До ноября 2013 года, когда в Киеве вновь закипели майдановы страсти, об организации "Правый сектор" мало кто слышал. Название намекало на околофутбольную принадлежность, а различными фанатскими движениями сегодня вряд ли кого удивишь. Поэтому и воспринимали их поначалу не очень серьезно.  Ну, подумаешь, очередная субкультурная группа присоединилась к мирному протесту, что ж тут плохого. Загнанная в протестный организм заноза гноилась почти два месяца.  И в январе нарыв прорвало. Сегодня уже очевидно, что роль "Правого сектора" в очередной украинской революции была четко спланирована и состояла в резкой радикализации мирных выступлений.  И удержании уровня напряженности на протяжении необходимого времени.  Такая задача простым фанатам просто не под силу.  С ними «Беркут» бороться давно научился...

У Майдана есть своя Аль-Каида. Это она воюет с «Беркутом» и штурмует здания

Спецкоры «Комсомолки» попытались понять, что за люди, скрывающиеся под балаклавами, закидывают милиционеров в Киеве «коктейлями Молотова»

"С ЖУРНАЛИСТАМИ ИЗ РОССИИ НЕ РАЗГОВАРИВАЕМ"

Дом профсоюзов на Майдане незалежности похож на муравейник, в который только что воткнули горящую головню. Броуновское движение людей, не снимающих строительных касок, раздача теплой одежды, горячей еды, профилактических «люлей» нарушителям «революционной» дисциплины... Кругом грязь и четкое ощущение: сюда пришли временщики. Поднимаемся с потоком галдящих людей по лестнице. Этаж пресс-центра. Этаж «Батьковщины». Этаж «Удара». А вот и искомая дверь. Националисты из Правого сектора занимают весь четвертый этаж. Здесь тишина, бросающийся в глаза порядок и дневальный на входе.

Нас отодвигают с порога, чтобы не мешали проходу и выходу людей в балаклавах. Некоторых дневальный не знает, и они называют пароль.

- Вы к кому? - строго, но не грубо интересуется дневальный.

- К кому-нибудь из старших, мы журналисты, - раскрываем карты.

Тот отдает приказание соратнику одним кивком, и паренек исчезает в темном коридоре. Через 5 минут посыльный, судя по фигуре и ломающемуся голосу – школьник старших классов, докладывает:

-Никаких комментариев журналистам из России. Вам посоветовали ехать домой.

Впрочем, дневальный, с которым мы уже успели наладить контакт, дал нам три телефона. И мы получили по ним совершенно идентичные ответы – никто из анонимных функционеров Правого сектора не захотел пропиариться как следует. Этот факт, прямо скажем, редкий для украинской политики, страшно удивил и заинтриговал.


"СОЮЗ ЛЮТЫХ ДРУЗЕЙ"

До ноября 2013 года, когда в Киеве вновь закипели майдановы страсти, об организации Правый сектор мало кто слышал. Название намекало на околофутбольную принадлежность, а различными фанатскими движениями сегодня вряд ли кого удивишь. Поэтому и воспринимали их поначалу не очень серьезно. Ну, подумаешь, очередная субкультурная группа присоединилась к мирному протесту, что ж тут плохого. Тем более, что молодые крепкие ребята проявили себя хорошо организованным, экипированным и фактически автономным формированием. Их с радостью приняли под крыло майдана, и это была, пожалуй, самая главная ошибка политической оппозиции.

Загнанная в протестный организм заноза гноилась почти два месяца. И в январе нарыв прорвало. Сегодня уже очевидно, что роль Правого сектора в очередной украинской революции была четко спланирована и состояла в резкой радикализации мирных выступлений. И удержании уровня напряженности на протяжении необходимого времени. Такая задача простым фанатам просто не под силу. С ними «Беркут» бороться давно научился. Правый сектор для украинских силовиков оказался принципиально новой структурой.

- Может, сравнение не очень корректное, но это как Аль-Каида, - рассказал «КП» на условиях анонимности один из офицеров МВД. - Есть брэнд, объединяющий под собой множество ячеек. Только в отличие от международной террористической организации, у ПС нет своего Бен Ладена. Это объединение разных праворадикальных группировок, в каждой — свой фюрер. Поэтому и решения они принимают коллегиально.

Основной костяк Правого сектора составляют такие националистические организации, как УНА-УНСО, «Тризуб», Патриот Украины, Белый молот и несколько безымянных небольших автономных групп, преимущественно из футбольных хулиганов. Причем не только из западных областей, но и из восточных. Координация и оповещение происходит через закрытые группы во Вконтакте и по мобильной связи.

