Когда власти унитарных многонациональных государств в каких-либо регионах игнорируют социально-экономическую и политическую обстановку и, тем более, подвергают дискриминации национальный язык, центробежные тенденции там неизбежны.

Они могут проявляться в таких формах, как референдумы о самоопределении, освободительные движения за независимость (автономию), формирование местных структур власти. Так было, например, в бывшем Восточном Пакистане в 1971-1972 гг., в Южном Судане в 2010-2011 гг., на Восточном Тиморе в 1990-х, Западной Сахаре, не говоря уже о хорошо известных нам Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии.

Скажем, тиморцы на референдумах в середине и в конце 1970-х высказались на независимость от Португалии и Индонезии. Но - понадобилось почти 20 лет освободительной борьбы, чтобы вынудить не только Джакарту, но и Запад признать итоги восточнотиморских референдумов.

Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Западная Сахара и поныне ждут от ООН признания их самостоятельности. Зато не было проблем с Южным Суданом: колоссальные запасы нефти, газа и урана способствовали тому, что Запад и ООН в считанные месяцы 2011-го признали независимость этого региона от Судана.

В контексте этих исторических процессов становится вполне понятно, что политико-экономические устремления населения Донбасса и его традиционное тяготение к России не вписываются в долгосрочные, если не сказать в бессрочные, интересы Запада на Украине да и, в целом, - в СНГ. Потому населению Донбасса киевская хунта и ее западные кураторы приклеили ярлыки «террористов», «сепаратистов», «русских шовинистов» и т.п. Они таким образом обозначили конкретного врага, с которым можно поступать по законам чрезвычайного положения.

Именно в этой связи совершенно оправданно упомянут бывший Восточный Пакистан – с марта 1971 г. независимое государство Бангладеш, так как здесь обнаруживается немало аналогий с нынешней ситуацией в Донбассе.

Проведенный в Восточном Пакистане в январе 1971-го референдум о самоопределении показал, что более 60 млн человек (85% населения) выступают за национально-государственное самоопределение.

Во-первых, потому, что бенгальский язык, на котором сегодня говорит более 90% населения страны, подвергался Исламабадом дискриминации.

Во-вторых, львиная часть доходов региона уходила, как тогда говорили, в основной, т.е. в Западный, Пакистан.

Плюс к этому, в начале 1970-х в связи со всё более тесным военным сотрудничеством Пакистана и США планировалось создание крупных американских военных баз и разведобъектов в Восточном Пакистане, нацеленных против Индии, этнически родственной восточнопакистанскому населению.

Достаточно сказать, что язык бенгали в этом регионе Пакистана – теперешней Бангладеш на 90% идентичен языку в штате Западная Бенгалия (столица штата - г. Калькутта). Вдобавок, Пакистан в тот период усиливал антииндийскую пропаганду и даже планировал создать обширные минные зоны на многих участках восточнопакистанско-индийской границы протяженностью почти 4000 км.

Такие вот напрашиваются сравнения с Донбассом. Аналогия еще и в реакции на восточнопакистанский референдум в январе 1971-го пакистанских властей, которые в борьбе с униженными и оскорбленными использовали кровавые зачистки, бомбардировки, запреты на СМИ и книги на бенгальском языке, и даже вели боевые действия против местного населения.

Напомним, британский доминион (протекторат) Индия в 1947 г. был разделён на Пакистан и Индию. Причем Западный Пакистан был отделен от Восточного территорией Индии. Столицей государства Пакистан стал западнопакистанский Исламабад; госчиновниками в восточном регионе страны были выходцы в основном из Западного Пакистана. При этом с 1960-х гг. всячески ограничивались транспортно-экономические и гуманитарные связи Восточной части Пакистана с Индией. Хотя, как уже отмечалось выше, до 80% численности населения региона – бенгальцы-мусульмане, этнически близкие бенгальцам восточноиндийского штата Западная Бенгалия.

Еще осенью 1952 г. в Восточном Пакистане возникло «Движение за государственный статус бенгальского языка», которое подвергалось репрессиям. По воспоминаниям шейха Муджибура Рахмана, первого премьер-министра Бангладеш (1971-1975), «противоречия между центральным правительством и Восточным Пакистаном, ввиду фактически национал-колонизаторского курса «центра», продолжали усугубляться в 1960-е годы; в результате возникла политическая партия «Лига Авами» в качестве основного представителя банглаговорящего населения».

