Государство стремительно фашизируется (что не удивительно в контексте тех сил, на чьих «плечах» нынешняя власть добралась до своих кресел). Мобилизация, хоть частичная, хоть полная, хоть первая её волна, хоть тридцать пятая, является незаконной и антиконституционной, поскольку в «антитеррористических операциях» армия участия принимать не может, а военное положение так и не было объявлено.

Впрочем, нельзя не отметить, что, начиная с первой (не говоря о последующих) волны так называемых частичных мобилизаций, «парадигма глубоко осознанного дезертирства», включающая также «осознанное уклонение», оказалась остро востребована отнюдь не только мыслящими и порядочными людьми, но и активно-агрессивными национал-патриотами, живо сообразившими, что ДНР и ЛНР – это не евромайдан. Уже стала интернет-мемом «одинокая тётя в Гомеле», которая обычно резко заболевает на следующий же день после получения национал-патриотом повестки из военкомата. Известно множество историй, как люди, отягощённые острой формой национализма, под воздействием повесток просили приюта или препровождения на спасительную российскую территорию у своих родственников-федералистов или друзей-«сепаратистов».

Помимо массового же уклонения от призыва и массового дезертирства из войск наблюдается и ещё один симптом того, что общество (трудно сказать – украинское или бывшее украинское) не принимает совершенно невразумительную войну, которую ведёт государство против своего народа.

Это – антимобилизационное протестное движение, в котором принимают участие не столько призывники, сколько  родственники и близкие призванных, призываемых или военнообязанных мужчин, которых еще мобилизация не затронула.

Обычно его рассматривают как единое целое, национал-патриоты – как путинско-сепаратистский заговор против обновлённой Украины, противники новой власти – как форму народного антивоенного сопротивления.

Однако первое совсем не имеет отношения к действительности, а второе ошибочно отчасти: так называемые антимобилизационные протесты не представляют собой единого целого и могут быть как формой народного антивоенного сопротивления, так и выражением недовольства конкретными действиями власти, а недовольство при этом вовсе не подразумевает пацифизма. Давайте разберёмся.

После объявления третьей волны частичной мобилизации акции протеста были наиболее частыми и наиболее массовыми (в некоторых крупных городах, в Харькове они стали регулярными). В то же время большое количество потенциальных призывников либо скрываются от военкоматов, либо попросту откупились от них. Именно поэтому власть вынуждена отправлять «поисковые группы» на заводы, фабрики, в вузы, устраивать неожиданные облавы. Помогает не очень хорошо – скорее, лишь усиливает нарастающий в обществе протест. Но протест, напомню, неоднородный.

С одной стороны, зафиксировано множество случаев, когда жители различных населённых пунктов в разных областях Украины выходили на акции протеста против мобилизации как таковой. Среди лозунгов и требований чаще всего звучали «Нет преступной войне!», «Армия не должна стрелять в народ», «Нет незаконной мобилизации». Так, жители закарпатских сёл несколько раз перекрывали трассы, протестуя против мобилизации и мотивируя свой протест следующим образом: «Россия нам войну не объявляла, она спасает, кормит и поит наших солдат, а нам твердят, что она – агрессор. Вот немцы в 41-м были агрессором, а сейчас с кем мы воюем?!»

Блокирование трасс или КПП военкоматов – наиболее частый вид протеста: именно такие акции проходили в Могилёве-Подольском Винницкой области, в посёлке Вознесенка Запорожской области и в городе Мелитополе, в городах и сёлах «базовых» для сил карательной операции Харьковской и Днепропетровской областях. Чаще всего участники этих акций требовали прекратить военные действия, справедливо считая, что лишь это может стать залогом прекращения мобилизации. Впрочем, отметим, что, например, в Мукачево Закарпатской области (городе, который радикально отличается от остальной области сильными национал-патриотическими настроениями) в результате протестов военком был вынужден приостановить третью волну мобилизации и пообещать жителям, что призванных горожан не будут отправлять в зону так называемой АТО.

Есть и другие мотивы для протестов. Буквально хрестоматийный случай произошёл в райцентре Новоселица Черновицкой области. Там участницы антимобилизационного митинга от души поколотили депутата-националиста Ивана Попадюка, который решил пристыдить их тем, что их мужчины прячутся за женские юбки вместо героически безропотного участия в бойне. «Иди сам воюй!» - этот импровизированный клич новоселицких женщин очень точно отражает ещё одно направление антимобилизационных митингов: люди возмущены тем, что политики, депутаты и военные чины отправляют на верную гибель простой народ, в то время как сами вместе со своими детьми вполне призывного возраста отсиживаются в мире и тепле.

К слову, на эту претензию власть отреагировала в сугубо маркетинговом ключе: удовлетворила «спрос» показательной отправкой якобы на фронт сына министра обороны Гелетея и зачислением добровольцем в один из карательных батальонов сына министра внутренних дел Авакова. Ничего, кроме горького и язвительного смеха, этот лицемерный «шаг навстречу» у народа не вызвал.

С другой стороны, во многих городах и сёлах областей Западной Украины, во Львове, в Ивано-Франковске и в Киеве проходят акции протеста, которые внешне выглядят антивоенными, но при этом наполнены совершенно иным содержанием. На таких акциях (как правило, это митинги перед военкоматами) участники и участницы, среди которых есть и родственники уже воюющих солдат и офицеров, выступают вовсе не за прекращение войны. Они озабочены исключительно личной судьбой своих близких. И поэтому требуют либо ротации войск, чтобы их родные вышли в отпуск или на побывку (показательно, что ровно того же требовали вернувшиеся из «южного котла» бойцы 72-й и 79-й бригад – ротации, и только ротации: «мы не хотим назад на Донбасс» - но ни слова о прекращении войны как таковой), либо улучшения снабжения (с этим, как известно, в украинской армии огромные проблемы, несмотря на американские и европейские сухие пайки-помочи).