Самыми опытными в военном плане по праву считаются активисты УНА-УНСО (Украинская национальная ассамблея - Украинская народная самооборона). Боевики этой праворадикальной партии успели повоевать в Приднестровье, Карабахе, Чечне... На евромайдане они стараются не сильно светиться и в беспорядках своего слова пока не сказали. Занимаются консультированием соратников по вопросам тактики, инженерных сооружений и их обороны.

«Тризуб» позиционирует себя как поборника украинского христианства и идеологии украинского национализма Степана Бандеры. На пути к своей цели — построении «Украинськой Самостийной Соборной Державы» - оправдываются любые средства, вплоть до революции. Имеет в своем составе два боевых отряда, прошедших военную подготовку.

Патриот Украины — молодая организация, пропагандирующая национал-социализм. Исповедуют культ здорового образа жизни. В отличие от «Тризуба», привечает приверженцев язычества.

Самая «отмороженная» репутация в этой компании, пожалуй, у «Белого молота», активисты которого слывут профессиональными погромщиками. Именно они являются на сегодняшний день основной боевой единицей на переднем крае противостояния на улице Грушевского. Хотя и не единственной.


МОРОЗНАЯ ИСПОВЕДЬ

«Братство черенков от лопаты» развязывает языки лучше спиртного. На жутком морозе мы несколько часов ждали, чем разрешится история с заблокированными в Украинском доме солдатами Внутренних войск. Мы затесались в коридор безопасности, через который должны выходить вэвэшники в случае своей сдачи. Справа и слева стояли рослые парни в камуфляже бундесвера «флектарн», дорогущих разгрузках «Молли» и красивых, но холодных берцах «Алтама». Ожидание затягивалось. Переговорщик от народа о чем-то шептался через выбитое окно с парламентером от вэвэшников.

- Щас договорятся, клоуны, пока подмога к ним не придет, – парень слева зло сплюнул и продолжил. - Давно бы уже Молотовыми все закидали и покрышки запалили, сами бы повылезали. Или – штурм!

Сосед повел плечами. Мы не смогли смолчать:

- А лично тебя что останавливает?

- Приказа не было! - объяснил парень - Приказ был – стоять здесь.

В кармане у собеседника невнятно хрюкнула рация. Он осмотрел нас, наши каски и куртки в потеках замерзшей воды (это заблокированные милиционеры пытались отбивать штурм из пожарного гидранта). Деталь оказалась существенной.

- Тоже штурмовали? Меня Дмитро зовут! – протянул нам смерзшуюся от воды заскорузлую перчатку. – Здесь же половина модники! Бойцов нема! Ну, почти нема! Наш Правый сектор, свободовцы. Ну, мужики есть в годах, конкретные. И все. Айда, покурим, тут еще долго базарить будут.

Мы отошли в тень под колонной. Повязанные на молнии курток «жовто-блакитные» ленточки в очередной раз сработали и как пропуск, и как камуфляж. Впрочем, командира одной из групп Дмитро ничуть не смутило, что мы российские журналисты. Размовлял он интересно и зажигательно, в здравых пропорциях смешивая собственное видение ситуации и какие-то неведомые нам методички. Например, мы не могли не согласиться с ним, что протест давным-давно бы слили, если бы не радикалы, загоняющие своими действиями власть в тупик. Но в главном усомнились:

- Янук уйдет, что дальше – «нет у революции начала, нет у революции конца»? Троцкизм какой-то, прости, Господи!

- Будем строить национальное государство, - убежденно сказал Дмитро. – И построим!

- Как это, национальное? Всех русских геть? Мы вот, москали, а рядом с тобой стоим…

- За русских не переживай, у меня матка русская, я и мовы почти не знаю. Национальное государство работает на нации, которые проживают в стране, а не на внутринациональные кланы или транснациональные корпорации. Национальное государство сначала думает о своих интересах, потом об интересах друзей, потом о соседях. Национальное государство справедливо. Справедливость - это не равенство, как считают некоторые.

- А Россия – друг?

- Россия как государство сейчас - враг, которому нужно помочь стать другом. Русские – братья, но не бывает в братстве рабства.

Из здания начали выводить первых милиционеров, и мы не успели напомнить Дмитро политическую историю одного государства, которое замахнулось на тысячу лет, но исчезло в 1945. Слушая Дмитро, мы думали, что история сделала очередной кульбит. И то, что нам сейчас рассказывают – слово в слово риторика «левого» социалистического крыла НСДАП, его отцов-основателей братьев Штрассеров. И что Национал-социалистическая немецкая рабочая партия в начале становления была союзом крохотных партий, на нынешнем языке – «автономов». И государство, которое НСДАП переформатировало и подмяло, было такое же рыхлое, слабое и трусливое. Как и на нынешней Украине.


