арабо-мусульманская империя достигла своих максимальных размеров. Но к этому времени уже произошёл переход от арабского государства к обширной мусульманской империи, населенной десятками народов. Арабский язык оставался языком религии и администрации, постепенно вытесняя местные языки и процесс смешения арабов с местным населением шел все быстрее там, где не преобладал кочевой образ жизни.

Если сначала завоёванным народам было предоставлено право свободного вероисповедания, при условии выплаты дани, более поздние правители оказывали разного рода давление, чтобы поощрить переход в мусульманство. Обращение в ислам давало человеку важные политические и финансовые преимущества и было несложным. Достаточно было произнести слова исламского свидетельства – Шахаду - на арабском или даже любом другом языке. Новообращенные принимали ислам в его самой общей интерпретации и даже пытались усовершенствовать его учение и практику.

В отличие от германских племен, разграбивших западную часть Римской империи, арабы не уничтожали наследие покоренных ими народов. В 8 и 9 вв. исламская цивилизация переживала поразительный взлёт культуры, в процессе которого было освоено научное и философское наследие эллинистического мира - медицина, естествознание, астрономия, этика, метафизика, философия, и алхимия. Труды эллинистических авторов переводились на арабский язык в специально созданных переводческих коллегиях, и внимательно изучались.

При эмире Абд ар-Рахмане II, правившем Испанией с 822 по 852 гг., она стала родиной блестящей и самобытной исламской цивилизации, уходящей корнями в Восток. Когда в Европе пробудился интерес к эллинистической науке и философии, учёным пригодилось наследие испанского ислама, а также научные традиции сицилийских мусульман.

3. Израильско-палестинский конфликт: на задворках мусульманских империй

В предыдущем очерке мы остановились на времени подъёма арабо-мусульманской цивилизации. Менее чем за сто лет из диких кочевых племён аравийской пустыни возникла многочисленная нация, создавшая одну из крупнейших и могущественнейших империй мира, объединённую религией и языком и состоящую из десятков народов, живущих на трёх континентах.

Так как экспансия произошла слишком быстро, до того, как единая нация полностью сформировалась, империя почти сразу же начала расходиться по швам. Разные интерпретации ислама, оспариваемые права наследования власти, несовместимые стили правления, и многие другие противоречия способствовали тому, что очень скоро арабо-мусульманский мир состоял из нескольких халифатов или султанатов, только символически связанных друг с другом.

Несмотря на то, что на всей этой обширной территории использовались одна религия и язык, между населением отдельных территориальных единиц имелись существенные этнические и культурные различия, потому что в каждом регионе завоеватели перемешивались с коренным населением так, что было трудно провести грань между культурой и обычаями, принесёнными арабами и существовавшими до них.

Ислам распространился и за пределы арабской империи. К 1200 г. мусульмане установили своё правление на землях от Атлантического океана до Бенгальского залива, от центральной России до Аденского залива. Первые четыре века ислама можно назвать классическим периодом: в это время сложились основные нормы исламской цивилизации. Были написаны многие выдающиеся произведения средневековой арабской литературы, построены великолепные здания, составлен шариат - свод исламского права.

В управлении арабы следовали эллинистическим и римским традициям. Закон победителя - в этом случае шариат - распространялся только на людей той же веры или национальности, что и завоеватели. Немусульмане подчинялись законам своей религиозной общины - миллета. Эта система существует в мусульманском мире до сих пор.

Внутреннее трение, вызванное религиозными разногласиями и борьбой за власть, и беспрерывные атаки внешних врагов привели арабо-мусульманскую империю в состояние упадка. В начале 11 в. сельджуки – среднеазиатские полукочевые тюркские племена - двинулись в Восточную Персию и начали проникать в подвластные арабам области, где их использовали как наемников.

Кочевники сами не имели письменности, но охотно перенимали культуру оседлого населения. Постепенно они делались все более самостоятельными, завоевав в 1040-е годы Иран. Аббасидский халиф женился на сельджукской княжне. В 1050-е г. сельджуки пришли к власти в Ираке, а в 1070-е г. - в Сирии, Палестине и Малой Азии.

Рост могущества турок-сельджуков совпал с общим религиозным возрождением Западной Европы в 10-11 вв. Падение Иерусалима в 1072 г. обеспокоило христианский мир. Византийский император Алексей обратился за помощью к западным христианам, послав другу письмо, красноречиво описывающие издевательства турок над христианскими пилигримами. Письмо это попало к папе Урбану II, который воспользовался им в своём призыве к священной войне за освобождение Святой земли.

Папа пообещал небесные и земные награды тем, кто будет участвовать в этом богоугодном деле. Среди людей, принимавших обет крестоносца, одни стремились обогатиться, другие искали приключений, а третьи были движимы исключительно религиозными чувствами. В походах участвовали все социальные слои западноевропейского общества: короли и простолюдины, высшая феодальная знать и духовенство, рыцари и слуги. Первый крестовый поход начался в 1096 г.

В 1098 г. династия Фатимидов, правившая из Египта, освободила Иерусалим от сельджуков, но к этому времени крестоносцы уже захватили значительную часть сирийского побережья Средиземного моря. В 1099 г. они стояли у стен Иерусалима. После 5-недельной осады 460 лет мусульманского правления закончилось переходом власти в руки христиан, которые немедленно приступили к грабежу и уничтожению всего живого.

Мусульмане, пытавшиеся найти спасение в мечети «Купола камня», были в ней перебиты. Евреи были сожжены в синагоге, где они прятались. Даже христиане, не успевшие покинуть Иерусалим до начала осады, не получили пощады. Убийства прекратились только тогда, когда уже некого было убивать. Город был объявлен столицей Иерусалимского королевства и заселён европейскими и восточными христианами.

Когда в 1167 г. войска крестоносцев подошли к воротам Каира, Фатимиды запросили помощи у сельджукского атабека из Сирии Нур-ад-Дина, прославившегося своим умением сплотить сирийских мусульман против крестоносцев. Он направил в Каир военную миссию, в состав которой входил молодой курдский военачальник Салах ад-Дин Юсуф Ибн Айюб (Саладин), правоверный суннит.

К 1169 г. Саладин занял пост визиря при Фатимидском дворе, а в 1171 г., после смерти последнего египетского халифа, вернул Египет без всякого насилия под власть Аббасидов (багдадских халифов). Когда Нур-ад-Дин умер, Саладин присоединил Сирию к Египту и посвятил все свои действия освобождению мусульманских земель.

В 1187 г. после девятидневной осады Иерусалим сдался Саладину, проявившему милосердие по отношению к жителям города. Во время его правления город был постепенно восстановлен и украсился новыми великолепными постройками. Евреи вернулись в Иерусалим, а позже к ним присоединились иммигранты из Магриба, Франции и Йемена.

Крестоносцы удержали за собой лишь узкую полоску прибрежной земли, которую они утратили в 1291 г. Саладин, освободив и заново объединив мусульманские территории, прославился среди христиан и мусульман как истинный рыцарь своим великодушием к побеждённым, честностью во всех поступках, благородством по отношению к женщинам, и любовью к детям. Во время своего правления он восстановил чувство гордости и самоуважения у мусульман, установив между ними гармоничные отношения.

После смерти Саладина от малярии в 1192 г. основанная им династия Айюбидов не смогла удержать единства мусульман. Его преемники поделили владения на несколько султанатов, из которых самым крупным и сильным в военном отношении был Египет.

МОНГОЛЬСКИЕ НАШЕСТВИЯ

В начале 13 в. монгольский хан Темучин объединил языческие племена в северо-восточной Монголии и напал на империю Цзинь в Северном Китае, захватив почти всю территорию, кроме нескольких укрепленных городов. Примерно в это же время он изменил своё имя на Чингисхан, что значит в переводе с монгольского «завоеватель мира». В 1219 г. он повернул свою 700-тысячную армию на Запад и вторгся в Мавераннахр (междуречье Амударьи и Сырдарьи), где после распада державы Сельджукидов правил Султан Ала ад-Дин Мухаммед Хорезмшах. У султана была по тем временам огромная армия, но он не пользовался популярностью в войсках.

В течение двух лет главные города Мавераннахра, Хорасана и Афганистана, в том числе Бухара и Самарканд, были завоеваны и опустошены. Там, где монголам оказывалось сопротивление, города стирались с лица земли, а жители вырезались. Из Хорасана часть монгольской армии двинулась через Северный Иран на Кавказ, разорила христианскую Грузию, разбила весной 1223 г. войска русских князей и половцев на реке Калке, совершила набег на генуэзские торговые поселения в Крыму и вернулась обратно на восток.

После смерти Чингисхана в 1227 г. каждый из его четырех сыновей получил по царству, а третий, Угэдэй, считался верховным ханом. Воины старшего сына Джучи вторглись на территорию Руси и в Восточную Европу, и в 1243 г. вдова Угэдэя послала войска в Малую Азию, где сельджукский султан Анатолии и царь Армении были вынуждены признать себя вассалами Монголии. В 1251 г. верховное ханство перешло от дома Угэдэя к дому Толуя, младшего сына Чингисхана, сын которого, Хулагу, отправился завоевывать себе царство в исламских землях.

