Развитие событий на Донбассе в поселедние дни осуществлялось по максимально непредсказуемому и регулярно перекраивающемуся сценарию.  До сих пор не получил четкого объяснения провал переговоров в Минске, который должен был положить конец боестолкновениям в регионе. Киев и народные республики привычно обвиняют друг друга в ультимативном характере заявлений и нежелании повышать статус делегации. На этом фоне в ДНР началась кампания «добровольной мобилизации», а Украина, судя по всему, активизировала переговоры с США о поставках военной помощи.

Внешне создается ощущение, что при всей декларативной приверженности мирному процессу участники конфликта не знают и не понимают, на основе каких принципов должно происходить урегулирование. В результате дипломатия уступает место военному планированию с расчетом на долгосрочную перспективу. Возникают логичные вопросы: действительно ли шансы на мир столь призрачны? Какие цели в реальности поставили перед собой украинские и донбасские лидеры, и как они планируют добиваться задуманного на фоне истощения ресурсов и психологической усталости населения от войны?

В поисках ответов в первую очередь необходимо обратить внимание на международный аспект проблемы Донбасса и новые сигналы, поступающие из столицы США.

Начало дискуссии о возможности поставок вооружений Украине в американском истеблишменте само по себе неслучайно  —  эта идея в последнее время активно прорабатывалась «мозговыми трестами», близкими к Белому дому, и предварительно обсуждалась их представителями (включая главу Института Брукингса Строуба Тэлботта и руководителей Атлантического Совета) с ведущими европейскими и украинскими должностными лицами.

12 января в Брюсселе специально сформированным пулом отставных дипломатов и чиновников из США были проведены встречи с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом, его заместителем Александром Вершбоу и рядом других высших должностных лиц альянса. Согласно обнародованным итогам этого обсуждения стало ясно, что ряд входящих в блок государств — Великобритания, Канада, Польша и страны Прибалтики — в настоящий момент выражают готовность предоставить летальную помощь Киеву, но только при условии, что первый шаг в этом направлении сделает Вашингтон. Из Бельгии американские специалисты отправились непосредственно на Украину, где получили информацию из первых уст от Павла Климкина, Валентина Наливайченко, Валерия Чалого, армейского руководства и представителей иностранных посольств.

Киевские политики с энтузиазмом предоставили своими гостям подробный перечень наступательных и оборонительных систем, в которых остро нуждаются ВСУ. И сразу же после возвращения в США эксперты представили публике доклад с настойчивыми рекомендациями по типам вооружений, которые якобы во имя интересов евро-атлантической безопасности должны быть как можно скорее переданы Украине.

Видимо, отдавая себе отчет в неоднозначности подобного шага, авторы документа отдельно оговаривают недопустимость перехода американского оружия на баланс добровольческих подразделений (их предлагается в кратчайшие сроки влить в состав регулярной армии) и потребность в том, чтобы соответствующие системы могли быть знакомы по своим свойствам и характеристикам представителям ВСУ. Особо подчеркивается необходимость воздержания от отправки в регион военнослужащих и инструкторов вооруженных сил США и НАТО. Примечательно, что подготовка доклада совпала по времени с началом спровоцированного Киевом обострения ситуации, за которым последовала эмоциональная реакция американских и европейских официальных лиц, со ставшими традиционными угрозами введения новых антироссийских санкций.

А уже одновременно с публикацией документа «источники New York Times» сообщили о корректировке позиции ключевого советника Обамы Сьюзан Райс по вопросу оружейных поставок в пользу их целесообразности.

5 февраля 2015 года госсекретарь Джон Керри отправится в Киев, и по итогам его визита, скорее всего, Госдепом и СНБ будут сформулированы окончательные рекомендации для президента. Становится весьма очевидной приземленная логика отдельных деятелей украинского руководства, ответственных за эскалацию конфликта: будучи неспособными добиться получения летальной военной помощи в мирное время, они целенаправленно инициировали возобновление столкновений, выдав их за новый виток «российской агрессии».

И теперь с помощью единомышленников и моральных покровителей из экспертного сообщества и Конгресса США так называемая «партия войны» пытается добиться от Белого дома согласия на принятие этого крайне рискованного и неоправданного в иных условиях решения.

Вероятно, новая горячая фаза конфликта будет умышленно затянута до того момента, когда Райс и Керри смогут убедиться в реальной необходимости соответствующих шагов, транслировав, как надеются Яценюк, Турчинов и их соратники, подобную позицию непосредственно Обаме. Как показано выше, в случае его позитивной реакции в Киев может хлынуть поток вооружений из ряда других стран, после чего ВСУ получат шанс выйти из материально-технического кризиса, перегруппировать силы и подготовиться к будущему полномасштабному наступлению на Донбасс, вероятность которого продолжает возрастать.

Одновременно, появится решение проблемы неподконтрольности добровольческих батальонов, которые, борясь за ресурсы, будут вынуждены подчиниться распорядителям американской помощи из Кабмина и СНБО.

Таким образом, мотивация Украины при близком рассмотрении выглядит вполне прагматичной и объяснимой. В сравнении с ней, позиция ополченцев, конечно, производит несколько наивное впечатление.

