Никаких торжеств. Ни парада участников революции, ни оркестров, ни барабанщиц в коротких юбках, ни своего украинского карнавала на манер Rosenmontag, ни ошалевшей от счастья веселой толпы, радостно машущей флажками. Ни салютов, ни празднично накрытых столов. Ни объятий, ни поздравлений. Ни стаек детворы, осыпающих цветами ветеранов майдана.

Вторая годовщина «революции гидности» показала – майдан не победил. Нет даже намека на победу украинского протеста, который два года назад гордо именовался Евромайданом.

Евромайдан жаждал европейских реформ, европейских ценностей и европейских социальных стандартов.

Сегодня приставку «евро» многим участникам майдана сложно произнести вслух. Она выглядит насмешкой над теми украинцами, которые свято верили: стоит улице надавить на президента Януковича и для Украины откроются возможности жить, как в Европе.

Оставим в покое тему боевиков майдана и тех политических групп, которые использовали протест исключительно в собственных целях.

Не будем говорить про американский интерес, состоявший в том, чтобы через майдан перезагрузить украинский проект, придав ему выраженную антироссийскую направленность.

Все это хорошо известно.

* * *

Однако за бортом обсуждений остается массовка майдана – сотни тысяч граждан Украины, которые два года назад видели в приставке «евро» не приманку, а цель.

Все они усматривали в президенте Януковиче зло, которое закрывает Украине дорогу в европейское будущее.

С помощью СМИ, разумеется, усматривали.

Подавляющее большинство этих людей не бросались с цепями на сотрудников «Беркута» и тем более не стреляли милиционерам в затылок из автоматов.

Они были готовы, честно отмайданив, разъехаться по домам еще 29 ноября 2013 года, поверив обещаниям Януковича на саммите «Восточного партнерства» в ближайшей перспективе подписать Соглашение об ассоциации с ЕС. Уже сворачивали палатки, тепло прощались друг с другом, обсуждали предстоящие рождественские праздники и, конечно, радовались победе.

Тогда это выглядело именно так – Евромайдан своего добился.

Никакого смысла в дальнейших действиях просто не было. Людей убедило то, что Янукович под давлением протестующих украинцев дал обещания на самом высоком уровне. Херман Ван Ромпей, который в те времена занимал пост главы ЕС, произнес вполне спокойную речь: «Конечно, сегодня не была поставлена подпись, подписание соглашения отложено. Но мы надеемся, что рано или поздно Украина будет к этому готова. Согласно существующим процедурам и используя наработанные нами связи, мы продолжаем переговоры с Киевом, чтобы в будущем стало возможным выполнение условий для подписания соглашения. Мы продолжаем рассказывать нашим партнерам, в чем важность договора об ассоциации и соглашения о свободной торговле».

Ничто, как говорится, не предвещало беды.

* * *

И если бы на том все и закончилось, пресловутое соглашение с ЕС месяцев через шесть-восемь было бы подписано. Скорее всего, одновременно с созданием свободных экономических зон, которые позволили бы Украине не рвать торговых отношений с Российской Федерацией и, соответственно, не пустить по ветру десятки миллиардов долларов. Объем торговых отношений с РФ в лучшем 2011 году составлял 55,5 млрд. долларов США, в майданном 2013-м – 44,9 млрд., а в постмайданном 2015-м рухнул на 60 процентов.

Эти потерянные миллиарды никто украинцам не восполнил. И даже не думает восполнять.

Украина, как это происходило и прежде, усидела бы на двух стульях – европейском и российском. Растянувшись в шпагате. Извернувшись. Но – усидела бы.

* * *

Однако устроители майдана не дали людям возможности выйти из сценария, задуманного как вооруженный государственный переворот.

«Разгон майдана» 30 ноября 2013 года и последующие за этим события были призваны вовлечь участников протеста в противостояние с властью в качестве массовки.

Но и тогда майданящая толпа не собиралась брать в руки оружие или забрасывать «беркутовцев» бутылками с зажигательными смесями.

За исключением нацеленных исключительно на насилие групп ультрас, как политических, так и футбольных.

