На Украине и за её пределами массово плодятся «стратегии», «планы Маршалла», «программы» и пр. по развитию страны. В том числе, как заявляется, по экономическому развитию. Но на поверку, как правило, они не имеют к развитию и экономике ни малейшего отношения. Их примечательное свойство — излагать изощрённые пути поиска внешних заимствований, т. е. способы выклянчивания денег и накапливания новых долгов для погашения старых, при этом никак не определяя условия для промышленного роста в целом и в наиболее важных технологичных отраслях в частности. Результатом становится опаснейшая тенденция: экономические программы режима и международных (фактически западных) институтов являются программами втягивания Украины в критическую внешнюю – экономическую и политическую – зависимость от Запада, которая начинается с унизительной долговой удавки и быстро закончится переходом  страны в фактическое полуколониальное состояние.

Свежий пример. Президент Порошенко указом от 12 января утвердил Стратегию устойчивого развития «Украина–2020». Целью реформ, которые задуманы во исполнение Стратегии, определено «достижение европейских стандартов жизни и достойного места Украины в мире». Первоочередными названы реформы системы национальной безопасности и обороны, обновления власти, антикоррупционной, судебной, правоохранительной системы, децентрализация и реформа государственного управления, дерегулирование и развитие предпринимательства, реформы здравоохранения и налоговой системы.

Оценивая Стратегию, в который раз приходится констатировать, что она не предусматривает прямых мероприятий или некой систематической линии по подъёму и дальнейшему развитию реального сектора экономики, в первую очередь промышленности в целом и обрабатывающих секторов в частности.

О путях выхода страны из тяжелейшего экономического кризиса говорят и пишут много, в основном о внешних заимствованиях, помощи, условиях получения кредитов МВФ, ЕС и иных международных финансовых структур под реформы. Последовательное проведение этих реформ якобы должно вызвать экономический рост уже в 2016 году.

Нет только одного, но самого главного — конкретных мер оживления и развития высокотехнологичных отраслей промышленности, которые создают продукцию с высокой добавленной стоимостью и обеспечивают экономическую и технологическую независимость Украины (относительную, абсолютной независимости ни у кого в мире сегодня нет). Очевидно, что Украина не в том положении, чтобы управлять экономикой косвенными воздействиями и полагаться на добрую волю частного сектора и рынка, активность которых призвана подстегнуть дерегуляция. Критически необходима внятная промышленная политика, уже третий год в стране укрепляется процесс деиндустриализации. И повернуть его вспять можно лишь мерами специального государственного воздействия.

А именно таких мер ни один программный либо нормативный документ по экономике не предусматривает. Более того, в разгар кризиса, в предчувствии лёгкой наживы на умирающую Украину слетаются стервятники, которые прямо советуют забыть о промышленности. Внезапно обнаружившийся Дж.Сорос в своём плане по «спасению» Украины советует: «В первую очередь Украине следует развивать энергетический и сельскохозяйственный секторы». Он предлагает открыть долгосрочные кредитные линии Украине от Всемирного банка и ЕБРР на сумму около $5 млрд, реструктуризировать существующий государственный долг Украины, а также решить вопрос по выплате российских бондов на сумму $3 млрд.

Отдавать долги, которые, если новые кредиты будут даны, доведут внешний долг до астрономической цифры, предполагается, как следует из предложения Сороса, с экспорта преимущественно сельхозсырья. Симптоматично, что об этом же твердит с весны 2014 года и Арсений Яценюк. По мнению Сороса и Яценюка, развитие этих направлений даст Украине возможность погасить долги и слезть с иглы внешних заимствований. Судя по отсутствию всякого намёка на промышленную политику в порошенковской Стратегии, премьер с этим согласен.

Так Запад и США руками подкупленной ими же украинской «элиты» решают одновременно три задачи:

1) полностью устраняют в лице украинской промышленности одного из конкурентов на мировом рынке высокотехнологической продукции в авиа-, ракето-, судо- и машиностроении, в химической промышленности;

2) встраивают Украину в европейское и трансатлантическое разделение труда на положении поставщика дешёвого сельхозсырья и производителя генномодифицированной продукции с преобладанием в экономике примитивных производств;

3) закрепляют долговую зависимость Украины от Запада, потому что в условиях деградировавшей промышленности на экспорте дешёвого сельхозсырья (а дорогим оно не может быть по определению) украинские астрономические долги не отдашь.

Кстати, Сорос во время недавнего визита в Киев подтвердил, что одним из направлений его вложений на Украине будет сельхозпроизводство. Не просматривается ли здесь возможная стыковка интереса Сороса к финансированию агропроизводства с интересом агрокомпаний США по производству генномодифицированной продукции на Украине?