В то время, как в Киеве рассчитывают на решение (за счет гибели сотен жителей Донбасса) стратегических задач по взаимодействию с Западом, в ДНР и ЛНР в большей степени исходят из неизменной потребности в восстановлении мира на занятых ими территориях.

Их подход базируется на трех принципиальных требованиях, которые были озвучены сначала Пушилиным и Дейнего в Минске, и затем в ходе совместной пресс-конференции Захарченко и Плотницкого.

Во-первых, в народных республиках ни в коей мере не открещиваются от выполнения условий минских соглашений, но добиваются внесения ясности в их наиболее принципиальный пункт о линии разграничения. Как неоднократно говорилось (в том числе и Владимиром Путиным), осенью она так и не была согласована участниками переговоров, в основном, в связи с неготовностью ополчения уступать оппонентам ряд населенных пунктов, имеющих важное военное и психологическое значение. Оправданием такого шага явилось и нежелание ВСУ отказываться от контроля над Донецким аэропортом, вылившееся в многомесячное бессмысленное кровопролитие. Более того, предложения о создании в том же аэропорту «демилитаризованной зоны» (которая могла бы распространяться и на другие буферные поселения) были Киевом отвергнуты либо проигнорированы.

Судя по высказываниям представителей республик, они все же допускали возможность дальнейших переговоров по спорным вопросам, однако начатое Украиной наступление дало Донецку и Луганску моральное право на ответные действия и смещение линии соприкосновения на запад. В итоге вопрос принадлежности аэропорта и пограничных населенных пунктов решился сам по себе, и фиксация этого статус-кво, став, бесспорно, неприятным для Украины шагом, в то же время автоматически завершит дискуссию о последнем неурегулированном положении Минского меморандума и позволит перейти к концептуально более значимым моментам.

Второе принципиальное требование, как известно, касается личности и статуса переговорщика с украинской стороны. В администрации Порошенко неоднократно ссылались на международный опыт, в соответствии с которым экс-президенты регулярно выступают посредниками в различных кризисных ситуациях. Но отличие Леонида Кучмы от, например, Джимми Картера состоит в том, что заключение последним договоренностей от лица США всегда сопровождалось поддержкой по линии Госдепартамента и прочих органов исполнительной власти.

Подпись Кучмы, в свою очередь, не оказала никакого обязывающего воздействия на основных участников украинского политического процесса, включая, как ни странно, самого Порошенко. Так и не начался предусмотренный минским протоколом общенациональный диалог, не была разработана программа восстановления Донбасса, не вступил в силу многострадальный Закон об особом статусе.

Премьер-министр Яценюк и секретарь СНБО Турчинов, имеющие в сложившейся системе координат критически важные полномочия, неоднократно критиковали фундаментальные основы заключенных в сентябре соглашений, явно не способствуя их имплементации. Соответственно, во избежание повторения допущенных ошибок Кучма должен быть либо наделен полномочиями, которые сделают подписанные им документы обязательными для немедленного исполнения всеми органами власти страны; либо юридически встроен в замыкающуюся на президента вертикаль, в рамках которой роль подписанта перейдет к его непосредственному руководству из правительства или АП. Без соблюдения этих условий новое соглашение подобно предыдущему способно не остановить конфликт, а лишь вновь заморозить его на неопределенный срок, подарив «киевским ястребам» передышку для перевооружения и новой волны мобилизации украинцев.

Наконец, третье условие ДНР и ЛНР заключается в необходимости прекращения огня на время ведения консультаций. Остановив обстрелы республик, украинские власти предоставят своим донбасским визави минимальные гарантии серьезности намерений и отсутствия параллельного «плана Б» по тайно подготовленному форсированию наступления на ополченцев. К сожалению, верить на слово нынешним представителям Киева при всем желании непросто.

Достаточно вспомнить, как 22 февраля прошлого года было скоротечно аннулировано подписанное Арсением Яценюком соглашение об урегулировании кризиса и как в дальнейшем деятели «победившей революции» раз за разом отказывались от взятых на себя обязательств. Если в Киеве все же намереваются продемонстрировать жителям Донбасса собственные добрые намерения — им стоит хотя бы отвести от населенных пунктов тяжелое вооружение и дать дипломатам необходимое время на согласование позиций.

Сегодня из Москвы регулярно звучат заявления о готовности воздействовать на ДНР и ЛНР и способствовать их большей договороспособности. Требования самих республик также не представляются невыполнимыми, наоборот, они основывается на опыте предыдущих неудач и разочарований и вполне объяснимом недоверии к киевскому режиму. Если Порошенко и его окружение в реальности планируют перейти от слов к делу и установить в де-юре украинских регионах хотя бы подобие мира и стабильности, лучшего шанса уже может не предоставиться. Как только Кремль обнаружит, что Украина использовала его добрую волю и дипломатические усилия для затягивания времени и выбивания дополнительной помощи у западных стран, военный кризис примет необратимый характер.

Не остановившись сегодня, Киев будет обречен следить за перемещением линии соприкосновения вглубь своей территории, и желание посредничать и вновь выручать Порошенко у его российских партнеров появится уже не скоро.

Источник: Антон Гришанов, «Империя»

Комитет