Впустив к себе огромные массы мусульман, правящие верхи Европы получили в руки эффективный инструмент контроля за общественно-политической ситуацией на континенте. В головы европейцев уже четверть века вбивают мысль о неизбежном «столкновении цивилизаций». Автором этой идеи считают Сэмюэля Хантингтона, но первым её изложил британский востоковед и военный разведчик Бернар Льюис, который представил ислам как ретроградную религию, питающую непреодолимую ненависть к Западу. В этой схеме западная цивилизация определяется как «иудео-христианская», что в свою очередь служит аргументом в пользу союза Европы и Израиля против ислама. 

Не случайно национально-патриотическая (националистическая) тематика в Европе сводится в последнее время преимущественно к противостоянию с исламом и исламизмом как главной угрозе «европейской идентичности». Националистический лагерь всё больше солидаризируется с европейским сионизмом, что крайне обостряет противостояние и создаёт предпосылки для драматического столкновения радикального ислама с националистами в любой момент, когда это понадобится хозяевам Европы. Жертвами такого столкновения станут все стороны.

В этой обстановке мигранты-мусульмане превращаются в механизм управления политическими процессами, с помощью которого, манипулируя чувствами и сознанием европейцев, власть имущие могут достигать тех или иных результатов. Особенно хорошо это срабатывает во Франции в силу того, что здесь, с одной стороны, обосновалась самая крупная исламская община в Европе, с другой - действуют влиятельные сионистские структуры. 

На это прямо указал бывший министр иностранных дел Франции Ролан Дюма, упрекнув во время своего выступления на BFMTV нынешнего французского премьера Мануэля Вальса в том, что тот находится под влиянием сионистского лобби. Надо заметить, что Дюма - один из редких французских дипломатов, не скрывающий своей симпатии к палестинскому делу и открыто критикующий политику Израиля. Для его противников такая позиция - это «обычный антисемитизм» и «безответственные высказывания». Однако о существовании во Франции сионистского лобби неоднократно говорил и Франсуа Миттеран, отмечая, что он не идентифицирует это лобби с еврейской общиной. 

Надо учитывать, что во Франции наряду с государственными институтами управления существуют параллельные теневые структуры, ключевой из которых является парамасонская организация «Век» (Siècle), охватывающая многих представителей французской элиты. На том же теневом уровне осуществляется тесная координация спецслужб стран ЕС, США и Израиля. Всё это настолько расширяет возможности манипулирования французским общественным мнением, что отличить стихийные процессы от хорошо управляемого хаоса оказывается практически невозможным. Поэтому и террористические акты как инструмент запугивания (реальных заказчиков массовых убийств в Париже 13 ноября никто никогда не установит) играют важную роль в укреплении контроля со стороны правящих кругов за «гражданским обществом».

Сегодня, как мы уже писали, главной задачей европейских элит является создание Трансатлантического торгового и инвестиционного партнёрства (ТТИП), соглашение о котором планируется подписать в 2016 году. Это партнёрство должно привести к полному контролю со стороны корпораций над экономикой и к перестройке социальной сферы с неизбежным падением уровня жизни населения. ТТИП может быть эффективным только при условии установления жёсткого полицейского контроля над обществом и тотального электронного контроля за личностью. 

Не случайно параллельно с переговорами о либерализации торговли между ЕС и США шли тайные переговоры о создании общего пространства контроля за населением. Экспертами шести государств-членов ЕС был составлен закрытый доклад, предусматривавший создание к 2014 году сферы трансатлантического сотрудничества в области «свободы, безопасности и юстиции». Возникновение такой сферы ещё больше, чем существующее сотрудничество полицейских ведомств, означало бы фактическое подчинение жителей стран ЕС американским властям. И, кроме того, ТТИП – это шаг к созданию в будущем трансатлантической Ассамблеи и трансатлантического Политического совета для координации внешней политики и политики безопасности.

Однако здесь есть сложность: если американское общество после принятия Патриотического акта представляет собой типично полицейское государство, то европейцы с большим трудом отказываются от своих политических свобод. Изменить такую ситуацию могло только событие, равнозначное для европейцев 11 сентября 2001 года. 

Начиная с войны в Ливии, в Европе происходило планомерное раскручивание темы джихада как главной угрозы безопасности. Осенью 2014 г. в разгар антиисламской пропаганды во Франции в ускоренном порядке был принят внесённый Министерством внутренних дел антитеррористический закон, который стал самым жёстким из всех, какие до этого знала страна: он ввёл серьёзные ограничения свободы передвижения, свободы слова, коммуникации и информации. Так, в соответствии со ст.1 этого закона административные службы могут конфисковать паспорт или удостоверение личности у человека, подозреваемого в том, что он планирует перемещение за границу в условиях, при которых его возвращение может нанести ущерб национальной безопасности. 

Следующий, более решительный шаг был сделан после теракта в редакции Charlie Hebdo. Для противостояния «варварскому исламистскому фундаментализму» был принят новый закон о сборе разведданных, вступивший в силу 3 октября 2015 г. В соответствии с ним внедряются новые технологии слежки и получения информации, создаётся новый контролирующий орган, обладающий более широкими полномочиями по выдаче разрешений для сбора данных и т.д. 