Но Украине необходимо ровно обратное — сильная, независимая от навязываемых рецептов Запада промышленная политика, под которую можно было бы брать кредиты, так как экспорт качественной и технологичной продукции промышленности обеспечил бы возврат их и процентов. Но при такой постановке вопроса как минимум очевидно, что эти кредиты следует брать не у МВФ и не на Западе. Понятно, что Запад абсолютно не заинтересован в таком развитии событий и жёстко этому сопротивляется. Вспомним, что первым шагом киевского режима после государственного переворота был отказ от выгодного российского кредита в 15 млрд. долл. (по декабрьским 2013 года соглашениям с РФ) на развитие важнейших отраслей промышленности. 

Пока же общая тенденция в экономике свидетельствует об усилении деиндустриализации страны. Разрыв Украиной связей ВТС с РФ и в секторах двойного назначения (а сейчас уже и не только в них) вместе с готовящимся переходом на техрегламенты ЕС приближает время ухода едва ли не большинства украинских предприятий с рынка ЕАЭС. Потеря традиционного рынка сбыта вместе с ускоренным переводом украинской экономики на техстандарты ЕС (в соответствии с соглашением об ассоциации) гарантированно добьёт значительную часть украинской промышленности.

Еще в правительстве Азарова в начале 2014 года внедрение еэсовских техрегламентов оценивалось в 165 млрд. евро в масштабах всей страны в течение 10 лет. Эта цифра пока никем не поставлена под сомнение. Таких денег в распоряжении украинского государства и бизнеса нет и не предвидится. Поэтому значительной части компаний придётся закрыться, а производства, в первую очередь высокотехнологичные, свернуть.

Положительное сальдо украинской внешней торговли в новом году может снова стать отрицательным либо близким к нулевому. И это притом, что положительное сальдо в прошлом году стало результатом всего лишь отставания темпов сокращения экспорта от темпов сокращения импорта.

По этой причине, как заявляет глава Минфина Яресько и признают в МВФ, а также декларируется в разного рода “программах” и “стратегиях”, в 2015 г. Украина нуждается в новых внешних заимствованиях — порядка 15 млрд. долл. дополнительного финансирования. Сорос вообще говорит о $50 млрд.

И тут у Запада есть два варианта перевода Украины в полностью зависимое, фактически в полуколониальное состояние: ничего не делать и допустить дефолт Украины уже в первом квартале 2015 года, после чего вводить прямое внешнее управление Украиной (как обычным обанкротившимся предприятием) и пускать с молотка страну по частям; либо мелкими подачками давать кредиты и ещё туже затянуть долговую петлю на шее страны. Решение, по всей видимости, будет зависеть от оценки того, сколько ещё можно выкачать из Украины ресурсов деньгами и какой вариант сможет обеспечить лучшую управляемость киевского режима в плане обслуживания геополитических интересов США. В частности, в плане борьбы с РФ и удержания социального протеста в подконтрольном состоянии. Не исключено, что режим будет тратить новые кредиты (даже без ведома западных хозяев) на продолжение войны против народного восстания на Донбассе.

Запад, возможно, приложит определённые усилия, чтобы страна продолжала расплачиваться по долгам. А для этого необходимо еще сильнее ослабить гривну, дабы стимулировать экспорт и сократить до самого предельного минимума импорт, а также урезать государственные расходы с целью уменьшения бюджетного дефицита.

Но при отсутствии ёмких рынков сбыта (привет техрегламентам ЕС и зоологической русофобии режима!) оживление производства в критически важных отраслях промышленности невозможно, особенно в обрабатывающих, невозможно. А результатом сокращения госрасходов будет обвальное падение доходов большей части населения и соответствующее критическое сужение потребительского рынка. А это неизбежная безработица, массовое разорение малого и среднего бизнеса, дальнейшее свёртывание торговли, рост неплатежей за коммунальные услуги, сокращение бюджетных поступлений и ... новые внешние кредиты. Поэтому в МВФ и требуют, чтобы украинское правительство срочно начало реформы, т. е. "людоедские" инициативы, которые киевский режим разработал во исполнение требований Фонда.

В этом суть настоящей политики «помощи» США, ЕС и западных финансовых институтов в отношении Украины. Киевский режим преступно ввергает страну в полуколониальное состояние, после чего Украина уже не будет принадлежать самой себе.

Источник: Виктор Пироженко, «Одна Родина»

Комитет