Но вот как реализовать базовые права человека в виде достойной жизни и оплаты труда, социальной защищенности и материального благополучия и как это связано с евроинтеграцией – в Киеве, судя по всему, не особо осознают. Вот, например, в начале мая премьер-министр Украины Николай Азаров заявил о том, что стратегическая цель Украины – это полноправное членстве в ЕС.

И сделал странное уточнение: «Мы разделяем европейские ценности свободы, демократии и прав человека. Но мы не идеализируем европейскую систему, которая находится, очевидно, в глубоком экономическом кризисе. Украина также страдает от этого».

Уже одна эта фраза способна обескуражить кого угодно. Ведь украинский премьер, с одной стороны, признает плачевное состояние украинской экономики и тот факт, что страну захлестнули кризисные процессы. Но при этом Украина вовсе не ищет варианты экономического оздоровления и новые формы экономического сотрудничества, которые позволили бы выкарабкаться из пропасти кризиса. Нет, она рвется стать частью европейского образования, которое, по признанию Николая Азарова, также находится в «глубоком экономическом кризисе».

Где логика – непонятно. Может быть, в том, что вместе идти на дно веселее? Или в том, что Европа когда-то и чем-то отблагодарит Украину, предоставляющую свои ресурсы для выхода из кризиса ЕС?

Стоит учитывать, что Украина – страна, критически зависящая от экспорта своей продукции. Например, как известно, основой экономики Украины является металлургическая отрасль: на протяжении последнего десятилетия доля предприятий горно-металлургического комплекса в ВВП государства составляет 24-27%, при этом 16 металлургических комбинатов и заводов Украины обеспечивают 15% рабочих мест в национальной промышленности. Также украинская металлургия является источником 12% налоговых и до 50% валютных поступлений в страну.

И вот какие показатели мы в итоге наблюдаем. 80% металлопродукции Украины идет на экспорт и только 20% – на внутреннее потребление. Это чрезвычайно уязвимая пропорция, поскольку делает всю украинскую экономику жизненно зависимой от экспорта. Тогда как идеальная пропорция составляет не более 40% экспорта к 60% внутреннего рынка. Такой баланс удерживает, например, Россия.

В этих условиях Европа который уж год сворачивает объемы закупок продукции украинской металлургии. Так, если в 2007 году за границу было продано 28,4 млн. т металлопродукции по средней цене $750 за одну тонну, то в 2012 году показатель сполз до 22,6 млн. т. При этом цена за одну тонну металла скатилась до средней отметки $550.

Итог плачевен: экспортные потери украинских меткомбинатов составили $9 млрд. в год, что равняется размеру внешнего госдолга Украины, который нужно заплатить в 2013 году. И спад продолжается: в марте 2013 года Госстат фиксировал углубление падение темпов производства до 6,4% к аналогичному месяцу 2012 года.

Еще одним «локомотивом» украинской экономики до недавнего времени была химическая промышленность. Еще бы: как помнят эксперты, в начале 80-х годов на ее долю приходилось 20% всей химической продукции СССР. В частности, 26% общесоюзного производства кальцинированной соды, 13,8% каустической соды (едкого натра), 18,2% серной кислоты, 16,8% минеральных удобрений, 40% белых пигментов (это, прежде всего, двуокись титана).

Минеральных удобрений Советская Украина производила столько же, сколько и Франция, больше, чем ФРГ и Великобритания, и в 2,5 раза больше, чем Италия и Испания.

Но вот в 2012 году украинский химпром вылетел с традиционных позиций в тройке отраслей – лидеров по валютной выручке, оказавшись с учетом производства пластиков лишь на четвертом месте с долей 9,2%. Тогда как еще 5 лет назад этот показатель доходил до 12%.

Причем, с одной стороны, поставки химической продукции за рубеж вроде как и растут (в 2012 году – на 1,6%), с другой – отрасль постоянно сворачивает объемы производства: в марте 2013 года, по данным Госстата, спад составил 23% по отношению к марту 2012-го!

Это значит, что и химпром также становится все более ориентированным на экспорт, но ничего хорошего это для отрасли не приносит – она умирает.

Причем это умирание ощущают на себе тысячи украинцев, оказывающихся в роли безработных в ходе сокращения производств. Ярким примером является ЗАО «Северодонецкое объединенние "Азот"», где ранее трудилось 27 тысяч человек, а сегодня осталось всего 9,5 тысячи работников!

Еще более показательна судьба Калушского комбината по производству калийных удобрений в Ивано-Франковской области (вотчине украинских евроинтеграторов). В советские времена этот комбинат был флагманом советской химической индустрии – он объединял 12 различных заводов, производивших калийные, магниевые и сульфатные удобрения, полиэтилен, хлорвинил и прочую нужную народному хозяйству продукцию.

В советские времена на комбинате работали 17 000 человек. Сегодня же комбината уже как такового не существует, зато его территория стала другим «уникальным объектом» – нынче это один из самых больших в Европе полигонов химических отходов, за состоянием которого, кстати, следит лишь горстка экологов-энтузиастов.

