Таксисты — самые всезнающие люди на свете. Если учесть их разговорчивость, постоянное присутствие информационного поля в авто и количество собеседников за день, то работают они не хуже любого новостного агентства.

— Что думаете о Президенте Порошенко?— спрашиваю я киевских, днепровских, кировоградских таксистов. Ответ всегда приблизительно одинаков:

— Временщик. Украине был нужен менеджер — мы его выбрали.

— Хорошо, — говорю я, — а кто тогда менеджером управляет, кто владелец компании?

Подвисают, отвечают не сразу:

— Ну, как кто? Народ…

То, что Порошенко — временщик, переходный кандидат, я слышу от украинцев часто. От тех, кто был за него, и от тех, кто бы против. Порошенко, выбранный президентом, казалось бы, единогласно, так же единогласно мог бы им и не быть, и вопрос: будет ли?

Пётр Алексеевич получил на выборах 55% голосов — абсолютное большинство. Но, пожалуй, так же ему могли нарисовать и 70, и 80 процентов; выборы в Украине при всей активности граждан скорее напоминали пьесу по заморскому сценарию. Слишком всё было очевидно, слишком предсказуемо. У Порошенко не было конкурентов. Ни фактических, ни теоретических.

Из «тяжеловесов» осталась лишь Тимошенко, но её «списали», когда отказались принять для переговоров в Евросоюзе, тем самым, дав понять Украине: это не правильный кандидат. Юлия Владимировна, по обыкновению, сначала хотела биться, обещая третий Майдан, но её быстро успокоили. И то, как она покорилась — лучшее доказательство обречённой предопределённости президентских выборов в Украине.

К тому же, риторика Тимошенко с обращением к националистическим и радикальным настроениям звучала фальшиво, неубедительно. Были ведь те, кто во время Евромайдана знатно вспахал эту ниву, но ни Ярошу, ни Тягнибоку шанса на выборах не дали. Необходимо было показать, что никаких фашистских настроений в Украине нет.

Присутствие же в избирательных списках таких персонажей, как Ляшко и Добкин, лишь подтверждало очевидный тезис «альтернативы Петру Порошенко не существует».

Президентские выборы в Украине провели так, чтобы исключить все переменные. Общую картину мог исказить лишь Донбасс, но его отрезали, как испорченный ломоть.

Новой, появившейся после Евромайдана Украине нужен был скорее не человек, а идея, устраивавшая всех. Порошенко на эту роль подходил. Обезличенный, приглашённый менеджер. Без чёткой идеологии и ориентации.

До Евромайдана Порошенко успел посотрудничать и с «регионалами», и с «оранжевыми», и с Ющенко, и с Януковичем. Он не отличался, как, например, Тягнибок, жёсткой риторикой по отношению к украинскому Востоку, но и не занимал явных пророссийских позиций, если не относить к таковым совместный с Россией бизнес, хотя, согласно WikiLeaks, являлся агентом США. Два Майдана Порошенко тоже поддерживал.

В общем, не совсем равнодушный менеджер, устраивающий всех. Его не выбирали, но нанимали. Впервые в истории Украины. Потому обошлось без конкуренции, без противостояния пророссийской и прозападной идей.

Кучма выигрывал президентские выборы в конкуренции с Симоненко с позиции обновления, противостоящего коммунистическому прошлому. «Оранжевый» Ющенко побеждал Януковича, символизируя торжество как бы свободы и демократии над как бы затхлостью и закостенелостью. После уже сам Янукович опережал Тимошенко на три процента в борьбе условно русского и условно европейского курса.

Так или иначе, любые президентские выборы в Украине означали торжество определённой идеи. В итоге часть Украины — это, кстати, одна из главных национальных проблем, что лишь часть — ассоциировала свои настроения, устремления с президентом и его курсом. Но не в случае Порошенко.

Он не символ, но набор символов, которые электорат хочет видеть в нём. При схожести настроений украинских избирателей кто из них может ассоциировать себя с Порошенко, как, например, когда-то свидомый украинец ассоциировал себя с Ющенко, а перечитывающая Ленина пенсионерка — с Симоненко?

Слишком много претензий к новому президенту Украины уже сейчас. И претензии эти, по сути, ровно те же, что и достоинства — одна медаль, но видение её сторон принципиально разное. Электорат, изначально не поддерживавший Евромайдан, для которого Янукович по-прежнему остаётся легитимным президентом Украины, ставит в вину Порошенко его участие в перевороте. Революционеры, наоборот, недовольны умеренностью его взглядов — слабыми радикальными и революционными настроениями. Националистов злит его происхождение.