За призывы к самоопределению региона М. Рахман, лидер-основатель «Лиги Авами», был арестован в 1966 г. Но властям пришлось его освободить в 1969-м под давлением общественности Индии и Восточного Пакистана.

Характерна трансформация позиции Индии по вопросам самоопределения Восточного Пакистана. Не желая ввязываться в новую войну с Пакистаном (первая состоялась в 1947-1949 гг.) и, соответственно, вступать в конфронтацию с США, союзником Пакистана, индийская сторона вначале не торопила бенгальцев Восточного Пакистана с самоопределением, советуя им требовать автономии и поддерживать диалог с центральными властями Пакистана.

Но пакистанские власти с конца 1960-х стали провокационно обвинять Индию в «подготовке агрессии», в «сговоре с сепаратистами», в политике «раскола и оккупации Пакистана». (Очень похоже на обвинения в адрес России со стороны Украины сегодня.)

Нередкими были жестокие, зверские убийства индусов в Восточном Пакистане. Однако Индия, хотя и с трудом, сохраняла выдержку, а политические силы этого пакистанского региона продолжали диалог с Исламабадом.

Тем временем, восточнопакистанская «Лига Авами», требующая максимальной автономии для региона, получила 70% мест в местном парламенте по итогам выборов в декабре 1970 г. Затем в январе 1971-го она инициировала опрос местного населения по вопросу самоопределения. «За» высказалось 85% участников опроса (всего участвовало 75% восточнопакистанского населения). Но власти Пакистана не признали итогов ни выборов, ни опроса.

Попытки Индии выступить посредником в этом противостоянии Исламабад отвергал. А в конце марта 1971-го началась так называемая антитерритористическая операция «Прожектор».

В ходе АТО операции производились обстрелы мирного населения, проводились показательные казни «террористов», войска применяли тактику «выжженной земли».

При этом восточнопакистанских индусов пакистанские войска и спецотряды убивали группами. Как и местных бенгальцев, укрывавших индусов от государственного террора.

Пакистанские власти рассчитывали, что США открыто выступят в их поддержку, однако американцы «увернулись» от заявлений и конкретных действий, зато продолжили поставки вооружений, оказывали помощь военными советниками.

Кроме того, США усилили поддержку сепаратистских подпольных групп на северо-востоке и на востоке Индии, т.е. вокруг Восточного Пакистана. Естественно, усиливалась угроза безопасности Индии. Попытки же Индии, Бирмы и Непала задействовать ООН в урегулировании конфликта фактически игнорировались Западом.

Между тем, «Лига Авами» в конце марта 1971-го провозгласила независимость Бангладеш, а в начале апреля создала правительство Бангладеш в изгнании в индийском городе Калькутте. Ситуация потребовала быстрых и решительных мер по укреплению безопасности Индии, особенно индийского штата Западная Бенгалия с населением более 15 млн чел. Где, вдобавок, оказались многие миллионы беженцев из бывшего Восточного Пакистана.

Поэтому Индия в ноябре 1971-го была вынуждена оказать военную поддержку повстанческой армии Бангладеш. В результате, объединенная группировка индийских и бангладешских войск в середине декабря 1971 г. разгромила пакистанскую армию. Её остатки эвакуировались в Западный Пакистан 16-31 декабря того же года.

Решительные действия Индии, поддержанные Советским Союзом, не позволили Западу ввести против нее экономико-политические санкции, «обещанные» ей осенью 1971-го. А в сентябре того же года Бангладеш вступил в ООН. До конца того же года эту страну официально признали все государства Запада. Заявления же пакистанских властей середины 1960 – начала 1970 гг. о том, что Индия хочет оккупировать Восточный Пакистан (Бангладеш), оказались блефом: Бангладеш по сей день остается суверенным, признанным в мире государством.

И пусть все в этой стране будет хорошо. Но напрашиваются вполне реальные ассоциации с событиями на Украине. К сожалению, столь же кровавый путь проходит и Донбасс.

И в этом его пути к самоопределению тоже есть один международный аспект, который практически повторяет ситуацию 1971 г., связанную с событиями в Восточном Пакистане. Тогда события в пакистанском регионе несли прямую угрозу соседней Индии, с которой он был связан родственными, культурными, национальными узами. Когда угроза достигла максимального уровня, Индия стала действовать решительно.

Можно сказать, что события в Донбассе создают аналогичные угрозы и для России. Донецкий регион является и этнически, и исторически близким нам. И этот фактор нельзя не учитывать.

Алексей Балиев, СТОЛЕТИЕ

Комитет