После 16-часовых переговоров лидеров России, Украины, Германии и Франции, которым не мешали лидеры РБ, ДНР и ЛНР, количество экспертных (и не очень) комментариев начало расти, как рождаемость в Китае. При этом большинство комментаторов справедливо полагают, что перемирие продержится недолго. Кто участвует в конфликте на юго-востоке Украины, и какие у этих акторов цели?

Постконфликтный период для Донбасса сейчас принято описывать двумя топонимами: «Чечня» и «Приднестровье». Предполагается, что после окончания войны, в зависимости от инструментов, которые будут для этого задействованы, Донбасс ждет вариант «в составе Украины, но на особых условиях». Эти особые условия и оговариваются принадлежностью аналогии к Тирасполю или Грозному.

«Приднестровизация» означает, что формально ДНР и ЛНР входят в состав Украины, но содержит их Россия. «Чеченизация» предполагает возвращение суверенитета Киева над территориями непризнанных республик, которые в социально-экономическом смысле переходят на баланс Украины, включая траты на восстановление после войны. Совершенно непопулярным для российских комментаторов является вариант Сербской Крайны. Это непризнанное государство существовало в составе Хорватии почти четыре года и было сметено хорватской армией за пару месяцев, что сопровождалось военными преступлениями и бегством нескольких сотен тысяч беженцев-сербов. До недавнего времени эту аналогию часто приводили украинские комментаторы, надеявшиеся на быстротечное решение «проблем с ДНР и ЛНР» через несколько лет.

Совсем уж никто не смотрит на нынешние отношения непризнанных республик и Украины в сравнении с грузино-абхазскими и грузино-юго-осетинскимиотношениями. Михаил Саакашвили пришел к власти в 2003 году на волне национального консенсуса вокруг отделившихся республик: их было необходимо вернуть. Попробовав несколько раз использовать дипломатию, Саакашвили, в том числе благодаря поддержке отдельных представителей американского истеблишмента, прибегнул к военной силе, потеряв республики навсегда. Однако это не заставило ни его администрацию, ни победившего на парламентскихвыборах-2012 Бидзину Иванишвили, ни преемника Иванишвили Ираклия Гарибашвили отказаться от реформирования «внутренней Грузии» — той, которая подконтрольна Тбилиси. Мантры о необходимости вернуть территории продолжаются, однако Грузия развивается и без них.

В Украину сейчас «играют» 6 акторов: официальный Киев, украинское общество, официальная Москва, Вашингтон,Берлин-Париж, Луганск-Донецк.

Можно выделить более мелких игроков в виде российской прозападной партии, периодически призывающей США поставлять оружие на Украину, или российских консерваторов, желающих со дня на день помыть сапоги в Днепре, «вернув Киев». Но они не играют серьезной роли в конфликте и оказывают на лиц, принимающих решения, совсем незначительное влияние. Раньше серьезной силой, способной изменить status quo, можно было считать российских добровольцев, но сейчас, кажется, поток иссяк, а их количество в стане ополчения устоялось.

Задачи официального Киева понятны более всего: перекрыть российско-украинскуюграницу, разбить военной силой остатки ополчения, вернуть территории под свой контроль, судить «террористов», восстановить инфраструктуру, войти в НАТО.

При этом в украинской политике все еще раздаются разумные возгласы относительно того, что бомбить Донбасс, означает «бомбить не только террористов, но и наших граждан».

В этом смысле украинские политические «голуби» находятся под давлением собственного общества: как только кто-то настаивает на необходимости использовать не военные, а дипломатические усилия, его тут же обвиняют в предательстве национальных интересов. Призрак Майдана, напоминающий про судьбу экс-президента Януковича, бродит по сознанию украинских политиков постоянно.

Вашингтон мало интересует, сколько людей погибнет в конфликте, поскольку американские военные не задействованы в нем. Наказание России за нарушение международных правил игры — также не очень складная версия. Вряд ли действия России рядом с российскими же границами могут поколебать объективную уверенность США в своем военном, экономическом и политическом статусе №1 на Земле. И суверенная, демократическая Украина — скорее, красивое клише в речах. Украина как буфер между Европой и Россией, повысивший уровень сотрудничества с Альянсом, но не член НАТО — это цель США. Одно дело — принять в НАТО прибалтийские государства, не имеющие территориальных проблем и контролирующие границу. Совсем другое — не контролирующие свои, признанные большинством членов международного сообщества, границы Грузию или Украину.

Смысл существования НАТО — «один за всех и все за одного» — совсем не способствует принятию слабых государств, находящихся в состоянии войны с ядерной сверхдержавой. Украина если и войдет в НАТО, то только тогда, когда вероятность войны с Россией будет стремиться к нулю.

Цель Кремля — не допустить расширения НАТО. В любом виде, пусть даже если речь идет о повышении статуса Украины. Для этого вполне возможно оставлять проницаемой российско-украинскую границу. Поэтому вариант с украинской «Чечней периода Кадыровых» становится невозможным. В начале 2000-х президент Шеварднадзе проводил в Грузии при поддержке американских инструкторов антикриминальную операцию, а российская авиация периодически летала по Панкисскому ущелью. Чеченский участок российско-грузинской границы оказался перекрыт: во-первых, террористам некуда было бежать, во-вторых, резко уменьшились потоки финансирования и снабжения их оружием. Только после этого стало возможным уничтожение террористов и восстановление Чечни при опоре на местные элиты, перешедшие на сторону Москвы. Украинская авиация по территории России явно летать не будет, да и найти местные элиты, на которые можно будет опереться, Киеву сложно.

Вариант с «приднестровизацией» не устраивает Москву: содержать многомиллионный Донбасс (особенно в условиях кризиса) мы не сможем. Восстановить — тем более.

Поэтому Москва хочет, чтобы Киев взял Донбасс на свой баланс, но при этом у него сохранился голос при принятии важнейших внешнеполитических решений. Читай: право вето на вступление Украины в НАТО. Для Киева и большей части украинского общества это означает капитуляцию, потому что именно в Альянсе они видят залог своей безопасности. Совсем уж неприемлемо возвращение в украинское конституционное пространство для нынешних участников ополчения и его лидеров. Мало кто на Украине называет их иначе, чем «террористы». Вряд ли люди, которые сражаются против ВСУ, захотят добровольно сесть в тюрьму на десятки лет. Вариант с амнистией для них опять же наталкивается на ястребиные настроения самой Украины: мол, как так, столько воевали против них, а теперь отпускать?!

Над этим спутанным клубком интересов летают «голуби» Меркель и Олланд, пытающиеся убедить Путина перекрыть границу, а Обаму — не тянуть Украину в НАТО и не поставлять ей оружие, потому что это противоречит интересам не только России, но и самой Европы.

Однако, мудрое изречение Джорджа У. Буша «мы будем проводить нашу политику иностранными руками» как нельзя лучше описывает обычный способ действий США на европейском театре.

Источник: «Империя»

Комитет