Если сразу после присоединения Крыма, российские официальные лица, как к примеру, замглавы МИДа Карасин, давали понять, что Москва защитит простой народ от насилия бандеровцев, то где-то с апреля все разговоры об Украине свелись к газовому долгу.

Если спасение Крыма сопровождалось массовыми народными выступлениями, организованными не без поддержки власти и партийных организаций, то в ответ на кровавые события в Новороссии последовали только отдельные акции энтузиастов, не вылившиеся в широкие народные выступления. Этого нельзя не замечать и делать вид, что всё нормально.

Молчит даже, по большому счёту, и Патриарх Кирилл, попытавшийся лишь призвать к благоразумию Порошенко и устыдить униатов, откровенно поддерживающих нацистов. В остальном властью России выдерживается многострадальная и вводящая в недоумение пауза.

Да, безусловно, Крым — это особая история, и силовая вежливая операция, проведённая там, не может быть повторённой — хотя бы в силу расстояний и количества населения — на территории остальной Украине. И отнюдь не по причине различия настроений большинства народа (в том же Донбассе люди доказали силу своих пророссийских настроений куда более мощно, чем это довелось сделать Крыму).

Проблема в другом — входя на Донбасс вежливыми, его нельзя отгородить рвом от других областей Новороссии, а входя в Новороссию, надо уже идти на Киев и далее, ибо протяжённость фронта с каждым шагом только увеличивается.

Но есть же и другие способы. Можно же выключить авиацию противника, сделать бесполётной зону над тем же Донецком, направить туда спецгруппы, которые уничтожат карателей, натовских наёмников и нацгвардию, а лучше и верхушку хунты, главных её отморозков.

Можно, в конце концов, действительно начать полновесное вооружение ополчения, не дожидаясь гибели столь сотен мирных людей, направлять на Донбасс системно и масштабно добровольцев из России. Этого не делалось до сих пор, сейчас вроде бы только начинает реализовываться, да и то как-то сдержанно и по-прежнему не системно.

Почему? Ведь вся Россия рвётся в бой. Причём не только простые граждане, но и тот же Кадыров со своими спецотрядами, которого пока явно сдерживают, и Аксёнов с крымскими ополченцами, часть которых вроде как прорвалась на Донбасс, но не все. Ясно же, что даже на полномасштабную партизанскую войну Москвой не отдана отмашка. Почему? Этот вопрос сейчас мучает всех.

Объяснения даются разные, и многие из них панически-предательского типа. Мол, ближайшее окружение Путина, испугавшееся новых санкций Запада, убедило его сдать Украину. Или: Путин проявил слабость, не желая окончательно рвать с Западом, с которым — опять же очень распространённый вброс — завершил сделку «нам Крым, вам всё остальное». Ещё вариант: Кремль испугался антиолигархической направленности борьбы за освобождение Украины, поскольку это может перекинуться на крупный капитал в России. Дальше больше: продажное прозападное правительство Медведева блокирует Путина и не даёт ему начать операцию по спасению Украины.

Всё это звучит неубедительно, так как основано на допущении, что Владимир Путин и российская власть слабы, глупы, разрозненны, предельно зависимы от Запада и неспособны на исторические самостоятельные решения. Но в Сирии и по Крыму, равно как и по многим другим вопросам, Кремль принимал более чем жёсткие антизападные решения. Да и параллельные происходящему на Украине события в Пекине и Астане тоже не могли бы быть совершены, будь российская власть связана по рукам и ногам и соверши она предательство. Нет, не так это.

Да, безусловно, мы продолжаем быть зависимы от долларовой системы, и в случае спасения и присоединения Украины грозимся быть отключенными от неё, а значит рискуем серьёзными потрясениями, но в то же время Вашингтон сам никогда не пойдёт на потерю российского вклада в долговые бумаги Запада,

К тому же, упустив Украину, мы только ослабим свои позиции в борьбе с Западом. И если подчинимся ему сейчас, если позволим создать из нынешних украинских земель большую Ичкерию, то можем и вовсе потерять ту часть суверенитета, что столь тяжёло отвоёвана в предыдущие годы. Владимир Путин понимает это лучше, чем кто-либо другой, а потому полагать, что его можно продавить по столь ключевому вопросу, было бы опрометчиво.

Столь же неубедительно звучат и попытки объяснения происходящего на Украине как невероятного геополитического гамбита Путина. Мол, сначала отдали на растерзание Януковича, чтобы выиграть время и дать украинцам насладиться беспределом хунты. Затем, мол, позволяем Украине сполна насладиться гражданской войной.

Одновременно, мол, не покупаемся на ловушку Запада по втягиванию российской армии на Украину. Эдак и отступление советской армии до Москвы можно объяснить хитроумным планом Сталина.

Но самое опасное в такой логике заключается в том, что все эти размышления сводятся в конечном счёте к восприятию Украины для нас как чужой земли и чужих людей: мол, пусть спасаются там сами, а мы посмотрим и подождём. Максимум, что сделаем — это спасём Донбасс, если тот ещё заслужит. Такая циничная логика мало того, что унизительна для русского человека, она губительна для всего русского мира.

Типичная для упаднического времени раздробленности и разрухи, она привела Древнюю Киевскую Русь к крушению, ставила Россию на грань исчезновения в 1610-м, 1917-м годах и может начать процесс разрушения Российской Федерации. Позволять себе размышлять подобным образом в сегодняшних реалиях — это залог того, что вскоре гражданская война придёт в дома Калининграда, Тамбова, Казани или Ростова.

