Верховная Рада, 11:30. «Пропустите, я из «Небесной сотни»!», – зычный крик тетки лет пятидесяти, одетой в желтую куртку и рюкзак (именно так), заставил меня подавиться сигаретой. Я коротал время перед пятым подъездом Верховной Рады, где проходило очередное, естественно, историческое заседание, по банальной причине живой очереди. Госохрана пропускала по двое, поскольку внутри был аншлаг. А тут еще, значит, материализовался довольно живой и, главное, бойкий представитель, точнее, представительница «Небесной сотни». 

Издерганный мент с лицом усталого лошака пытался добиться от призрака установочных данных. Однако на предложение предъявить паспорт баба истошно голосила о том, что президент сказал пропускать героев, ушедших на небеса, без очереди. При этом она рвала на себя ручку двери, пугая охрану внутри. В ходе диалога с представителем правоохранительных органов призрак женского пола сообщил, что он (призрак) внесен в какой-то список, и поэтому все обязаны стать раком и пропустить его (призрак) вовнутрь. Однако мент оказался настырным и буквально на глазах изумленной публики произошел процесс дематериализации героини «НС». Оказалось, что в «Небесной сотне» числится муж женщины с рюкзаком, а сама она как бы является представителем в делах земных, в том числе и в Верховной Раде. «Ахуеть!», – только и смог подумать я, как был буквально вдавлен в проем абсолютно материальной оболочкой жены героя майдана. Ввалившись в предбанник Рады вместе с непрерывно орущим рюкзаком, чудом удержался на ногах и тихонько слинял в сторону. Думал, ща будет шоу. Однако спецпредставительница «НС» оробела при виде брутального сотрудника Госохраны в бронике и с АК. Она робко протянула ему паспорт. Юноша с автоматом предложил пройти живому призраку сквозь рамку металлоискателя. При этом автомат был снят с предохранителя. «Ахуеть!», – подумал я во второй раз. Баба почему-то подняла руки вверх и шагнула. Рамка зазвенела и тревожно замигала красным. «Призрак» опомнился и начал скандалить. Воспользовавшись суматохой, проскользнул внутрь. Успел как раз на выступление Нестора Ивановича с заклеенным правым глазом. 

Шуфрич очень эмоционально призывал всех собравшихся проголосовать за антикоррупционный пакет, поскольку, по его словам, «надо быть мужиками». Какое отношение первичные половые признаки имеют к коррупции, Нестор не пояснил. Но спикер Александр Турчинов одобрительно кивал головой и неприлично теребил ручку, характерным движением снимая и надевая колпачок. Дождавшись конца спича раненного «правосеками», Турчинов предложил всем сделать глубокий вдох и проголосовать за возвращение к рассмотрению антикоррупционного закона. Все послушно вдохнули, и на выдохе оказалось, что 234 «за». Турчинов явно обрадовался и предложил опять сделать вдох, чтобы проголосовать за нормативный акт исторического значения в целом. Эти внизу послушно даванули на кнопки. «Ахуеть, настоящая йога!», – подумал я. 

Медиа-тусовка восторженно выла в ложе прессы, поскольку все были уверены: как только примут антикоррупционные законы, так все сразу же и заживут. Некоторые были откровенно расстроены. Они ждали, когда в депутатов станут кидать помидорами. А вот помидоры я как раз и пропустил. Смотался вниз. Представительница «Небесной сотни» продолжала выяснять отношения с охраной, апеллируя на этот раз к руководству ЕС. Действительно, перед ВР активисты европейского вида смонтировали длинный стенд красного цвета, на котором были развешаны фотки депутатов из Партии регионов. Перед стендом стояли ведра с твердыми помидорами, которыми все желающие могли кидануть в понравившееся фото. Особой популярностью пользовалась фотография Олега Царева. Однако помидоры были настолько упругими, что просто отскакивали. «Сублимация!», – подумал я. Перенесение негативных эмоций на заменитель объекта, вызывающего раздражение. Этак скоро они будут кидать в урны манекены коррупционеров. Однако решительный беременный мужчина (живот у него был минимум на восьмом месяце) в брутальном камуфляже и арафатке призвал активистов экономить помидоры, поскольку надо дождаться тех, кто не проголосовал. 

Поэтому версию с сублимацией пришлось отбросить. В принципе, возвращаться под купол не было никакого смысла. В Мариинском парке было хорошо. Кружились золотые листья, гуляли мамаши с детьми и менты, трогательно разбившись на пары. Не хватало только пидорасов, но они, как правило, появляются ближе к вечеру. 

Сколько себя помню в Раде, там постоянно шла борьба с коррупцией. Началось все при Леониде Кравчуке, когда впервые появилась идея создания специального антикоррупционного бюро. Макарон, надо отдать ему должное, боролся с коррупцией с размахом. Его фонд выпустил на десять миллиардов векселей под залог всего, что есть в Украине. Потом с коррупцией боролись все без исключения президенты этой удивительной и неповторимой страны. Схема была одна и та же: надо создать единый орган, который будет заниматься выявлением казнокрадов. Сдерживало только то, что не было консенсуса насчет главного антикоррупционера. На моей памяти первым кандидатом на должность главы Нацбюро по антикоррупции был человек с неприличной фамилией Дурдинец. Он прославился на всю страну тем, шо неудачно взял взятку в размере ста тысяч долларов. Все над ним ржали. Судя по всему, теперь консенсус есть. Но пока очень расплывчатый, поскольку окончательно принять закон о создании Нацкомиссии по вопросам противодействия коррупции парламентарии так и не решились. И я их понимаю. ХЗ, шо будет после парламентских выборов. Борьба с коррупцией – дело, как известно, тонкое. Пример майдана – яркое тому подтверждение. Судите сами:

майдан – комендант Дома профсоюзов – глава НБУ – рефинансирование – девальвация гривны – отставка – следствие – коррупционер;

майдан – Генеральный прокурор – триста лямов взяток – купил «Хаятт» – следствие – коррупционер;

майдан – медицинские пожертвования – «дальние склады» – министр здравоохранения – «дальние склады» – тендеры – отставка – коррупционер. 

Очень призрачна, сука, грань, отделяющая героя майдана от преступника. 

Источник: Александр Зубченко, «Версии»

Комитет