Привычными для центральной и западной Украины стали так называемые митинги за бронежилеты. Лозунги и требования таких митингов связаны с тем, что участникам АТО выдают бракованные, а то и вовсе не выдают бронежилеты. И вот родственники и родственницы ужасно беспокоятся о том, что их солдат или офицер будет «воевать с сепаратистами» с неприкрытой спиной. Именно спиной – поскольку, как известно, национал-патриотические боевые соединения предпочитают воевать с мирными жителями, а к ополченцам поворачиваются как раз реверсом.

Так или иначе, но участников и участниц этого типа митингов вовсе не возмущает и не беспокоит, что их сын/муж/брат станет на Донбассе убийцей, причём убийцей не какого-нибудь террориста, а, скорее всего, обыкновенных мирных жителей или людей, которые с оружием отстаивают свою землю. Их беспокоит только то, что сын/муж/брат не сможет как следует воевать из-за отсутствия бронежилета, патронов и, наверное, ядерной бомбы. Это не преувеличение: на одном из подобных митингов в Винницкой области выдвигались претензии к киевским властям в связи с тем, что АТО реализуется «недостаточно интенсивно». И в качестве рекомендации по «интенсификации» предлагалось обратиться к Верховной раде немедленно принять закон о создании украинского ядерного арсенала.

Отметим, что в южных и восточных областях митинги «второго типа» не проходят. Возможно, поэтому военкомы в повестках третьей волны стали писать: «Явиться со своим бронежилетом». Хорошо хоть не со своим танком и боезапасом – а то совсем бы по-средневековому получилось. Таким образом, очевидно, что антивоенные протесты в реальности очень разнородны и могут быть основаны даже на противоположных мотивах. Это не удивительно: украинское телевидение по-прежнему работает в режиме безальтернативной пропаганды, и национал-патриотический угар, охвативший многих граждан Украины, имеет характер наркотического опьянения, от которого так просто не избавиться.

Однако сегодня от наркотического опьянения войной и ощущением безответственности за человеческие жертвы должна избавиться в первую очередь киевская власть. Но она еще далека от этого. Вот, например, как «война» всплыла в обращениях П. Порошенко и Ф. Яценюка к Собору епископов УПЦ МП, накануне выборов ее предстоятеля. Как известно, им стал митрополит Онуфрий.

Порошенко: «Ваше собрание проходит в сложный период современной Украины — проливается человеческая кровь, мы страдаем от внешней вооруженной агрессии. Такова цена за стремление наших граждан к достойной жизни в целостной, независимой, демократической и процветающей стране. В сложившихся обстоятельствах чрезвычайно важна консолидирующая миссия Церкви в обществе, ее мощный воспитательный и патриотический потенциал».

Яценюк: «Ваш Собор відбувається у час, коли український народ встав на захист своєї Вітчизни від зовнішньої агресії і терористичних нападів, коли щодня за наше майбутнє гинуть на полі бою кращі сини і доньки України. У ці дні суспільство звертається до Церкви за духовною підтримкою, за зміцненням в надії, за благословенням на опір ворогу. Громадськість очікує від своїх церковних проводирів жертовності та моральної досконалості, патріотизму, виважених, але рішучих дій заради згуртування суспільства, звільнення наших земель від окупантів і повернення українців до мирної творчої праці».

Комментарии, видимо, излишни.

Для народа важно наконец-то разобраться в том, что такое «антитеррористическая операция», «внешняя вооруженная агрессия», «внешняя агрессия и террористические нападения», «освобождение наших земель от оккупантов», почему карательная операция проводится против жителей Донбасса и что отстаивают ополченцы.

До тех пор пока этого не произойдёт, сегодняшние варианты антивоенных протестов не причинят власти особого беспокойства. И так будет до тех пор, пока они не превратятся в действительно единое, организованное движение против гражданской войны на Украине. Она пока идёт на Востоке Украины, но с каждым днем карательной операции по зачистке Донбасса от его жителей она грозит превратиться в гражданскую войну по всей территории страны.

А пока власть слушает наставления западных «партнеров» и таких униатов, как, например, Гузар: «Мир мусить бути встановлений перемогою» (Мир должен быть установлен в результате победы).

При этом он считает, что матери не должны протестовать против ведущейся войны. И бывший глава УГКЦ написал, по его словам, специально текст «про матерів, які люблять своїх дітей, так люблять, як тільки матері можуть любити. Але, з другого боку, якщо ці матері не поблагословлять своїх дітей на війну, то не буде що робити, не буде держави».

В таких условиях, киевской власти нынешнее антимобилизационное протестное движение действительно не причиняет беспокойства. Слева протестуют против мобилизации, чтобы её отменить, а справа – тоже против мобилизации, но чтобы её улучшить и усовершенствовать. Против войны выступают лишь жители Донбасса.

А «внешний агрессор» принял на свою территорию уже сотни тысяч беженцев с Украины, сотни военнослужащих украинской армии. В последние дни против доставки гуманитарной помощи с России на Донбасс киевская власть развернула паскудную информационную склоку, называя помощь «гуманитарной интервенцией»…

Думают ли в Киеве и граждане Украины о том, что же будет после «Україна понад усе!»?

Источник: Александр Гайдамак, «ОДНА РОДИНА»

Комитет