Кроме того, относясь так к своим русским на юго-западе Русского мира, мы начинаем играть по лживым правилам, навязанным нам Западом. Мол, забудьте Украину, вы её потеряли, они уже украинцы и враги вам.

Итак, восприятие позиции российской власти как предательства или как великого гамбита считаю равно ошибочными. Реальность куда более сложная и тяжёлая, но её надо увидеть и признать.

Безусловно, на Украине после Крыма мы отступаем. Не в территориальном даже смысле (географически мы зацепились за Донецк и Луганск, и там благодаря геройству ополченцев удерживаемся), а с точки зрения инициативы сражения. Американцы сумели развязать бойню, в которой русские рубят русских, а они со стороны помогают. Россия перестроилась из ведущей в ведомую — по крайней мере, так это выглядит внешне, и так воспринимается всеми участниками сражения: и Западом, и хунтой, и многими гражданами России.

Однако отступление — это не поражение. И не исключено, что идёт некое переосмысление и перегруппировка сил. Нынешнее ополчение позволяет пока России опомниться и подготовиться к новому витку противостояния. Они как герои Брестской крепости дают нам время на принятие важнейшего решения.

Существует ряд признаков, что Россия готовится к серьёзному бою и воспринимает Украину как арену большого и долгого сражения. Мы вывозим из Украины детей, вывозим инженерные кадры оборонной промышленности — это всё говорит о том, что мы готовы к долгому разрушительному противостоянию. И не только за Новороссию, но за всю Украину по самый Львов, как это не покажется сейчас странным.

Другое дело, что все тамошние жители окажутся не просто свидетелями этой войны, а её непосредственными участниками. Судьба их печальна и не может оставлять равнодушным никого из нас. Но это всё равно лучше, чем лечь под евронацистов и русофобов без сопротивления. Земли Украины превратятся в один огромный полигон.

Произойдёт ли сражение с Западом за юго-западную Русь сейчас или через полгода-год, зависит не только от воли Кремля, но и от многих других обстоятельств. Нельзя не учитывать, что сражение ведётся не только на Украине, но по всей планете, и прежде всего в Сирии. Начав операцию на бывшей Украине, мы должны быть готовыми к тому, что Запад начнёт бомбёжку Сирии, запустит кровавые конфликты на Кавказе и в Средней Азии. В конце концов, попробует опередить нас с высадкой войск в западно-украинских городах. А это всё грань Третьей мировой войны. По крайней мере — начало горячей фазы передела мира с уничтожением лимитрофов и смены миропорядка.

Здесь многое зависит от Германии — сможет ли она выйти из-под протектората США. Здесь многое зависит от Китая — осмелится ли он до конца пойти с Россией против Запада. Но самое главное, конечно же, зависит от Москвы — насколько мы готовы к большим историческим испытаниям.

Когда мы решимся на окончательный отрыв от долларовой системы? Форсируем ли мы проведение запланированной новой индустриализации и готовы ли провести мобилизацию всего населения страны с отказом от потребительской психологии большинства городских жителей? Сформируем ли идеологию, зачатки которой только-только начали озвучиваться властью, и начнём ли ускоренными темпами возрождать как в народе, так и в элите как части народа?

Другими словами, завершим ли мы, наконец, процесс финансовой и идеологической суверенизации, несмотря на то, что многое ещё не подготовлено, а условия становятся предельно сложными? Всё это вопросы, непосредственно касающиеся освобождению Украины.

На мой взгляд, было бы неправильно переводить борьбу за территорию и население бывшей Украины в режим масштабной партизанской войны и создавать вторую, и значительно большую, Сирию. Но, судя по всему, всё идёт именно к этому. А значит надо готовиться к большим испытаниям и кровавым событиям.

В то же время становится понятным, что Россия не сдала жителей бывшей Украины, как это пытались представить некоторые и чего так все боялись. Начинает ужесточаться риторика в российских СМИ (конъюнктурщик Соловьёв, ещё недавно вопрошавший, за кого там воевать, теперь выступает за военную помощь ополченцам и бесполётную зону), появляются жёсткие ноты в заявлениях МИДа и российского представителя в Совбезе ООН, действия ополченцев Донбасса становятся всё более дерзкими.

Российская армия таки не отвела окончательно войска от границы. Можно сказать, что мы начинаем всё заново, пусть и в куда более худших условиях. Такова реальность, пусть неполная и воспринимая во многом по обрывкам достоверных сведений, вылавливаемых из потока лжи и полунамёков.

Да, Русская весна, поначалу показавшаяся такой лёгкой и весёлой, будет куда более тяжёлой и опасной. Погибших в Новороссии уже считают тысячами. По городам стреляет артиллерия, их расстреливает боевая авиация. Трупы, гарь и досада…

Но всё-таки это весна, это пробуждение. Это взламывание толстых льдов, сковавших наши силы и души. Это борьба — прямая и непосредственная борьба, с перегрызанием глотки тварям, взращенным в нашем доме за годы «незалэжности» и нацистской пропаганды. И только напряжением всех сил мы сможем отстоять наш дом от нечисти и спасти русских людей.

Эдуард Биров, Русский мальчик

Комитет