В Киеве в трех улицах от майдана уже ничего о нем не напоминало. Практически не встречались машины с ленточками, не слышны были лозунги и речевки. Город умудрялся жить своей обычной жизнью, не особенно обращая внимания на бузу в правительственном квартале.

Тогда это именно так и выглядело – бузой во главе с Кличко, Тягнибоком и Яценюком. При участии разных приезжих деятелей и звезд местного разлива.

Не раз и не два майдан затухал и мелел. Нужны были снимки из космоса, чтобы доказать самим себе и европейцам, что в центре Киева не 40-50 тысяч человек, а целый миллион народу.

Репортажи из столиц областей вообще не впечатляли многочисленностью. Разве только Галичина была впереди планеты всей по уличным майданным акциям. Оттуда же потом понеслось: «Хто не скаче, той москаль!» и «Москалів на ножі!»

Никакие срежиссированные «избиения активистов» и даже убийства не могли удержать майдан от неминуемого конца. При всей устойчивости майданной конструкции – с отлаженным бытом, подвозом людей, дров и бутербродов, с обязательными биотуалетами и огромным выставочным центром, где одновременно отдыхали от уличных баталий тысячи свезенных в Киев жителей Западной Украины, массовка была слишком рыхлой, ее трудно было мотивировать на длительное силовое противостояние.

Кроме того, что случилось 18 февраля. День и ночь, когда все должно было закончиться.

Уже пылал киевский Дом профсоюзов вместе с госпиталем, расположенным на одном из этажей. Вместе со штабом майдана, скрывающим от посторонних глаз его подводную часть. Мелькали сообщения то про 11, то про 19 жертв. Потом медики майдана рассказывали, что тех, кто не мог самостоятельно передвигаться, было гораздо больше. Но про пожар в киевском Доме профсоюзов организаторы майдана в дальнейшем старались не вспоминать. Как и про «винтовку Пашинского».

В ночь с 18 на 19 февраля силовики окружили майдан, и здесь отчетливо проявилось, что центр Киева занимают не сотни тысяч и даже не десятки – 3-4 тысячи человек, в основном боевики «Самообороны». Горели покрышки и палатки.

А в это время десятки тысяч киевлян стояли на холмах, окружавших пространство майдана, и спокойно наблюдали за происходящим. Ждали, когда дракон, изрыгающий огненное пламя, будет повержен.

Позже многие сотрудники «Беркута» скажут, что им не хватило часа.

Их отозвали.

Говорят, что к этому времени на Западной Украине уже начали грабить склады с оружием.

Возможно, власть думала, что еще можно договориться с майданом и избежать уличных сражений.

Поэтому Киев был отдан во власть боевиков.

Следом выстрелила «винтовка Пашинского». Или – «неизвестные снайперы», известные коменданту майдана Парубию. Люди с деревянными щитами были убиты 20 февраля в центре украинской столицы. Половина «небесной сотни».

Спустя два года расследование этого массового убийства выглядит грандиозным посмешищем. Повесить преступление на «Беркут» никак не удается – 18-20 февраля 2014 года как минимум 15 сотрудников милиции погибли в результате огнестрельных ранений. Почти всех расстреляли так же прицельно, как и протестующих. Такие же «неизвестные снайперы».

* * *

На видео тех дней можно уверенно разглядеть разных участников протеста – боевиков, добивающих милиционеров, и тех, кто пытался вывести раненых силовиков в относительно безопасное место, оказать им помощь.

Люди пытались оставаться людьми. Как могли. Даже в тех условиях, когда иметь человеческий облик было уже невозможно.

Основная масса народа вышла на майдан совсем не для того, чтобы убивать. Само название «Евромайдан» исключало всякую возможность насильственных действий.

Но Евромайдан существовал только до января 2014 года. Позже от приставки «евро» вообще ничего не осталось.

А за два последующих года оказалось, что все «евроценности» майдана – фикция. Люди протестовали напрасно. «Небесная сотня» погибла зря. Ничего, что хоть отдаленно напоминало бы «евро», не случилось.