Как и в случае с металлургией, продукцию украинского химпрома в Европе отнюдь не ждут. Здесь также играет роль тот фактор, что она попросту не конкурентоспособна, прежде всего, по цене. К примеру, цена аммиака на европейском рынке в 2012 году составляла 625 долл. за тонну, тогда как от украинского производителя – 718 долл., цена аммофоса – 560 долл. (750), белого сульфата аммония – 200 долл. (234).

Украинский химпром стоит перед дилеммой: снижать цену и работать себе в убыток или свертывать производство.

А дороговизна, например, украинских минеральных удобрений, кальцинированной и каустической соды, серной кислоты объясняется (кроме устаревшего и немодернизируемого оборудования) высокой энергозатратностью, а также высокой ценой на энергоносители (расход газа на производство одной тонны карбамида составляет до 900 тыс. куб. м и больше).

Здесь может быть только два варианта, которые нужно реализовывать одновременно: модернизировать производство и снижать цену на энергоносители, чтобы в итоге снизить себестоимость продукции до конкурентоспособной. Иначе на европейском рынке делать нечего.

И тут круг замыкается.

Ведь для того, чтобы получать энергоносители в виде дешевого российского газа, необходимо смотреть не в сторону ЕС и вещать об евроинтеграции, а вести диалог с Россией и Таможенным союзом. Только тогда можно будет развивать взаимовыгодные отношения с ТС, да и на европейском рынке выглядеть вполне конкурентоспособным. А главное – обеспечить собственную металлургию, химпром и другие отрасли заказами и дать толчок развитию экономики.

Этот рецепт применим практически ко всем основным отраслям украинской промышленности. Ведь на сегодня вся экономика страны повторяет судьбу металлургии и химпрома: по итогам февраля-марта 2013 г. улучшение ситуации Госстат зафиксировал всего в двух отраслях – в производстве кокса и продуктов нефтепереработки (замедление спада с 22,1% в феврале до 14,7% в марте). И в поставках электроэнергии, газа, пара и конденсированного воздуха (рост всего на 0,5%).

При этом, как указывают эксперты, в плане второго показателя не стоит питать иллюзий: мартовское улучшение в поставках электроэнергии и пара носило сезонный фактор, связанный с аномальными холодами в этом месяце. В итоге спад промышленного производства в Украине по итогам I квартала составил 5% и, согласно прогнозам, будет продолжаться и во II квартале.

А украинская власть в это время рассказывает о том, что она «не воспринимает ультиматумов» относительно отношений или с Россией, или с ЕС. Как отметил по этому поводу Николай Азаров, «нельзя противопоставлять наши отношения в России и в ЕС друг против друга. Поэтому мы также не воспринимаем, если кто-то ставит нам ультиматум. Наша политика базируется прежде всего на национальных интересах Украины», – подчеркнул он.

Но давайте задумаемся: отчего же Россия так категорически утверждает, что у Украины есть только два пути – либо в ЕС, либо в ТС и одно исключает другое? Разве была бы позиция Москвы столь жесткой, если бы украинская евроинтеграция не мешала бы отношениям с Таможенным союзом?

Тут надо вспомнить, что в середине апреля этого года Владимир Путин указал на главные причины, которые влияют сегодня на замедление российской экономики. Это, прежде всего, кризис в мировой экономике, который приобретает все более опасные формы, что сказывается и на России.

«Так было в 2008 г., мы сейчас то же самое наблюдаем», – отметил по этому поводу Владимир Путин.

«Правда, в отличие от наших друзей, партнеров в Европе, в некоторых других регионах мира, все-таки российская экономика демонстрирует жизнеспособность и возможности к дальнейшему развитию», — сказал он.

И отметил, что общие располагаемые доходы населения остаются на прогнозируемом уровне.

«Да и добывающая промышленность, добывающий сектор начал восстанавливаться, что в принципе неплохой сигнал вообще и для нашей страны в частности», — указал российский президент.

В этих пояснениях Украина хоть и не вспоминается, но это – прямое пояснение, отчего Россия так принципиальна в вопросе украинской евроинтеграции. По сути, если Киев стремится «интегрироваться» в европейскую кризисную зону, а параллельно рвется работать в неком формате и с Таможенным союзом, то зачем это нужно странам ТС? Украина в этом случае становится «транслятором» европейских кризисных процессов на пространство ТС. Россия и так ощущает влияние мирового кризиса, зачем же ей еще один «канал трансляции»?

А потому украинской власти явно стоит определиться, оперируя не аморфными понятиями «европейских ценностей», а реальными экономическими аргументами, без которых никакие права человека не обеспечить. Либо искать жизнеспособные форматы сотрудничества и оздоровления собственной экономики. Либо рваться в партнеры ЕС, находящемуся в «глубоком экономическом кризисе». Третьего пути нет.

Виктор ЛОГВИНЕЦ, ОДНА РОДИНА