На востоке же страны, в приазовских и причерноморских степях без воли России ни солнце не встанет, ни птица не пролетит. Как будто не Украина это вовсе. Как? Уже?! Люди смутились. Да, мы русские, любим Россию, но, согласитесь, обидно, когда тебя просто сливают соседней стране, пусть даже и родной.

Вот и референдум 11 мая, наверное, задумали во многом для того, чтобы сгладить эту неловкость: мол, не Киев нас отдал Москве, а сами мы решили обособиться от Украины. Не тут-то было! Предвыборная Тимошенко назвала референдум «фальшивкой, подделанной Путиным». Ну, хоть что-то в этой стране происходит по воле ее собственного руководства?!

А телевидение! Отключили российские каналы, но на украинских только и речи, что о России — от санкций против РФ до осанки Путина. А уж имя российского президента по частотности употребления в украинских СМИ превосходит все остальные слова, известные журналистам. Собственно украинские проблемы сводятся к стоимости заявленного к продаже свидомыми межигирскими мародерами костюма Януковича, но и до него дело доходит только после того, как иссякнет российская тематика вплоть до моды и погоды.

«Давайте про Украину!» — то и дело напоминал Петр Симоненко на передаче у Шустера, упорно спрашивавшего украинского политика о… российском президенте.

Надвигающийся газовый кризис и убийственные тарифы, цены на продукты и лекарства – об этом вскользь, между прочим, в разделе «разное». Гости политических ток-шоу завзято убеждают друг друга в том, что на юго-востоке все в порядке, и тамошний люд дружно любит Украину. Как учили: голову в песок – и голосить о России: вот ужо задаст ей Запад!.. Таскают по всем каналам парочку траченных шахтеров, а как поживает тот же Львов, что там думают о происходящем в стране – молчок. А оспиванный майдан – что, заглох?

Наконец, в стране есть какое-никакое руководство – его показывать хоть и неловко, но необходимо. Оно же тоже что-то себе думает. А то мы, скорее, в курсе настроений в российской глубинке, чем жизни в своей стране.

Впрочем, какая она своя! Никогда ею не была. Чужие мы здесь. И наши земли для Киева – всего лишь территория для грабежа. Сужу по Измаилу. Нет больше гиганта советской перерабатывающей промышленности Измаильского консервного комбината, нет и местных пищевых предприятий. Нет передового, оборонного значения, завода «Эталон».

Дольше всего пришлось повозиться с Украинским Дунайским пароходством, правопреемником крупнейшего на Дунае Советского Дунайского пароходства. Кого только ни присылал Киев им руководить – от коммунальщиков до рекламных агентов. Общими усилиями одолели, задушили.

Взялись за Измаильский морской торговый порт. Тут дело пошло легче. За какие-то пару лет предприятие, считавшее зазорным простое, без наращивания объемов и темпов, выполнение планового задания, оказалось на краю экономической пропасти. Дунай застыл. В порту не шелохнется частокол кранов, мимо редкий день пройдет судно, да и то иностранное. Вот во что превратила Украина доставшийся ей благодатный кусочек земли и воды.

Какое-то время в Придунавье еще надеялись, что мы нужны украинскому государству. Не может же оно не понимать своих стратегических, геополитических интересов на границе с Евросоюзом, там, где великая европейская река впадает в Черное море, проходят два Международных транспортных коридора, действует еврорегион «Нижний Дунай». Помню, на сессии горсовета решали обратиться к руководству страны с призывом о спасении морехозяйственного комплекса Украинского Придунавья.

«Я вас умоляю! – вырвалось у одного из депутатов. – Кому мы нужны! В Киеве наверняка даже не знают, где Измаил. Гадают, в Турции или в Румынии».

Тем временем Дунай осваивает Россия. Российские суда и ходят по международной реке, и ремонтируются у нас.

Украинский политикум бьется в истерике по поводу Крыма. Но ведь раньше Украина легко расставалась со своими территориями. Отдали (потом не нашлось ни ответственных людей, ни соответствующих документов) несколько сот метров украинского дунайского берега соседней Молдове – и создали рядом морскую державу, а себе, Измаильскому и Ренийскому портам, – серьезного конкурента на Дунае. И никто на государственном уровне этим не озабочен. Я уже молчу о шельфе острова Змеиный, «подаренного» Ющенко Европе в лице Румынии.

Между тем, десяток украинских пограничников заплатили своей жизнью за укрепление украинских позиций в этом безжизненном месте.

А теперь на востоке люди проливают кровь за свою землю, от которой Украина просто отказалась. Она сама нас отторгла, сама дала понять, что мы не ее народ: со своим языком оружия не разговаривают. А с нами не разговаривают вообще.

Вроде сообщали, что в стране идет предвыборная кампания, но кто из так называемых рейтинговых кандидатов в президенты общался с избирателями на востоке? Дальше покоев олигархов, кабинетов киевских назначенцев и армейских палаток никто из них не продвинулся. До людей ни руки, ни ноги не дошли.

И правильно. Не их это народ. Сами же говорят, что здесь Россия. И Запад подтверждает: не Украина это. Иначе почему бы к России, и только к России, обращает мировое сообщество свои призывы утихомирить Донбасс. Дает понять, что это фактически российская земля, и президент здесь Путин? Никому в голову не приходит по поводу Украины апеллировать к Турчинову с Яценюком.

Так, может, набраться мужества и признать очевидное? Украина может существовать только как мононациональное государство. Менталитет украинцев не допускает равенства с другими людьми. И в украинском гимне поется о том, чтобы «панувати на риднiй сторонцi».

Но над русскими-то не попануешь. И язык у нас международный, и культура наша мировая, и историческая родина – великая. Таких трудно любить. И невозможно подмять. Вот и гремят выстрелы, льется кровь. Уходят пасынки от Украины. А куда – не мачехино дело.

 Наталья Мессойлиди, Еженедельник 2000

 Комитет