Да, каждому гражданину Украины есть, что предъявить Порошенко. Особенно в условиях, когда предъявлять стало модным. При этом главная претензия большинства в том, что новый президент хочет угодить этому самому разрозненному большинству.

И это уже создаёт Порошенко серьёзные проблемы. Прошёл месяц, а критики, несмотря на, в общем-то, правильные заявления дать время и подождать, излито с лихвой. Менеджера ведь спрашивать, погоняя, всегда легче, чем владельца.

Парадоксальная ситуация, когда тебя вроде бы поддерживает большинство, и это же большинство тобой заранее недовольно, усугубляется ещё и общей ситуацией в стране. Идёт гражданская война. Утрачена целостность государства. Обрушена промышленность и экономика. Армия не боеспособна, хотя сейчас как никогда должна быть на уровне. Основной партнёр стал главным врагом. Народ охвачен брожениями. Запад диктует правила игры.

Беды и горести, накопленные за двадцать три года украинской независимости, бонусным пакетом всучены Порошенко. И разгрести их он должен не сегодня и завтра, а, что называется, вчера.

В этой ситуации Порошенко делает то, что его обязывают делать. Говорит то, что его обязывают говорить. Потому, отвечая на один и тот же вопрос западного и российского журналистов, излагает противоположные мнения. Безусловно, это не его личная позиция, — ведь нельзя одновременно любить и не любить клубнику — но вынужденная, продиктованная необходимость.

Одним из главных приоритетов Порошенко называет возвращение Крыма. Но человек, создавший образцовый бизнес, вероятнее всего не может быть сумасшедшим. Разговоры же о возвращении Крыма сродни безумию. Очевидно, что полуостров никто не отдаст. Но большая часть Украины, ещё не отошедшая от эйфории Евромайдана, верит этому, и Порошенко вынужден вторить ей.

Так же, как вынужден продолжать антитеррористическую операцию на Востоке страны.

«Никаких мирных переговоров с бандитами!» — твердят ему, хотя Порошенко осознаёт — во всяком случае, должен осознавать, — что иного выхода нет. Потому что если не открытая война сейчас, то война партизанская после.

Осознаёт он и необходимость налаживания — экономику нельзя путать с идеологией, ибо патриотизм на голодный желудок вреден — отношений с Российской Федерацией. И в данном контексте слова Дешицы о Путине, безусловно, недопустимы. Дешицу, конечно, увольняют, но песню Дешицы и Дешице радостно поют депутаты Верховной Рады, тем самым как бы заявляя: «Да, мы принимаем инициативу президента, но внутренне мы не на его стороне».

А премьер-министр Арсений Яценюк уже сейчас играет в свою игру, обосабливаясь от президента в газовых переговорах с Россией.

Самое страшное для Порошенко, по сути, то, что в условиях, когда необходимо действовать максимально быстро, решительно, потому что, с одной стороны, требуют, а, с другой, медлить смерти подобно, у него фактически нет реальных рычагов воздействия.

Ведь прежде, чем привести к власти нового президента, Украина, вернув Конституцию 2004 года, существенно ограничила его полномочия, став из президентско-парламентского парламентско-президентским государством. Потому президентство Порошенко не есть президентство Ющенко или Януковича не только идейно, но и фактически. Теперь украинский президент, большая часть полномочий которого отдана правительству и Верховной Раде, более ограничен и управляем.

От того не стоит удивляться, что главой его администрации становится медиаменеджер Борис Ложкин. Администрация президента не играет такой, как во времена Януковича, доминантной роли в политике страны, а должна, прежде всего, создавать позитивный информационный фон.

Не в силах контролировать правительство и Раду, Порошенко хочет управлять медиасферой как наиболее доступным рычагом воздействия на страну и народ. Он может утверждать кандидатуры лишь двух членов правительства — министра обороны и министра иностранных дел. Собственно, уход Дешицы и есть демонстрация президентской власти, которая в Украине сегодня — Порошенко осознаёт это чётко — весьма слаба и нуждается в любой поддержке и укреплении.

Между тем, биография Порошенко явственно говорит о том, что командной игре он всегда предпочитает индивидуальную. Он единоличник, не доверяющий никому, склонный к авторитарному стилю правления. Тем сложнее ему придётся в новой для себя роли президента, поставленного в условия жёсткой зависимости от множества людей, факторов и государств.

Это, знаете ли, напоминает американский фильм, где президента берут в заложники. Только в случае Украины президент оказывается в заложниках у своей же страны. 

Платон Беседин, Украина.РУ 

Комитет