* * *

Олигархи, в числе которых и сам украинский президент Порошенко, никуда не исчезли. Им все так же принадлежат украинские активы. Им все так же принадлежат ведущие СМИ. Им все так же принадлежат депутаты парламента и целые депутатские группы. Разница только в том, что многим из них теперь принадлежат и вооруженные группировки.

Коррупция не только не побеждена, но продолжает цвести буйным цветом.

«Политическая система Украины разваливается, поскольку коррупционные силы до сих пор обладают слишком значительным доступом к рычагам политической власти. Настроенные на реформы политики с отвращением подают в отставку, поскольку старые практики продолжают защищать старые нечистоплотные схемы зарабатывания денег. Уверенность людей в способности правительства исполнить волю майдана тает на глазах. Люди теряют терпение, они в гневе, оттого что жертва более ста человек, отдавших жизнь ради революции и свободы, оказалась напрасной. Они видят, что два года спустя после революции в стране ничего не изменилось.

Даже МВФ теряет терпение, а его глава Кристин Лагард заявляет, что не видит возможности и дальше оказывать финансовую помощь Украине, если та не достигнет существенных успехов в борьбе с коррупцией», – пишет The Washington Times.

«Разберитесь со своими олигархами», – вторит португальская Diario de Noticias.

«Коррупция, серые схемы, попытки ручного управления экономикой, «телефонное право» после побега из страны Януковича никуда не делись…» – не унимается Deutsche Welle.

Запад разочарован. Запад не готов оплачивать грустные итоги непобедившего майдана.

Украинцы не стали ближе к Европе. Они стали зависимее и в несколько раз беднее. Десятки тысяч семей участников майдана разрушены последующей войной с мятежным Донбассом. От этой войны никому из обыкновенных людей в Киеве, Львове или Днепропетровске лучше не стало. Стало хуже. Лучше стало только таким, как Парасюк, который теперь имеет возможность снимать дорогую квартиру на Печерске. Многим же досталось ПМЖ на кладбищах – как на родной земле, так и в числе безымянных могил под Днепропетровском и Запорожьем.

* * *

Голоса майдана теперь звучат иначе. Так, социальный психолог Олег Покальчук, в 2013-м сравнивавший Евромайдан с Сечью и призывавший действовать «как политический профсоюз строителей европейской Украины», теперь, спустя два года, стенает: майдан безнадежно устарел «как механизм национального самосознания». Интересно пишет сей персонаж о Соглашении об ассоциации с ЕС: «Ведь документ, как мы сегодня понимаем, был абсолютно фуфловый и глубоко барыжный. Никакой духовностью там и близко не пахло, но как повод – сошло. И забыли сразу, вместе с майдановским чаем и зонтиками».

Покальчук – не проходной персонаж. Его тексты много лет публикуют ведущие украинские издания.

Он цинично утверждает – майдан стоял за откровенное фуфло.

И добивает сравнением: майдан – «функция, похожая на «грабли».

Опуская при этом приставку «евро».

* * *

Выходит, что с 1991 года Украина скачет по граблям, только периоды между майданами уменьшаются.

Но пляска на граблях – это не победа. Это повторение ошибок.

Оттого-то вторая годовщина «революции гидности» ничуть не была похожей на праздник. Поспешно поскорбивший по напрасно погибшим жертвам майдана президент в кольце вооруженной охраны.

Толпа в камуфляже, настроенная на новый майдан. Мелкие погромы. Грабежи. Избиение и ограбление бывшего депутата Иосифа Винского, давно отошедшего от власти.

Никаких торжеств. Ни парада участников революции, ни оркестров, ни барабанщиц в коротких юбках, ни своего украинского карнавала на манер Rosenmontag, ни ошалевшей от счастья веселой толпы, радостно машущей флажками. Ни салютов, ни празднично накрытых столов. Ни объятий, ни поздравлений. Ни стаек детворы, осыпающих цветами ветеранов майдана.

Нет и гордого шествия по Крещатику иностранных делегаций, словом и делом содействовавших майдану.

Ничего нет.

Поскольку праздновать нечего.

И «третьего майдана» нет. Его остатки вывезли на произведенных еще в СССР тракторе и автомобиле…

Источник: Ирина Самарина, «Одна Родина»

 «Комитет»