В феврале 1258 г. Хулагу захватил Багдад, казнил последнего аббасидского халифа и упразднил Багдадский халифат. После взятия столицы победитель приказал сложить пирамиду из черепов багдадских учёных, мулл и поэтов. Научное наследие и произведения искусства систематически уничтожались. Ирак и Иран до самой Амударьи вошли в состав ханства Хулагу, который принял титул ильхана. Основанная им династия получила название Хулагуидов (Ильханов).

Остановить монгольское нашествие на мусульманский мир смогли мамлюки - особая гвардия, состоящая из молодых, обращённых в мусульманство невольников-тюрок, взятых в плен во время боевых действий на восточных границах халифата. Когда в 1249 г. умер египетский султан ас-Салих Айюб, его вдова вышла замуж за предводителя мамлюков, который стал первым мамлюкским султаном Египта.

После завоевания Ирака Хулагу повел наступление на Айюбидов в Сирии, захватив сначала Алеппо, затем Дамаск. Завоеватели уничтожали всё перед собой, щадя только христиан. Союзником Хулагу в этой кампании был царь Армении. Когда монголы повернули обратно на восток, оставив на завоеванных землях оккупационную армию, мамлюки вторглись в Сирию и в сентябре 1260 г. в решающей битве в Галилее разбили монголов. В 1265 г. мамлюки завоевали всю мусульманскую Сирию и несколько укреплений крестоносцев.

Хулагуиды удержали за собой территорию приблизительно до Евфрата. В 1269 г. мамлюки покорили Палестину. При них Иерусалим оставался важным религиозным центром, но не имел никакого политического значения. Многие великолепные мечети, медресе и мавзолеи были построены при мамлюках в Иерусалиме, Каире и других городах. Искусство и литература процветали.

Первые монгольские правители поклонялись шаманам, но к христианам относились терпимо, потому что многие из них женились на среднеазиатских княжнах - христианках несторианского толка. Поэтому к завоёванным христианам в Средней Азии и на Ближнем Востоке монголы относились более милосердно, чем к мусульманам. Там, где мамлюки изгнали монголов, вернувшиеся мусульмане мстили христианам. В Египте и Сирии мамлюки преследовали христиан, опасаясь их возможных связей с крестоносцами и монголами.

Газан-хан (правил в 1295-1304 гг.) и его преемник Олджайдухан (1304-1317 гг.) были первыми Хулагуидами, принявшими ислам и ставшими покровителями мусульманской культуры. Монгольская Золотая Орда на Волге стала мусульманской до них, и ислам распространился по степям Руси и Средней Азии.

После смерти в 1335 г. последнего Хулагуида, в Ираке наступило время смут до тех пор, пока наконец не установилась местная династия, правившая до начала 15 в., когда ещё один тюркский завоеватель снова разорил страну. Тамерлан («Хромой Тимур») захватил власть в Мавераннахре около 1370 г., откуда он начинал свои военные кампании и куда свозил награбленные богатства и лучших мастеров.

Список городов, которые он разграбил и сжег, зачастую истребляя все население, включает мусульманские культурные центры Персии, Средней Азии, Индии, Анатолии, Ирака и Сирии. В 1401 г. Тамерлан разрушил Багдад и перебил его жителей. Как Хулагу до него, он имел склонность строить пирамилы из черепов. Его набеги практически уничтожили мусульманское искусство и науки везде кроме его столицы -Самарканда. Тамерлан фактически истребил несториан в Средней Азии, последовательно проводя специальную политику истребления христиан во всех своих завоевательных походах.

Монгольские вторжения, набеги Тамерлана и последовавший за ними политический хаос вызвали в Ираке экономический упадок и распад общества. Багдад потерял своё значение важного торгового центра. Когда-то знаменитая на весь арабский мир обширная система орошения впала в состояние забвения, от чего вокруг дельты рек образовались болота, а дальше от них - степи и пустыни.

Быстрая дезинтеграция сельского хозяйства привела к распространению племенного пастбищного скотоводства. Депортация и массовые убийства людей, уничтожение культурных центров и особенно разгром исторической столицы халифата - Багдада - нанесли тяжелые удары по традициям мусульманской общины. Аббасидская культура крупных городов пришла в упадок, уступив культуре скотоводческих племён.

ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ

От распавшегося сельджукского султаната в Анатолии остались отдельные эмираты - бейлики. Ближние к Византии бейлики стали расширяться за счёт империи, ослабленной крестоносцами во время 4-го крестового похода в 1204 г., когда был разграблен Константинополь. Один из этих бейликов, населённый тюркским племенем османов, в начале 13 в. начал быстро увеличивать свои владения. К 1354 г. османы, поглотив большую часть азиатской территории Византии, пересекли Дарданеллы и захватили Галлипольский полуостров.

В 1389 г., после победами над сербами и их союзниками в Косово, они закрепились на Балканском полуострове. Присоединив остальные бейлики Анатолии, в 1453 османы завоевали Константинополь и переименовали его в Стамбул. Византийская империя перестала существовать, а ислам распространился на Балканы.

Когда в 1517 г. османы победили в бою мамлюков, Палестина стала провинцией новой империи, которой предстояло доминировать на Ближнем Востоке следующие 400 лет. Сначала, особенно во время правления султана Сулеймана Великолепного, Иерусалим процветал. Стены и ворота, лежащие в руинах со времён Айюбидов, были перестроены. Древний акведук был восстановлен. Английский поэт Георгий Сандис написал о Палестине после путешествия в 1610 г.: «земля, источающая молоко и мёд; посреди обитаемого мира; с умеренным климатом; украшенная красивыми горами и роскошными долинами; скалы, производящие превосходные воды; и ни одна сторона её не имеющая недостатка в восхитительном или в благосостоянии».

Наступивший после смерти Сулеймана культурный и экономический застой привёл к тому, что Иерусалим постепенно превратился в малочисленный, захолустный городок, население которого почти не увеличилось в следующие 300 лет.

В первые 300 лет османского правления Палестина была относительно изолирована от внешнего мира. Наконец западные державы начали снова проявлять интерес к этому региону. Попытка Наполеона в конце 18 в. завоевать Палестину окончилась неудачей. В 1811 г. в Египте пришёл к власти паша Мухаммед Али, почитаемый как великий преобразователь страны.

Он реорганизовал египетскую армию по европейскому образцу, поощрял образование, расширил торговый и военный флот, национализировал большую часть земель, ввел государственную монополию на производимые в стране основные продукты и товары, основал национальную промышленность, способную конкурировать с европейской (при сопротивлении Великобитании, не заинтересованной в уменьшении своего экспорта на Ближний Восток). По приказу Али были расчищены старые и построены новые оросительные каналы, в стране внедрялись достижения европейского научно-технического прогресса. В то же время он остерегался делать крупные займы, чтобы не попасть в зависимость от Европы.

Первое время Али признавал себя вассалом Турции и исправно посылал дань в Стамбул, но в 1832 г. его сын Ибрагим-паша разбил в Сирии войска Османской империи, вторгся в Малую Азию и вынудил султана отдать Сирию. К 1833 г. под властью Али находилась огромная территория, простиравшаяся от современного Судана до Тавра (в Турции), включая Палестину. Франция и Великобритания не были заинтересованы в независимом и мощном египетском государстве и, при поддержке России и Пруссии, помогли Турции разбить армию Али в сражении в 1840 г.

А в 1841 г. он был вынужден принять такие условия капитуляции, которые означали его отказ от претензий на создание сильного египетского государства с мощной армией и развитой промышленностью. Правление Али было ограничено Египтом и Суданом, вернувшимися под юрисдикцию Османской империи.

Едва успевший начаться при Али прогресс в Палестине был остановлен после возвращения Османов к власти, и она вернулась в прежнее состояние аграрной окраины, бедной, но самодостаточной, изолированной от внешнего мира. Подавляющее большинство населения было арабским (а точнее, арабизированным с конца 7 в.), преимущественно мусульманского вероисповедания, но со значительной христианской общиной.

Еврейское население Палестины до 1880 г. не превышало 25 тысяч человек, из которых две трети жили в Иерусалиме, где они составляли половину жителей. Это были ортодоксальные евреи, приехавшие, чтобы быть похороненными в Палестине, и живущие за счёт милостыни, собранной мировым еврейством. Они не интересовались политикой и не беспокоились о создании еврейского государства.

4. Израильско-палестинский конфликт: истоки сионизма

Терпеливые мои читатели! Если вам показался скучным мой марш-бросок по истории Палестины, втиснутой в первые три очерка, то я надеюсь, вы вздохнёте с облегчением теперь, когда мы наконец добрались вместе до её последних и самых занимательных 200 лет. Мне этот период кажется наиболее интересным потому, что он наполнен событиями, касающимися всех нас, и захватывающими по своей остросюжетности, эмоциональности, тонкости интриги и непредсказуемости. Эта страница истории ещё не закрыта, мы все её актёры. От нас зависит степень нашего личного участия. Мы можем оставаться равнодушными наблюдателями, можем пытаться повлиять на события, которые, я уверена, определят наше будущее, но мы не можем не замечать происходящего на Ближнем Востоке, как бы мы ни старались.