БОЙЦАМ ПЛАТЯТ ЧЕРЕЗ ПОСОЛЬСТВО США?

- Национальную карту здесь пытаются разыгрывать еще со времен Советского Союза, - рассказал нам сотрудник украинских спецслужб. - Еще тогда при содействии политических советников посольств некоторых европейских стран создавались разные ветеранские организации «Украинской повстанческой армии». Их холили, поддерживали, взращивали, прикармливали грантами. Таким образом через этих «ветеранов» финансировались участники Правого сектора. Результаты вы видите сами.

Между тем, в Интернете появилось некое обращение офицеров Украины. В Киеве говорят, что это не что иное, как «слив» СБУ (аналог ФСБ — Авт.). В нем «проливается свет» на мотивацию главарей «фашистской структуры:

«Каждому руководителю группы активного сопротивления было обещано денежное вознаграждение - за каждого активного бойца по 200 долларов США в день на одного члена группы и дополнительно 500 долларов, если группа составляет более 10 человек. Координаторам - от 2000 долларов США за день массовых беспорядков при условии, что подконтрольная группа выполняет прямые атакующие действия на правоохранителей и представителей органов государственной власти. Денежные средства поступали в посольство США в Киеве. Выплаты активные бойцы и лидеры получали на личные счета».

Наш источник в украинских спецслужбах не стал ни подтверждать, ни опровергать эти сведения. Если это правда, то непонятно, чем занимались эти неназванные офицеры раньше и почему не перекрыли канал финансирования экстремистов?

В любом случае, для большинства «защитников баррикад» эти финансовые схемы — слишком высокая сфера. Совершенно понятно, что на Грушевского они вышли не ради грошей. Мы встречали здесь разных людей, и единый портрет сегодняшнего погромщика нарисовать невозможно. Здесь есть, не смейтесь, мирные протестувальники, которые стоят на тыловом редуте из чувства солидарности. Они могут выстукивать дубинами темп, выкрикивать «Героям слава!», но вряд ли пойдут на прямое, физическое столкновение с милицией. Здесь есть футбольные фанаты, для которых идея — не главное. Драка ради драки, погром ради погрома. Здесь очень много молодых парней, общающихся между собой по-русски. В том числе и из восточных регионов Украины. Почему, собственно, там не может быть молодежи, искренне выступающих за евроинтеграцию. Вот только стоят они плечом к плечу с носителями идеи, при которой в национальном государстве им, «русскоязычным», места не будет. А если и будет, то на правах «неграждан», людей второго сорта.

Россия смотрит на эти процессы сквозь пальцы. Ее не боятся, ее мнение никто не учитывает, благо наша страна в последние десятилетия не может похвастаться защитой соотечественников за рубежом. России, нависшей над Украиной всей своей беспредельной тяжестью, в нынешнем конфликте как бы нет совсем (хотя 12 миллионов украинцев назвали себя русскими во время переписи населения). Про нее вспоминают, когда в сиюминутных политических целях нужно сделать какой-нибудь агрессивный политический вброс, типа «российский спецназ перекидывают в Киев». При этом мы стоим у истока уникального геополитического процесса, который позволит создать в приграничье, на востоке Украины, полностью свое государство. Для этого нужно только иметь немного смелости. Согласиться, что часть населения Украины ментально чужие нам люди, и отпустить их с богом из гостей восвояси. А во-вторых, признать, что наши настоящие соотечественники проживают не в Средней Азии, а у нас под боком, на пороге Европы.


АРИФМЕТИКА РЕВОЛЮЦИИ

«Дикая дивизия»

Группа «Правый сектор» в социальной сети «Вконтакте» насчитывает 20 тысяч участников-виртуалов. В реале, на улицах Киева одновременно действует лишь боевой костяк - около 200 человек (но состав участников постоянно меняется). Это численность профессиональных, обученных в Эстонии и летних лагерях на самой Украине «воинов революции». Официально «Правый сектор» состоит в «23-й сотне охраны Майдана». Но в критические моменты, в такие, как недавний штурм Дома Украины, может легко собрать до 5 тысяч человек друзей, знакомых и сочувствующих. А это уже полноценная боевая «дикая дивизия».

Во многих регионах Украины так же действуют ячейки микро-партий, состоящих в «Правом секторе». Не все могут выехать на революцию в Киев – учеба, работа, семьи. Но это и не обязательно, сейчас в любом уголке Украины экстремистам есть чем заняться. Именно они в первых рядах в эти дни штурмовали областные администрации.

Источник: Александр Коц, Дмитрий Стешин, "Руська правда"

Комитет