В психологии есть одно продуктивное понятие, которое иногда неплохо работает в сфере политики. Оно формулируется как «кризис взаимных ожиданий» и обозначает ситуацию, когда отношения двух сторон приобретают всё более конфликтный характер, несмотря на проявляемую вроде бы готовность к сближению.

История международных отношений в Европе содержит немало примеров подобного «кризиса взаимных ожиданий»… В том, что касается Сербии, стоит вспомнить события начала XX века, непосредственно предшествовавшие Первой мировой войне. Тогда и Сербия, и Россия объективно были заинтересованы в углублении сотрудничества – как финансово-экономического, так и военно-политического. На беспрецедентно высоком уровне находились и личные отношения монархов и политиков двух стран. Однако обе стороны вкладывали в двустороннее партнерство различный, а подчас даже диаметрально противоположный смысл. Сербское руководство рассчитывало, что Россия всемерно поддержит его планы национально-государственного строительства, включавшие в том числе присоединение территорий, которые другие великие державы решили отдать соседям Сербии. Россия же была заинтересована в обеспечении мирной передышки для себя и для своих балканских союзников с тем, чтобы избежать опасных международных осложнений, прежде всего военного характера. Подобная ситуация дважды разрешалась, мягко говоря, не лучшим образом и для России, и для Сербии - сначала Второй Балканской войной 1913 года, а затем мировой войной, похоронившей и тогдашнее Сербское королевство, и Российскую империю.

Сегодня «кризис взаимных ожиданий» затронул отношения Сербии как с Россией, так и с Европейским союзом.

В том, что касается взаимодействия Белграда с Брюсселем, развязка может наступить уже в ближайшие дни. «Дорожная карта» процесса, призванного, по мнению правительства Ивицы Дачича, обеспечить Сербию конкретной датой начала переговоров о ее приеме в ЕС, нарисована достаточно четко. Ближайшее мероприятие на этом пути – встреча Дачича и его косовского коллеги Хашима Тачи вечером 20 июня в Брюсселе под присмотром отвечающей за внешнюю политику и политику безопасности в ЕС баронессы Кэтрин Эштон. Стороны должны попытаться выйти из того «тупика», в который, по их собственной оценке, они зашли в предыдущие дни. Во всяком случае, бывший посредник на переговорах по Косову Вольфганг Ишингер дал понять, что «настроен скептически» даже в отношении способности Дачича и Тачи прийти к соглашению по реализации апрельских договоренностей.

Следующая остановка евроэкспресса для Сербии – доклады самой Эштон и всей Еврокомиссии. Тексты данных документов подготовлены и могут быть представлены уже в пятницу 21 июня – разумеется, с учетом их адаптации к итогам переговоров Дачич - Тачи. [4] В тот же день 21 июня дипломатические представители стран-членов Евросоюза начнут в Брюсселе консультации по поводу оценки «прогресса в нормализации отношений» Белграда и Приштины. На следующей неделе, 25 июня, соответствующие рекомендации обсудят министры иностранных дел. И уже 28 июня последует вердикт саммита ЕС по поводу Сербии.

Схема четкая, последовательная, полностью соответствующая традициям брюссельской дипломатии. И столь же очевидно, что «на выходе» Сербию может ожидать как вожделенная дата, каковой может оказаться и 2014-й, и 2015-й, и 2017-й годы, так и формулировка о том, что Брюссель просто дает «зеленый свет» дальнейшим переговорам с Белградом. Схожая формулировка, к слову, традиционно присутствует в заявлениях европейских лидеров применительно к другим странам-претендентам на вступление в ЕС, например к Албании. Очередной высокий гость из Германии, Италии, Австрии или любой другой влиятельной державы обязательно подчеркнет, что его правительство «решительно поддерживает» стремление Тираны вступить в ЕС. Однако никаких конкретных дат и гарантий данная формулировка не предусматривает. Точно так же, как и начало переговоров, скажем, в 2014-м году отнюдь не означает, что Сербия станет полноправным членом ЕС, допустим, через пять лет после этого. Не стоит питать иллюзий и на тот счёт, что Сербии удастся в ходе официальных переговоров с Брюсселем обойти вопрос о юридическом признании Косова. Евросоюзу политически и экономически вполне хватает проблем с разделенным Кипром.

Именно так, если судить по поступающей информации из Брюсселя, ситуация видится руководству Евросоюза. И изменить подобное видение сербскому правительству не удастся. Конечно, можно продолжать подчеркивать важность дальнейших взаимных уступок, но проблема в том, что для Евросоюза уступки Белграду являются техническими и «обратимыми», а для Сербии - принципиальными и необратимыми.

Что же касается нынешнего развития отношений Сербии и России, то и здесь ситуация развивается по канонам «кризиса взаимных ожиданий». Москва ожидает от Белграда активизации двустороннего торгово-экономического сотрудничества, более доверительных и прозрачных политических отношений, четкого выполнения прежних обязательств в энергетической и других ключевых сферах. Сербская же сторона, явно переоценивая собственные силы, подчас пытается использовать Россию в качестве элемента поддержки (а то и шантажа) в своих взаимоотношениях с Евросоюзом. Конечная цель подобной игры для Сербии выглядит заманчиво: одновременно получить членство в ЕС, российские кредиты и энергоресурсы по льготным ценам и сохранить международно-правовую юрисдикцию над Косовом. Только по силам ли Белграду такое? Успешно осуществлять столь всеобъемлющие комбинации могла в своё время разве что Великобритания с её политикой «блестящей изоляции». Для Сербии же понятие «изоляция» исторически имеет совсем не блестящий привкус. Игра Белграда на противоречиях России и ЕС какое-то время ещё может продолжаться, но риск получить на выходе нулевой результат всё возрастает. И «нулевым» этот результат тогда окажется как для самого Сербского государства, так и для косовских сербов.

Источник: Петр ИСКЕНДЕРОВ, «ФОНД СТРАТЕГИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ»

Комитет