Рассмотрев эволюцию мусульманского мира более-менее подробно, я оставляю изучение истории еврейской диаспоры на ваше усмотрение. Тем, кто интересуется, очень советую прочитать книгу Исраэля Шахака «Еврейская история, еврейская религия: тяжесть трех тысяч лет», на которую я буду часто ссылаться в этом очерке.

Еврейская диаспора до начала 19 в. не имела практически никакой связи с Палестиной. За 17 столетий, прошедших со времени беспощадного подавления римлянами последнего восстания, не было предпринято ни одной попытки восстановления иудейского государства, и даже обсуждение такой возможности было полностью исключено устройством самой еврейской общины до середины 18 в. Шахак и другие историки описывают её, как одну из самых тоталитарных в мире.

В отличие от большинства современных евреев, ощущающих свою принадлежность к еврейству на основе этничности, для еврея в то время существовала только религиозная идентичность. Более того, религия была не только вероисповеданием, но и образом жизни, потому что она строго регламентировала все действия евреев, общественные и личные, в том числе отношения с неевреями. Обособление еврейской общины было, как правило, вызвано не внешними причинами, а строжайшим запретом на любое, кроме делового, общения с гоями.

Со времен Римской империи раввинат имел юридическую власть над членами общины, позволяющую ему наказывать провинившихся бичеванием, исключением из неё, заключением в тюрьму, и даже смертной казнью. Эта власть использовалась, чтобы физически принудить евреев соблюдать даже самые незначительные религиозные законы. Избежать принуждения можно было, только приняв превалирующую религию страны обитания с последующим за этим исключением из общины.

Раввины насаждали крайнее презрение и даже ненависть к любому образованию, кроме чисто религиозного. Изучение языков, математики, естественных наук было строго запрещено. Критический дух, считающийся присущим евреям, полностью отсутствовал, потому что даже самая невинная критика или новшество строго наказывались.

Раввинские власти Восточной Европы запретили чтение всех неталмудических книг потому, что они отнимают время, необходимое на изучение Талмуда или на поддержание тех, кто изучает Талмуд. Одна лазейка была, впрочем, оставлена - время, проведённое в туалете, где священные тексты изучать было нельзя. В отхожем месте было позволено читать исторические труды, написанные на иврите и полностью лишенные упоминаний о религии (а значит о евреях).

В результате таких ограничений двести пятьдесят лет назад большинство евреев ничего не знало не только о существовании Америки, но и об истории своего народа. Как писал Шахак, «это был мир, погружённый в самые жалкие суеверия, фанатизм и невежество». Немецкая еврейская община 18 в. занималась сжиганием книг и осуждением писателей. Серьёзно обсуждалась магическая сила амулетов. Настолько мистический характер носило отношение к неевреям, что они буквально считались частью тела сатаны.

Всё это изменилось, как только евреи получили значительные личные права - а в некоторых случаях полное равенство перед законом - сначала в Голландии и Англии (17 в.), затем во Франции (конец 18 в.), потом в других западно-европейских странах, и наконец в России. Юридическая власть раввинов была отменена. Эти перемены вызвали разрушение классической еврейской общины.

Как только раввины потеряли власть, большинство евреев утратило религиозное рвение. Процесс либерализации извне привёл к тому, что впервые за 16 столетий евреи могли делать то, что хотели в пределах законов своей страны: учиться и читать книги, неодобренные раввинами, есть некошерную пищу, игнорировать многочисленные табу, мыслить, что раньше считалось грехом, и изучать историю своего народа. Даже антисемитские власти способствовали этому процессу, усиливая роль закона и порядка.

Например, когда на Украине в конце 1830-х годов местечковый цадик (святой раввин) приказал бросить еретика в кипящий котёл городской бани, и он, и исполнители этого преступления были строго наказаны, отчего произошёл большой переполох среди евреев, изумлённых тем, что взятки больше не действовали.

С уменьшением власти общины всё больше евреев отрывалось от неё, стремясь влиться в общество стран своего проживания. Появилась значительная прослойка нерелигиозных евреев, верящих в идеи разума, свободы, просвещения и либерализма. Отрёкшись от иудаизма - по крайней мере, в традиционной его форме - они начали развивать новую еврейскую идентичность на этнической основе по типу европейских наций.

К сожалению, эта перемена вызвала негативную реакцию той части европейского общества, которая противостояла открытости и процессу освобождения личности. Современный антисемитизм появился впервые во Франции и Германии, а потом, во второй половине 19 в., в России.

Новое время изменило характер антиеврейских преследований.

Если раньше погромы были реакцией низов (например, крепостного крестьянства) на привилегии, часто дарованные евреям правящей верхушкой (читайте Шахака), то после эмансипации антисемитизм приобрёл свойства расизма.

Возник миф о еврейской "расе" - «натуре» евреев, проявляющейся независимо от места рождения, состояния, профессии и общественного положения. Ранний антисемитизм был реакцией людей, ненавидевших либерализованное общество и горячо веривших в теорию заговоров. Силы реакции и антисемитизма немедленно заключили союз. Евреи были выбраны козлом отпущения.

Антисемитизм 19 в. впитал в себя старую традицию христианского религиозного противостояния (лишенного расизма) иудаизму и распространённое стремление к однородному обществу в большинстве европейских стран, где евреи были практически единственными чужаками.

Чтобы лучше понять, почему европейская почва была столь благодатна для антисемитизма, необходимо рассмотреть причины христианской критики Талмуда и талмудической литературы. До 13 в. христиане нападали на иудаизм, используя или библейские, или общечеловеческие аргументы, не имея представления о содержании этих текстов. В 13 в. христиане начинают критиковать направленность Талмуда против христианства и в целом против гоев. Шахак считал, что эта критика поначалу исходила от крещённых евреев, хорошо знакомых с Талмудом.

Дело в том, что Талмуд и талмудическая литература содержат весьма оскорбительные антихристианские и антигойские утверждения и правила. Например, Талмуд обвиняет Иисуса в грязных сексуальных наклонностях, утверждает, что он наказан в аду погружением в кипящие испражнения, и приказывает еврею сжечь любой экземпляр «Нового завета», попавший им в руки, желательно публично. (Это правило применяется и сейчас: 23 марта 1980 г. сотни экземпляров Нового завета были церемониально сожжены в Иерусалиме под руководством «Яд Леахим», еврейской религиозной организации, получающей деньги от израильского министерства по делам религии.)

Полный свод талмудического права, «Мишне Тора» Маймонида, изобилующий оскорбительными правилами против гоев и прямыми атаками на христианство и Иисуса (после имени которого автор каждый раз благочестиво добавляет "Да сгинет имя грешника"), был напечатан в Риме в 1480 году. Позднее в христианских странах под давлением властей вся талмудическая литература и сам Талмуд стали подвергаться цензуре, и оскорбительные для христиан или в целом гоев выражения или изымались, или переписывались.

После основания Израиля, когда раввины почувствовали себя в безопасности, все оскорбительные фразы и выражения были восстановлены в новых изданиях, а для старых изданий допечатываются "пропуски в Талмуде" под названием «Херсонот Шас». Так что теперь можно свободно прочесть (и еврейских детей этому учат) что, проходя мимо кладбища надо благословить его, если это кладбище еврейское, и проклять матерей покойных, если оно нееврейское.

Перечисление даже части оскорбительных нападок на гоев, включённых в Талмуд и другие тексты, заняло бы слишком много места, поэтому я опять посылаю всех интересующихся к книге Шахака. Насколько эти инсинуации влияли на формирование менталитета рядового еврея, судить не берусь, но ясно, что проповедники нового антисемитизма с энтузиазмом использовали их для обоснования предполагаемой врождённой ненависти евреев ко всему нееврейскому, таким образом, доказывая невозможность мирного сосуществования с ними.

До возникновения современного расового антисемитизма европейские евреи были настроены оптимистично. Многие из них распрощались с иудаизмом, как только это стало возможно. Сформировалось мощное культурное движение – еврейское просвещение («Хаскала»), начавшееся в Германии и Австрии около 1780 г. и распространившееся на Восточную Европу. Это движение отличалось не только верой в необходимость глубочайшей критики еврейского общества и общественной роли иудаизма, но и почти религиозным упованием на победу "сил добра" в европейских странах.

Распространение антисемитизма, до того как евреи были эмансипированы во всей Европе, нанесло жестокий удар по еврейскому просвещению, и вызвало к жизни новое движение, оказавшее огромное влияние на дальнейшую судьбу еврейства и в какой-то степени всего человечества. Но о сионизме мы поговорим в следующем очерке.

5. Израильско-палестинский конфликт: первые сионисты

В прошлом очерке («Истоки сионизма») мы говорили о том, как освобождение еврейской общины в Европе от власти раввината (18-19 вв.) привело к отказу многих евреев от классического иудаизма и к их попытке стать полноправными членами окружающего их общества. К сожалению, это искреннее желание было встречено сопротивлением реакционных сил, которые, воспользовавшись антихристианской и антигойской направленностью иудаизма, выдвинули расовую теорию еврейской «натуры», проявляющейся независимо от места рождения, состояния, профессии и общественного положения. Массовое распространение антисемитизма в Европе в 19 в. нанесло жестокий удар по едва зародившемуся еврейскому просвещению и вызвало к жизни новое явление - сионизм.