Закон этот, названный некоторыми «французским Патриотическим актом», вызвал во Франции острую критику, его оценили как вторжение в частную жизнь и пример массового контроля над обществом. Многие наблюдатели подчёркивают, что этот закон совершенно неэффективен в борьбе с терроризмом, зато существенно ограничивает права граждан.

В середине октября во Франции началось очередное нагнетание обстановки, поводом для которой стало обострение ситуации в Израиле. 18 октября в Париже по инициативе Союза еврейских студентов Франции прошла демонстрация в поддержку Израиля, на которой выступил известный сионист и профессиональный интеллектуальный террорист Бернар-Анри Леви, назвавший израильские события «третьей интифадой» и осудивший «палестинских террористов». А 1 ноября в Париже состоялся VI международный конгресс Представительного совета еврейских учреждений Франции (CRIF), на котором присутствовало 1400 участников – вдвое больше, чем в прошлом году. Главной темой обсуждения на конгрессе стали опасность подъёма салафизма во Франции, активизация исламских фанатиков среди иммигрантов, популярность идей исламизма среди французов (18 тысяч уехавших воевать в Сирию).

Причём произносили эти критические речи те, кто раньше защищал ислам и мусульман в силу их умения адаптироваться к французской культуре. Особенно показательным было полуторачасовое выступление министра внутренних дел Бернара Казнёва, который заявил: «Я хотел бы выразить мою веру в будущее всех евреев Франции, пообещать, что Республика их защитит, как это показали последние решения в течение этого года. Республика их защитит, так как без евреев Франции Республика будет лишена своей самой чувствительной и живой части».

А спустя 12 дней, поздним вечером 13 ноября, в Париже произошли крупнейшие в истории страны теракты, после которых ситуация радикальным образом изменилась.

Президент Олланд заявил, что страна находится в состоянии войны. Вслед за ним то же повторил и Саркози, выступая по французскому каналу TF1. Более того, Саркози заявил, что война эта будет длиться долго. Подчеркнув необходимость радикальным образом усилить политику внутренней безопасности, он предложил поместить под наблюдение 11,5 тысячи подозрительных лиц (находящихся в специальных списках) и надеть на них электронные браслеты, чтобы знать, где они находятся, куда идут и что делают. Саркози предложил также создание «центров по дерадикализации», чтобы посылать туда «тех, кто может впасть в экстремизм», а людей с двойным гражданством ни на минуту не оставлять на французской территории. Тех, кто посещает джихадистские сайты, надо рассматривать как джихадистов и принимать в отношении них соответствующие меры.

«Исламское государство» (ИГ) объявлено врагом №1. Об этом заявил президент CRIF Роже Кукьерман, призвав все западные страны дать сильный ответ исламистам. Ту же тему, но более профессионально стал развивать «французский Хантингтон» профессор Института политических исследований Парижа, член упомянутой выше парамасонской организации «Век», член Бильдербергского клуба Жиль Кепель, регулярно публикующийся на сайте CRIF. В ходе своего двухчасового выступления на канале France-2 он изложил официальную версию о новой террористической силе на Ближнем Востоке, призвав бросить все силы на борьбу с главным врагом Европы.

Францию ждут большие перемены. Речь идёт не столько о внешней политике и переходе к активным военным действиям в Сирии или об изменениях политики в отношении беженцев, сколько о внутренней перестройке режима, которая позволит ввести во французском обществе систему тотального контроля над личностью в качестве необходимого шага к созданию единого мирового электронного правительства

Важным шагом к этому стало введение чрезвычайного положения, которое за всю историю послевоенной Франции вводилось 5 раз, три из которых – в условиях войны в Алжире, один раз – во время войны в Новой Каледонии в 1984 г. и последний раз - в 2005 г. при Саркози во время острых столкновений в столичных пригородах. Режим чрезвычайного положения позволяет запрещать передвижение людей и автотранспорта, регламентировать пребывание в определённых местах; запрещать доступ в учреждения лицам, подозреваемым в том, что они могут помешать деятельности публичных властей; предписывать не покидать место пребывания любому, чья деятельность может быть опасной для общественного порядка; временно закрывать места собраний; предпринимать меры по контролю за СМИ и др. 

Выступая 16 ноября в Версале перед парламентом, Олланд заявил, что необходимо продлить чрезвычайное положение на три месяца, для чего требуется принять новый закон. Закон от 3 апреля 1955 г. о чрезвычайной ситуации уже не соответствует современным технологиям, угрозам и вызовам. Какие изменения будут внесены, пока не ясно, но, скорее всего, речь идёт об облегчении использования нового закона о разведданных. Олланд также заявил о необходимости изменения Конституции: статьи 16 и 36, по его мнению, устарели в силу того, что в них не предусмотрено осадное положение. Кроме этого будут созданы тысячи новых полицейских постов, в том числе по линии антитеррористических служб и пограничной полиции. Наконец, Олланд призвал руководителей ЕС установить систематический контроль на границах Европейского союза. 

Источник: Ольга Четверикова, «Фонд Стратегической Культуры»

Комитет