«Сион» - старинное название холма в Иерусалиме, на котором Соломон построил храм. Со временем этот термин стал относиться ко всему Иерусалиму, а позднее начал символизировать «обетованную» землю, на которой сионисты решили устроить современное государство для евреев.

Возникнув, как ответная реакция на антисемитизм, ранний сионизм был идеей незначительного меньшинства. Большинство нерелигиозных евреев считало, что необходимо продолжать борьбу за то, чтобы евреи могли чувствовать себя в безопасности там, где они уже жили.

Некоторые критики сионизма указывали, что если признать вечную несовместимость евреев и неевреев, в которую верили и сионисты, и антисемиты, то евреи, собранные в одном месте, неизбежно вызовут против себя ярость неевреев этой части света. До 1930-х годов евреи социалистических убеждений верили в то, что социализм сможет улучшить положение европейских евреев. Впитавшие идеи либерализма американские евреи тоже были настроены прохладно к сионизму. Ортодоксальные евреи противились этой идее по религиозным причинам.

Я уже писала, что до 1880 г. в Палестине проживало не более 25 тысяч иудеев среди примерно полумиллиона палестинцев арабского происхождения. Две трети палестинских евреев жили в Иерусалиме, составляя половину населения города. Большинство из них были глубоко религиозными людьми, не ставившими себе цели основать государство Израиль и существовавшими в основном на подаяния мирового еврейства.

В то время среди иудеев превалировала идея, что после того, как Бог рассеял евреев в наказание за грехи, они должны ждать пришествия Мессии, который соберёт их опять в еврейском царстве, откуда они будут править миром. Считалось богопротивным принимать какие-либо практические действия для ускорения этого события (некоторые направления ортодоксального иудейства, как например, «Нетурей карта», до сих пор активно выступают против государства Израиль по религиозным причинам).

Но в середине 19 в. несколько раввинов из центральной Европы (Ц.-Г. Калишер, Э. Гутмахер и И. Алкалай) сформулировали идею возвращения евреев в Палестину (Сион), не дожидаясь пришествия. Основная идея мессианского сионизма состоит в том, что евреи должны своими активными действиями восстановить страну для того, чтобы приблизить приход Мессии. Эти идеи не пользовались большой популярностью в то время, и не имеют многих последователей среди евреев сейчас (зато они активно проповедуются американскими евангелистами, о чём я напишу в одном из следующих очерков).

Другим направлением сионизма был так называемый поселенческий сионизм, основной идеей которого было «национальное возрождение на исторической родине». Начавшись с малочисленного движения «Ховевей- Цион» в 1870-х годах, поселенческий сионизм приобрёл новых последователей после погромов 1880-х годов на Украине, в Бессарабии, Польше и Румынии. Возникло новое движение, «Хиббат-Цион», поставившее перед собой цель переселения евреев в Палестину. Среди активистов этого движения были как нерелигиозные евреи (И.-Л. Пинскер, М. Лилиенблюм), так и ортодоксальные раввины (р. Ш. Могилевер, р. Н. Ц. И. Берлин).

При этом Пинскер считал, что иммиграция евреев в «национальный еврейский центр» должна быть ограничена и «о всеобщем переселении народа нельзя, конечно, и думать». Более того, даже место переселения не имело большого значения для ранних сионистов. «Мы не должны поселяться именно там, - писал Пинскер, - где наша государственная жизнь была некогда разбита и уничтожена... нам ничего не нужно, кроме полосы земли, которая перешла бы в нашу собственность... туда мы перенесем святая святых, спасенное при крушении нашего старого отечества: идею Бога и Библию, так как только они превратили нашу отчизну в святую землю, а не Иордан и Иерусалим».

С первой группой переселенцев в рамках движения «Хиббат-Цион» приехали в Палестину харьковские студенты, потрясённые погромом 1881 г. Еврейские филантропы (Ротшильды и другие) финансировали их переезд и организацию сельскохозяйственных коммун. Всего с 1882 г. по 1903 г. приехало около 25 тысяч человек (так называемая «первая алия»). Для сравнения, с 1880 г. по 1920 г. более двух миллионов евреев из России и Восточной Европы (примерно треть еврейской популяции) переехало в США. Подавляющее большинство евреев предпочитало ехать не на «историческую родину», а туда, где им казалось перспективней наладить новую жизнь. В Палестину ехали настоящие идеалисты, ощущающие себя продолжателями национальной традиции. Многие из них после нескольких лет нелёгкой жизни тоже уехали в США.

Первые поселенцы отличались преднамеренной сегрегацией от коренного населения Палестины и полным презрением к местным обычаям и традициям. Естественно, такое поведение было встречено местными жителями с подозрением и неприязнью. Эта отчуждённость была вызвана двумя причинами: (1) типично колониальным чувством превосходства европейцев, убеждённых в том, что они представители цивилизованного общества, а «туземцы» - «дикари», достойные презрения и (2) чувством еврейской исключительности и избранности, выражающейся в презрении к гоям вообще.

Общепринятым было убеждение, особенно среди религиозных евреев, что они не должны ни при каких обстоятельствах смешиваться с гоями, чтобы не быть ими осквернёнными и развращёнными. Это мнение настолько глубоко укоренилось, что даже просвещённые евреи были ему подвержены.

Но самое большое влияние на дальнейшую судьбу Палестины оказал «политический сионизм», целью которого было создание «правоохраняемого убежища» для евреев, страдающих от антисемитизма в Европе. Отцом этого вида сионизма считается нерелигиозный венский журналист Теодор Герцль (1860-1904), автор памфлета "Еврейское государство" (1896). Герцль заинтересовался еврейским вопросом после нашумевшего в Европе дела Дрейфуса (1894 г.). Капитан французской армии Дрейфус был ложно обвинён и осуждён за измену (правда, он был полностью оправдан через несколько лет). Дело Дрейфуса проявило глубину антисемитизма во французской армии и прессе и разочаровало многих просвещённых евреев в возможности их интеграции в европейское общество. Герцль пришёл к выводу, что проблему антисемитизма можно решить единственным способом - созданием еврейского государства.

Как журналист Герцль понимал влияние средств массовой информации на общественное мнение и политические процессы, поэтому он направил все свои усилия на формулирование и распространение идеи еврейского государства подобного национальным государствам Европы. Сионизм, облечённый в форму европейского политического движения, имел больше шансов быть положительно воспринятым западным миром. Для достижения своей цели Герцль обратился к дипломатам и лицам облечённым властью в колониальных империях того времени (Франции, Англии, Турции, России), предлагая им выделить территорию для еврейского государства. Англия проявила самую большую уступчивость, предложив сначала Аргентину, а затем Уганду.

Герцль был бы рад переселиться в любую из этих стран. В своём знаменитом памфлете он рассуждал так: «Куда идти в Палестину или в Аргентину? Союз еврейский будет благодарен за всякий клочок земли, который ему дадут, лишь бы только мнение и мысли евреев могли бы там свободно и беспрепятственно высказываться и созревать. Аргентина одна из естественных богатейших стран, огромнейшая равнина с незначительным населением и умеренным климатом, более всего, конечно, подходит для наших целей».

Также убедительно Гецль обосновал и палестинский вариант: «Если бы турецкий султан захотел отдать нам Палестину, то мы могли бы обязаться привести финансы Турции в полный порядок. Для Европы же мы образовали бы там нечто в роде оплота, преграды против Азии, мы заботились бы о распространении культуры среди невежественных народов Азии». Фактически Герцль предлагал создание форпоста интересов империалистических держав на Ближнем Востоке.

На первом же организованном Герцлем конгрессе сионистов в Базеле в 1897 г. ему пришлось уступить большинству участников, представляющих восточно-европейского еврейство и не желающих рассматривать никакой другой вариант, кроме Палестины. Герцль быстро понял, что если он не согласится с ними, то конгресс закончится ничем. Таким образом, «Мировая сионистская организация», созданная на этом конгрессе никем не избранными представителями еврейского меньшинства, видящими решение проблемы антисемитизма в возвращении к «корням» и восстановлении еврейского государства на «земле предков», стала в глазах мирового общественного мнения полномочным представителем еврейского народа.

Тем не менее до 1917 г. варианты, отличные от Палестины, серьёзно рассматривались сионистскими лидерами. В 1903 г. Герцль на 6-м международном съезде сионистов представил проект колонизации Уганды, предложенный Великобританией. В своём выступлении он пытался убедить в правильности этого выбора: «...я не сомневаюсь, что конгресс, как представитель еврейских масс, примет это новое предложение с горячей благодарностью. Предложение содержит автономную еврейскую колонию в Восточной Африке с еврейским управлением, еврейским местным правительством и еврейским высшим сановником во главе; все это, разумеется, под сюзеренным британским надзором».

Несмотря на сопротивление «палестинской фракции», состоящей преимущественно из российских раввинов, для исследования этой возможности была создана комиссия, просуществовавшая до 7-го конгресса (1905 г.), когда Уганда была снята с рассмотрения (Герцль умер за год до этого). В ответ на это «Еврейская территориальная организация», возглавляемая Исраэлем Зангуэлом, откололась от основного сионистского движения и продолжала попытки основания еврейского государства где бы то ни было вплоть до 1917 г., когда все сионисты сфокусировались исключительно на палестинском варианте.

Отношение сионистов к жителям Палестины

Первые сионисты полемизировали об устройстве еврейского государства и о выборе территории для его основания, предпочитая не обсуждать тот факт, что на ней уже могли жить люди. Для них этот вопрос не был первостепенным. Правда, в своём дневнике Герцль составил детальную программу лишения "туземного" нееврейского населения права собственности и перемещения его из еврейского государства (12 июня 1895 г.). Относительно землевладельцев Герцль записал следующее: "Когда мы завладеем этой землей, мы должны немедленно принести блага этой стране, которая принимает нас. Мы должны осуществить отчуждение земель осторожно, но частная собственность на владение землей должна перейти к нам".

Интересно, что Герцль фактически предложил обман: сначала усыпить бдительность «туземцев», облагодетельствовав их, а затем «осторожно» отобрать у них землю. Относительно неимущего населения он сделал такую запись: "Мы должны постараться заинтересовать бедную часть населения перейти границу с транзитными (соседними) странами, где они смогут найти работу, так как в нашей стране будет исключена любая возможность получения работы". Иными словами, Герцль планировал трансфер неевреев из еврейского государства путем лишения их источников существования.

Герцль не использовал слова "Палестина" или "арабы", потому что в то время место для еврейского государства ещё не было выбрано, но он понимал, что в любом случае для практической реализации этих идей необходимо будет соблюдать секретность и осторожность: "Собственность на землю должна перейти в наши руки. Оба процесса - овладение землей и переселение неимущих слоев населения должны осуществляться осмотрительно и осторожно. Дайте владельцам недвижимого имущества поверить, что они обманывают нас, продавая нам имущество дороже, чем оно стоит. Но мы не будем продавать им ничего обратно".

Герцль верил, что собственность, приобретённая однажды, должна оставаться в руках евреев. Надо отметить, что юридическое образование Герцля даёт себя знать: в своих произведениях и дневниках он детально объясняет пути создания и устройства еврейского государства и уделяет большое внимание правовым аспектам передачи собственности.

Любопытно, что Герцль также отметил в своем дневнике несколько неприятных и опасных задач для "туземцев" перед их трансфером: "Если мы придем в регион, в котором имеются дикие звери, к которым евреи не привыкли, - большие змеи и т.п., то следует использовать "туземцев", прежде чем предлагать им переселение в другие страны, для уничтожения этих зверей. Следует давать им большое вознаграждение за змеиные кожи и т.п., так же как и за их икру".

Первые сионисты прекрасно знали, что Палестина уже была заселена арабами, составлявшими подавляющее большинство населения в течение 13 столетий. Но в их представлении (как, впрочем, и представлении большинства европейцев того времени) арабы были примитивным народом, мнение которого можно было спокойно игнорировать.

По отношению к арабам сионисты делились на следующие основные катерории: (1) те, кто отрицал их существование (Исраэль Зангуэл с его лозунгом «земля без народа - народу без земли»), (2) те, кто осознавал, что арабы - это препятствие, но считал, что его будет нетрудно обойти заключением договоров с власть предержащими (Герцль и другие), и (3) те, кто понимал, что арабы слишком привязаны к своей земле, чтобы от них было легко избавиться (Ахад-ха-Ам, Жаботинский).

Было также незначительное меньшинство сионистов социалистического толка, считавших, что евреи и арабы могут и должны жить вместе в социалистическом государстве (например, Бер Борохов), но они были слишком малочисленны, чтобы на что-то влиять.

Один из первых сионистов Ахад-ха-Ам (Ашер Цви Гинцберг) в своём эссе "Правда из Эрец-Исраэль" (1891 г.), написанном после посещения ранних еврейских поселений в Палестине, предупредил о необходимости серьезного отношения к арабской проблеме. Он нашёл, что в Палестине «трудно найти возделываемую землю, которая не была бы уже возделана».

Там же он писал: «Мы за рубежом обычно считаем, что все арабы - это дикие сыны пустыни, народ, подобный ослу, не видящий и не понимающий, что творится вокруг. Но это - серьезное заблуждение. Араб, как и всякий семит, обладает острым умом и весьма хитер...

Арабы - особенно те, что живут в городах - видят и понимают, что мы делаем в стране и чего мы хотим, но они делают вид, будто ничего не знают, так как не видят в наших нынешних действиях никакой опасности для собственного будущего, причем они стараются даже использовать нас, получить выгоду от новых гостей, насколько это в их силах...

Однако, если со временем жизнь нашего народа в Эрец-Исраэль достигнет такого развития, что более или менее потеснит местное население, оно не столь легко уступит свое место».

Ахад-ха-Ама поразило презрительное отношение к арабам-палестинцам еврейских поселенцев, уже тогда заявлявших, что реакция евреев на любые проявления недовольства должна быть резкой, так как "арабы понимают только силу". В своей поездке он несколько раз наблюдал столкновения между еврейскими поселенцами и арабскими крестьянами из-за земли, пастбищ и воды.

Он писал с горечью: «Наша история в прошлом и настоящем несомненно могла нас научить, насколько мы должны быть осторожны, чтобы не вызвать гнева местного населения... нужно обходиться с ним дружелюбно и уважительно, не говоря уже о соблюдении истины и справедливости. А что делают наши братья в Эрец-Исраэль? Вещи прямо противоположные! Люди, бывшие рабами в изгнании, вдруг попали в положение неограниченной свободы, разнузданной воли, как всегда бывает с "рабом, взошедшим на царство"; и вот они обращаются с арабами враждебно и жестоко, вторгаются в их владения, бьют их без причин, да еще похваляются, что так будут делать и дальше».

Некоторые сионисты, признававшие существование арабов-палестинцев, придумывали премудрые планы «демократической» организации еврейского государства, в котором арабы были бы фактически лишены политических прав. Зеев Жаботинский процитировал в своём очерке «Сионизм и моральное право» (1916 г.) письмо от одного такого любителя и «капитал накопить, и невинность сохранить», по меткому выражению Жаботинского.

Автор письма предложил предоставить избирательно право только тем, кто умеет читать и писать, считая, что это автоматически обеспечит еврейское большинство в парламенте. Если же этого окажется недостаточно, то можно будет ввести и систему образовательного ценза. Жаботинский на эти доводы ответил, что нет необходимости «прикрывать всяческими выдумками» такое благородное и «глубоко этичное» дело как «передача Эрец-Исраэль в руки гонимого еврейского народа».

Зеев (Владимир) Жаботинский (1880 – 1940 гг.) мне кажется самым интересным из ранних сионистов. Любопытно, что родившийся в Одессе Жаботинский получил русское образование и воспитывался на русской культуре. С ранних лет у него проявились лингвистические способности и литературное дарование. Еврейское самосознание пробудилось в Жаботинском в результате волны погромов, прокатившихся по России в 1903-1904 годах (организованных царским правительством).

Он вступил в ряды еврейской самообороны в Одессе и примкнул к сионистскому движению, которому целиком посвятил свою жизнь, свой литературный и ораторский дар, написав множество произведений об организации еврейского государства и о роли евреев в формировании своей собственной судьбы. Его идеи, долго считавшиеся ревизионистскими из-за их радикализма, заслуживают особого внимания, потому что именно они сейчас воплощаются в жизнь.

Жаботинский был первым и самым влиятельным апологетом моральности создания еврейского государства на земле, уже заселённой другим народом. Им приведённые аргументы настолько укрепились в сознании большинства евреев и сторонников Израиля, что они, возможно, используют их, не отдавая себе отчёта в их авторстве.

В очерке «Сионизм и моральное право» Жаботинский спорит с теми, кто жалеет арабов-палестинцев: «Я смотрю на моральную сторону сложившейся ситуации несколько другими глазами. Племена, говорящие на арабском языке, населяют Сирию, Аравийский полуостров, Йемен, Египет, Триполи, Тунис, Алжир, Марокко и Мессопотамию.

На территории, площадь которой (без Аравийского полуострова) столь же велика, как и площадь всей Европы (без России), и вполне достаточна, чтобы прокормить миллиард человек, на этой территории проживает всего одна раса – тридцать пять миллионов человек.

С другой стороны, существует еврейский народ, народ, гонимый, лишенный родины, у которого во всем мире нет своего угла. Он стремится в Эрец-Исраэль, потому что нет у него иного дома и в силу того, что всё, принесшее славу Эрец-Исраэль в мировой истории, всё то великолепие, которое было и есть в ней, все те сверхчеловеческие функции, которые страна выполняла, всё это - плод духовного развития народа Израиля.

По сравнению со всей той огромной территорией, заселенной арабскими народами, Эрец-Исраэль составляет всего лишь сотую часть».

Узнаёте? Как часто слышала я этот аргумент от апологетов насильственного основания Израиля на арабской земле, не догадываясь о его авторстве. Надо заметить, что автор немного лукавил, говоря, что гонимые евреи «стремятся в Эрец-Исраэль». Во-первых, в те годы только восточно-европейские евреи вообще стремились куда-нибудь переехать, а во-вторых, почти все они предпочитали США Палестине.

Жаботинский не только рассуждает о моральности, он выдвигает требование всему свету: «Мы стоим на своем и требуем от мира, чтобы в наши руки передали землю нашего будущего, во имя всей нашей истории и во имя всех наших страданий. Во имя той бесконечной вины, отягощающей совесть мира».

Интересно, как уверен этот человек в том, что весь мир обязан перед евреями, как будто они пострадали больше всех когда либо существовавших на земле народов (многие из которых давно исчезли, не успев поведать нам о своих страданиях). Заметьте, что это требование было заявлено в 1916 г., задолго до истребления евреев фашистами.

Особенно показательны два его очерка, написанные в 1923 г.: «Этика железной стены» и «О железной стене». Основной тезис этих работ заключается в том, что, учитывая «полную невозможность получить добровольное согласие арабов Палестины на превращение этой самой Палестины из арабской страны в страну с еврейским большинством», это превращение необходимо сделать насильственным путём.

И это было бы вполне моральным, потому что у арабов есть земля, а у евреев нет своей страны - простая логика, красноречиво изложенная в очерке «Этика железной стены»: «Отсудить участок у народа-латифундиста (то есть, у арабов) для того, чтобы дать очаг народу скитальцу, есть акт справедливости. Если народ-латифундист этого не хочет – что вполне естественно, – то его надо заставить. Правда, проводимая в жизнь силой, не перестает быть святой правдой. В этом заключается единственная объективно возможная для нас арабская политика».

Жаботинский прекрасно понимал, что арабы-палестинцы не согласятся на создание еврейского государства на их земле. Он писал в очерке «О железной стене»: «Фантазия о том, что они добровольно согласятся на осуществление сионизма в обмен за культурные или материальные удобства, которые принесет им еврейский колонизатор, - эта детская фантазия вытекает у наших «арабофилов» из какого-то предвзятого презрения к арабскому народу, из какого-то огульного представления об этой расе, как сброде подкупном, готовом уступить свою родину за хорошую сеть железных дорог.

Такое представление ни на чем не основано. Говорят, что отдельные арабы часто подкупны, но отсюда не следует, что палестинское арабство в целом способно продать свой ревнивый патриотизм, которого даже папуасы не продали. Каждый народ борется против колонизаторов, пока есть хоть искра надежды избавиться от колонизационной опасности. Так поступают и так будут поступать и палестинские арабы, пока есть хоть искра надежды».

Отвечая тем, кто рассуждал о способах компенсации палестинцам или арабскому миру за экспроприацию Палестины, Жаботинский ввёл определение «железной стены» как силы, поставленной между колонистами и коренным населением, стремящимся исторгнуть чужеродные элементы из своей среды: «Вывод: ни палестинским, ни остальным арабам мы никакой компенсации за Палестину предложить не можем. Поэтому добровольное соглашение немыслимо. Наша колонизация или должна прекратиться, или должна продолжаться наперекор воле туземного населения. А поэтому она может продолжаться и развиваться только под защитой силы, независящей от местного населения, - железной стены, которую местное население не в силах прошибить».

В 1923 г. такую «железную стену» обеспечивала Великобритания. На поставленный в очерке «О железной стене» вопрос «Для чего декларация Бальфура? для чего мандат?» Жаботинский ответил однозначно: «Смысл их для нас в том, что внешняя сила приняла на себя обязательство создать в стране такие условия управы и охраны, при которых местное население, сколько бы оно того ни желало, было бы лишено возможности мешать нашей колонизации административно или физически».

Разница между 2003 г. и 1923 г. только в том, что теперь евреи сами достаточно сильны, чтобы удержать «железную стену» между собой и палестинцами. Из метафорического понятия она недавно даже начала приобреть физическую форму - я говорю о той реальной стене, которой Израиль пытается отгородиться от палестинского населения, всё так же несогласного с колонизацией их земли как и 80 лет назад. США в некотором смысле сменили Великобританию, гарантируя мощь и безнаказанность Израиля своей финансовой и политической поддержкой.

Интересно, что одновременно с введением понятия «железной стены» Жаботинский пытался доказать возможность совместного существования евреев и арабов в Палестине, при котором последним были бы предоставлены гарантии существования их религии, языка, имущества и личных прав. Эту возможность он видел в отдалённом будущем, уже после того, как евреи колонизируют Палестину против воли её коренных жителей.

Как мы видим 80 лет спустя такие гарантии ещё не предоставлены даже палестинцам с израильским гражданством, а тем более тем, кто живёт на территориях, оккупированных Израилем в 1967 г. Следует ли из этого, что процесс колонизации ещё не завершён и не будет считаться окончательным пока положение палестинцев не сравнится с ситуацией американских индейцев (незначительное меньшинство, лишённое какого-либо политического влияния, но обладающее равными правами с потомками колонистов)?

«Железная логика» Жаботинского, по которой получается, что единственный способ прийти к соглашению с арабами – это отказаться от всяких попыток прийти к соглашению, поражает воображение. Вот как он обосновал эту мысль: «... все это не значит, что с палестинскими арабами немыслимо никакое соглашение. Невозможно только соглашение добровольное.

Покуда есть у арабов хоть искра надежды избавиться от нас, они этой надежды не продадут ни за какие сладкие слова и ни за какие питательные бутерброды, именно потому, что они не сброд, а народ, хотя бы и отсталый, но живой. Живой народ идет на уступки в таких огромных, фатальных вопросах только тогда, когда никакой надежды не осталось, когда в железной стене не видно больше ни одной лазейки. Только тогда крайние группы, лозунг которых «ни за что», теряют свое обаяние, и влияние переходит к группам умеренным.

Только тогда придут эти умеренные к нам с предложением взаимных уступок; только тогда станут они с нами честно торговаться по практическим вопросам, как гарантия против вытеснения, или равноправие, или национальная самобытность; и верю и надеюсь, что тогда, мы сумеем дать им такие гарантии, которые их успокоят, и оба народа смогут жить бок о бок мирно и прилично.

Но единственный путь к такому соглашению есть железная стена, т. е. укрепление в Палестине власти, недоступной никаким арабским влияниям, т. е, именно то, против чего арабы борются. Иными словами, для нас единственный путь к соглашению в будущем есть абсолютный отказ от всяких попыток к соглашению в настоящем».

Блестящий казуист, Жаботинский не мог не знать, когда писал этот труд (1923 г.), что несмотря на все попытки скупить землю в Палестине с помощью десятков фондов, учреждённых сионистами для этой цели, напрямую или с использованием подставных лиц, палестинцы-арабы очень неохотно продавали свою землю.

К моменту объявления независимости государства Израиль в 1948 г. евреи формально владели только 7% земли, пригодной для сельского хозяйства. Даже если Жаботинский сам не отличался наблюдательностью, он не мог не читать Ахад-ха-Ама, который писал, что в Палестине трудно найти необработанную землю. То есть обеспечение еврейского большинства в Палестине было невозможно без экспроприации земли у её законных хозяев, и все рассуждения о гарантиях невытеснения и правах на собственность для палестинцев были не более, чем ширмой для прикрытия истинной цели сионистов – создание еврейского государства на земле, опустошённой от её коренного населения.

В заключении этого затянувшегося очерка, я хочу сказать, что поговорка «зло порождает зло» как нельзя лучше подходит к истории возникновения государства Израиль. Одно зло (европейский антисемитизм) породило другое зло (сионизм с его расизмом против коренного населения Палестины). На наших глазах несправедливость, совершённая против палестинцев, порождает новое зло - исламский фундаментализм и его следствие - террористические акты против евреев и тех, кто может считаться их союзником. Какое зло будет порождено ответной реакцией на исламский фундаментализм можно только догадываться.6. Израильско-палестинский конфликт: двойная игра

В предыдущих очерках я обрисовала исторический фон современного конфликта между евреями и палестинцами, начиная с ранней истории региона и заканчивая возникновением сионизма - движения, направленного на переселение евреев в основанное для них государство. В этом очерке я рассмотрю роль Великобритании в формировании еврейского государства на территории бывшей Османской империи.

В каком-то смысле успех сионизма в Европе являются результатом популярной в 19 веке «mission civilisatrice» - веры в превосходство одних рас и цивилизаций над другими и убеждённости в том, что долг европейца «цивилизовать отсталые расы» и колонизировать неосвоенные белым человеком пространства. Эта идея определяла колониальную политику европейских держав, среди которых Великобритания была несомненным лидером в борьбе за обладание наибольшей территорией и за власть над максимальным числом «туземцев». «Могущественная Англия, свободная Англия, Англия, господствующая на всех морях, поймет нас и наши устремления», - сказал основоположник политического сионизма Теодор Герцль на открытии четвертого сионистского конгресса в 1900 г.

Идеи сионизма быстро распространились на Западе благодаря хорошо организованной пропагандистской кампании, тем более успешной, что, в отличие от арабов, живущие в Европе евреи имели возможность направить её в правильное русло. Сионизм был представлен в такой форме, что не поддержать его означало подвергнуться обвинению в антисемитизме. Герцль привлёк на свою сторону просвещённых и либеральных европейцев, сформулировав сионизм как политическое движение, задача которого - решение проблемы антисемитизма в Европе посредством переселения евреев в собственное государство.

После некоторых раздумий выбор был остановлен на Палестине - запущенной провинции отсталой Османской империи. Европейцам нетрудно было объяснить, что на основании библейского «соглашения» с Богом евреи имели право на эту почти «неосвоенную» территорию, заселённую «малочисленными полудикими арабскими племенами».

Многострадальная нация нуждалась в убежище, где она могла бы избежать вековых преследований, воссоединившись на своей исторической родине. Выступать против такой идеи могли только закоренелые антисемиты. А мнение более полумиллиона туземцев, находившихся на более низкой ступени развития, чем европейцы, мало кого беспокоило в то время. Считалось даже, что еврейская колонизация принесёт прогресс и процветание местному населению в точном соответствии с «mission civilisatrice».

Начало Первой мировой войны подтолкнуло сионистов к выработке конкретной и практической программы построения еврейского государства в Палестине. Необходимо было решить, на какую из воюющих сторон делать ставку, потому что только победитель мог дать сионистам то, к чему они стремились - помощь в овладении Палестиной. Так как исход вооруженного конфликта в начале войны был непредсказуем, сионисты решили преследовать свои цели одновременно и в кайзеровской Германии и в Англии. Представители Сионистской организации в Стамбуле, Виктор Якобсон и Ричард Лихтгайм, возглавили «германофильское» ответвление сионизма, а подданные Великобритании Хаим Вейцман и Лайонел Ротшильд - «англофильское».

Чтобы обеспечить еврейскую помощь в войне, власти Германии покровительствовали сионистам и ходатайствовали перед Турцией о передаче им Палестины. Премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж позже признался в своих мемуарах «Правда о мирных договорах», что евреи пользовались влиянием во многих странах, и «в особенности в Америке, где некоторые их могущественные лидеры оказали воздействие на президента Вильсона, сдерживая его стремление сблизиться с союзниками». Взамен «германский генеральный штаб в 1916 г. настаивал, чтобы турки уступили сионистам в вопросе о Палестине».

Несмотря на давление союзника, политика Турции по отношению к сионистам была противоречивой. С одной стороны, власти не гнушались занимать у них деньги и использовать их поддержку во время Трипольской и Балканских войн, а также в начале Первой мировой войны, а с другой стороны, несмотря на симпатии отдельных чиновников, турецкая политика в целом не поощряла еврейскую иммиграцию и не приветствовала никакую разновидность сепаратизма, в том числе еврейскую.

Тем временем обстановка на фронтах Первой мировой складывалась в пользу Германии, и, чтобы добиться перелома, англичане решили принять срочные меры для завоевания симпатии евреев, идя на сделку с сионистами. Ллойд Джордж в своих мемуарах объясняет, что его цель была направить «общественное мнение России и Америки», где евреи «имеют значительное влияние», в нужное для Англии, Франции и их союзников русло, то есть для ускорения вступления Соединённых Штатов в войну против Германии.

Также была необходима союзникам, истощившим свои золотые и валютные запасы, помощь еврейских банкиров для оплаты закупок в Америке. Если до этого сионисты искали поддержки у великих держав, то теперь положение изменилось - эти державы сами «стали повсюду усиленно ухаживать за сионистами».

В Англии жило несколько влиятельных сионистов, среди них - финансист лорд Ротшильд и химик Хаим Вейцман - фактический лидер сионизма после смерти Герцля. Ротшильд давал ссуды правительству на ведение войны, а Вейцман был известным в Англии человеком благодаря своим изобретениям в области военной промышленности. Ротшильд, Вейцман и премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж быстро нашли общий язык в вопросе о Палестине.

Надо заметить, что в испытанной временем имперской традиции Англия делила шкуру неубитого, но уже обречённого османского медведя одновременно с разными соучастниками. Верховный комиссар Великобритании в Египте сэр Генри Мак-Магон вел тайные переговоры с лидером арабского национального движения халифом Мекки Хусейн ибн Али аль Хашими. Было достигнуто соглашение, по которому арабы Хиджаза (княжества в Аравии) поднимут восстание против турецкого правления.

Взамен Англия обещала поддержать создание независимого арабского государства, объединяющего арабские территории Османской империи и возглавляемого Хусейном. В отношении границ этого государства обещания Англии сначала были весьма туманны, но после ряда военных осложнений Лондону пришлось пойти на уступки Хусейну, требовавшему официальных политических гарантий реализации своих планов до того, как он поднимет восстание в Хиджазе.

24 октября 1915 г. Мак-Магон написал Хусейну письмо, в котором выразил обещание британского правительства признать независимое арабское государство в границах, указанных Хусейном ранее (т. е. на территории, включающей в себя Сирию, Палестину, Месопотамию и весь Аравийский полуостров), за исключением британских протекторатов на Аравийском полуострове, а также территорий к западу от линии Алеппо, Хама, Хомс, Дамаск (т. е. Западной Сирии, Ливана и Киликии).

Арабское государство было обязано признавать советы и руководство только Англии, а также предоставить специальный статус Багдаду и Басре, где у англичан были особые экономические интересы. Впоследствии это письмо стало называться соглашением Мак-Магона - Хусейна. Заканчивалось письмо следующим уверением: «Я убеждён, что эта декларация не оставит никаких сомнений в симпатиях Великобритании к устремлениям её друзей арабов и завершится прочным и длительным союзом, немедленным результатом которого станет изгнание турок из арабских стран и освобождение арабских народов от турецкого ига, так долго их угнетавшего».

Пока сэр Мак-Магон от имени английского правительства раздавал обещания арабам, шли секретные переговоры с Россией и Францией, тоже заинтересованными в наследии Османской империи. Их результатом было соглашение о передаче проливов Босфор и Дарданеллы России и образовании независимого государства на территории Аравии (апрель 1915 г.), а также соглашение Сайкса-Пико (названного по фамилиям подготовивших его английского и французского дипломатов), предусматривавшего полный территориальный раздел Османской империи между Англией и Францией (май 1916 г.).

По соглашению Сайкса-Пико Франция получала Западную Сирию, Ливан, Киликию и Юго-Восточную Анатолию («синяя зона»), Великобритания — Центральную Месопотамию и её южную часть, а также палестинские порты Хайфа и Акка («красная зона»). Остальная территория Палестины переходила под международное правление.

Оставшаяся часть арабских провинций Османской империи делилась на две зоны влияния: французскую («зона А») — Восточная Сирия и Центральный Курдистан, и британскую («зона Б») — Заиорданье, Южный Курдистан и Южная Месопотамия. На территории этих зон предполагалось создание «независимого» арабского государства (или государств) под протекторатом Англии и Франции. После того как об этом соглашении стало известно Италии, она потребовала своей доли, и ей была выделена «зеленая зона» (Юго-Западная Анатолия) и зона влияния «С» (часть Западной и Центральной Анатолии).

Вынужденная согласиться на раздел будущих трофеев с союзниками Англия не оставляла надежды обойти их, найдя способ не выполнить договоры. Обеспечение поддержки сионистов предоставило бы такую возможность. Поэтому Ллойд Джордж, премьер-министр Великобритании, принимает решение бросить сионистам лакомый кусок в виде обещания передачи им Палестины. Идея премьер-министра была поддержана министром иностранных дел Артуром Бальфуром и другими членами правительства. От сионистского движения в переговорах участвовали Вейцман и лорд Ротшильд. Результатом явилось письмо, датированное 2 ноября 1917 г и опубликованное 8 ноября:

"Дорогой лорд Ротшильд!

С огромным удовольствием передаю Вам от имени правительства Его величества следующее заявление о симпатии к еврейско-сионистским устремлениям, рассмотренное и одобренное кабинетом:

Правительство Его Величества относится благожелательно к созданию в Палестине национального очага еврейского народа и приложит все усилия для содействия достижению этой цели; при этом определённо подразумевается, что не будет сделано ничего, способного нанести ущерб гражданским и религиозным правам существующих нееврейских общин в Палестине или правам и политическому статусу евреев в других странах.

Я буду благодарен, если Вы донесёте содержание этого заявления до сведения Сионистской федерации.

Искренне Ваш,

Артур Джеймс Бальфур".

Это письмо получило название «Декларация Бальфура» и до сих пор используется сионистами для обоснования законности образования еврейского государства на арабской земле. Надо отметить, что это заявление было сделано, во-первых, европейской державой, во-вторых, о неевропейской территории, в-третьих, ещё до того, как она было завоёвана, и в-четвёртых, при полном пренебрежении к живущему на этой территории населению и его желаниям.

И, наконец, это заявление было изложено в форме обещания передачи территории чуждой ей группе иностранцев, чтобы эта группа могла устроить на ней очаг для еврейского народа. Одним росчерком пера Палестина была отдана чужеземцам. Уверенность англичан в своём праве распоряжаться территориями, заселёнными другими народами, просто поразительна. Тем не менее, этот документ, продиктованный британскими военными и стратегическими интересами в ближневосточном регионе, немедленно стал основанием для международной поддержки сионизму.

Бальфур прекрасно сознавал серьёзность этого заявления и того факта, что обещание передачи Палестины сионистам нарушало договоры, заключённые с Хусейном и другими союзниками. Оправданием министру служила его вера в то, что он как представитель высшей политической, культурной и расовой «касты» имел право определять приоритеты в соблюдении соглашений, противоречащих друг другу. В своей записке («Меморандум касательно Сирии, Палестины и Месопотамии»), написанной в августе 1919 г. и посланной в министерство иностранных дел 19 сентября, Бальфур писал:

«В 1915 г. мы обещали арабам независимость, и это обещание было безоговорочным, за исключением некоторых территориальных ограничений. В 1918 г. мы это обещание повторили по умолчанию, потому что нельзя по другому интерпретировать - по моему убеждению - фразы о «национальном правительстве» и «администрации, уполномоченной властью через инициативу и свободный выбор населения», использованные в декларации. А в 1916 г. (Сайкс-Пико) независимость даже самой независимой части нового арабского государства (т. е. зон А и Б) была ограничена обязательным присутствием иностранных советников (как это и вышло при мандатной системе 1919 г.). Под «советником» эти документы, без сомнения, подразумевают - хоть это и не говорится - советника, советы которого выполняются. Несомненно, ни одно государство не может называться по настоящему независимым, если оно обычно следует иностранным советам, подкреплённым в крайнем случае войсками, самолётами и танками.

В наших обещаниях о границах новых арабских государств мы не более удачливы, чем в обещаниях об их независимости. В 1915 г. мы предоставили халифу Мекки определить границы, ничем не ограничив его свободы действий, за исключением некоторых оговорок, предназначенных для защиты французских интересов в западной Сирии и Киликии. В 1916 г. всё это оказалось забытым. Соглашение Сайкса-Пико не упоминает халифа Мекки, и, что касается наших других пяти документов, с тех пор о нём ничего не было слышно. Совершенно новый метод был принят Францией и Англией, договорившимся между собой в соглашении Сайкса-Пико о приблизительном территориальном устройстве, уже описанном [ранее в записке] -- устройстве, которое союзники и причастные державы пока ещё не приняли определённо, но и ничем не заменили.

... Не рассматривая больше соотносится ли политическая картина, обрисованная договором [1919 г. между Англией и Францией, обещавшим арабам независимость, если они поддержат союзников в борьбе против Турции] с реальностью, позвольте спросить по какому принципу союзники и причастные державы решат, кто получит мандаты на управление [территориями, отвоёванными у Османской империи]. По этому поводу договор гласит следующее: «Желание этих общин (т. е. независимых наций) должно стать основным соображением при выборе мандатной власти». Мнение это не подлежит сомнению, но как его претворить в жизнь? Для простоты давайте представим, что эти две «независимые нации», для которых предполагается мандатное правление -- Сирия и Палестина. Рассмотрим для начала Сирию. Собираемся ли мы (в случае Сирии) учесть пожелания её населения? Мы ничего такого не имеем в виду. В соответствии с общепринятым мнением существуют только три возможных кандидата на получение мандата - Англия, Америка и Франция. Собираемся ли мы учитывать пожелание населения при принятии решения о том, которая из этих держав будет выбрана? Мы ничего такого делать не собираемся. Англия отказалась. Америка откажется. Поэтому, что бы ни желало население, править [в Сирии] определённо будет Франция. Они могут свободно выбирать, но, в конце концов, это будет «выбор Хобсона» [выбор без альтернативы].

Противоречие между текстом договора и политикой союзников в случае «независимой нации» Палестины является ещё более вопиющим, чем в случае «независимой нации» Сирии. Для Палестины мы даже и не предлагаем создать видимость опроса пожеланий местного населения - хотя американская комиссия чем-то подобным занимается. Все четыре великие державы преданы сионизму. А корни сионизма - правильно это или неправильно, хорошо или плохо - в стародавних традициях, в современных потребностях, в будущих надеждах, значащих гораздо больше, чем желания и предрассудки 700 000 арабов, населяющих сейчас эту древнюю землю.

По-моему, это правильно».

Тем, кто владеет английским, я советую прочитать полный текст этого интересного документа, замечательно передающего образ мыслей одного из высших чиновников «царицы морей».

Если Артуру Бальфуру были безразличны чаяния коренных жителей региона, то это не значит, что нам с вами не следует с ними ознакомиться. К счастью, существует документ, составленный для правительства Соединённых Штатов Америки американским отделением союзнической мандатной комиссии в Турции (той самой, на которую ссылался Бальфур в своей записке). Этот документ, датированный 28 августа 1919 г., вошёл в историю под названием «Отчёт комиссии Кинга-Крэйна».

Он был составлен на основе опросов населения, встреч с делегациями общин (всего 442), прошений (всего 1863), и других материалов, доступных комиссии на «оккупированной вражеской территории под верховным командованием генерала Алленбая». Судя по отчёту, за 42 дня, проведённых в регионе (с 10 июня по 21 июля 1919 г.), американцы провели огромную работу, собрав массу информации, практически совершенно независимо от властных структур и при горячей поддержке местного населения.

Одним из самых важных заключений этой истинно объективной комиссии был вывод о широко распространённой и укоренившейся оппозиции к сионизму. Желания жителей Палестины были сформулированы так:

«Мусульмане составляют 4/5 населения Палестины в соответствии с недавней британской переписью. За исключением отдельных официальных организаций они [мусульмане] были за независимую объединённую Сирию практически единогласно...

Организации, с которыми мы встретились в Яффе, занимали позицию, согласно которой Сирия способна к самоуправлению без мандатной власти, но если на такой будут настаивать во время Мирной конференции, то они бы предпочли Соединённые Штаты. В то же время в Иерусалиме и во всех других местах программа независимости было подтверждена...

Некоторые мусульмане, особенно на юге, выразительно утверждали, что они не согласятся ни на какой мандат. Христианские палестинцы, составляющие немногим менее 10% населения, продемонстрировали больший разброс мнений. Некоторые группы на севере, такие как католики латинского толка Тиберии и Хайфы и большинство христиан Назарета, были, как и мусульмане, за независимость и связь с Дамаском. Марониты и католики греческого толка, как и большинство католиков латинского толка, были за французский мандат. Православные везде в соответствии с решённой программой были за британский мандат, так же как ещё несколько разбросанных групп...

Христиане в целом поддерживали мандатную власть, осуществляющую реальный контроль. Евреи, составляющие немногим более 10% населения, были все за сионизм под британским мандатом. Мусульманское и христианское население было практически единодушно против сионизма, как правило, высказывая своё мнение с большим чувством».

Неудивительно, что этот отчёт был без промедления положен под сукно государственным департаментом США, его заказавшим. Рекомендациям комиссии никто и не собирался следовать. На конференции в Сан-Ремо (19-26 апреля 1920 г.) союзнический верховный консул раздал мандаты на администрацию арабских земель державам-победительницам. Англия получила мандаты на управление Палестиной (в который была включена Иордания) и Ираком, то есть там, где она уже установила военную администрацию. Франции досталась Сирия вместе с современным Ливаном (24 ноября того же года Франция вторглась в Сирию, чтобы свергнуть правительство, уже установленное арабскими националистами).

Конференция в целом закрепила послевоенное территориальное устройство, сформулированное в секретном соглашении Сайкса-Пико и утвердила декларацию Бальфура, в соответствии с которой правительство Великобритании брало на себя обязательство создать еврейский национальный очаг в Палестине. Решения этой конференции были подтверждены Советом Лиги Наций 24 июля 1922 г. Параграф 2 мандата, выданного Англии на управление Палестиной, гласил:

«Мандатная власть будет отвечать за создание в стране таких политических, административных и социальных условий, которые обеспечат образование еврейского национального очага в соответствии со сказанным в преамбуле и развитие учреждений самоуправления, а также охрану гражданских и религиозных прав всех жителей Палестины, не взирая на их расу и религию».

То есть на британскую администрацию возлагалась задача создания условий для строительства жизнеспособного еврейского государства в стране, уже заселённой арабами. Это означало обеспечение еврейской иммиграции и создание экономических условий, при которых эти иммигранты захотели бы остаться. Как обычно, разговор об охране прав коренных жителей вёлся для отвода глаз. Нам слишком хорошо известно, как европейцы относятся к правам «туземцев», их устремлениям и интересам.

Суть этого отношения была сформулирована Уинстоном Черчиллем в 1919 г., когда он был военным министром и министром авиации Великобритании. Когда к нему обратились за разрешением использовать бомбардировки с применением химического оружия «против мятежных арабов в качестве эксперимента», Черчилль так санкционировал эту акцию: «Мне непонятна щепетильность в отношении применения газа. Я всецело за использование отравляющих газов против нецивилизованных племен...». Будучи министром колоний (1921-22 гг.), Черчилль активно применял военную авиацию и химическое оружие для подавления национально-освободительных движений на Ближнем Востоке.

Герцль был прав - могущественная и свободная Англия, господствующая на всех морях, поняла устремления сионистов и сдержала своё обещание: во время её администрации был заложен фундамент еврейского государства. Об этом в следующем очерке.

Продолжение следует...

Источник: Лена Прохорова a.k.a. lena, Война и Мир

Комитет