После первого тура выборов в Бразилии все еще похоже, что победа достанется левому кандидату Дилме Руссефф; России грозит перспектива усугубления неопределенности политической и экономической ситуации; Индию захлестнул водоворот инфляции; даже Китай столкнулся с проблемой возможности замедления роста. Таким образом, бурный рост, которым было отмечено минувшее десятилетие, оказался под вопросам. Впервые появились основания задаться вопросом: не раскололись ли «кирпичи»? С Бразилией все яснее всего...

Тамошний министр финансов Гвиду Мантега (Guido Mantega) на этой неделе выступил с осуждением «валютной войны», разразившейся, по его мнению, между экономическими державами мира и заключающейся в том, что каждая страна пытается девальвировать собственную валюту в попытке спасти экономику.

Аналогичная «война» была не самым главным, но существенным фактором, поспособствовавшим наступлению «великой депрессии», но сейчас, поскольку всем основным экономическим державам, судя по всему, девальвировать свою валюту удастся, это приведет лишь к вспышке инфляции в мировом масштабе — с неприятными последствиями.

В любом случае — истинные мотивы Мантеги заключались в том, чтобы опротестовать рост курса бразильского реала к доллару до уровня 1,7 реала за доллар и отвлечь внимание бразильских избирателей от истинного положения в экономике страны в преддверии состоявшихся в воскресенье выборов.

Реал растет из-за того, что в Бразилию текут «горячие» деньги — инвесторов привлекает имеющий, судя по всему, место быстрый рост и обилие ресурсов. В такой хорошо управляемой экономике, как, например, чилийской, подобные притоки денег «стерилизуются» государством, что позволяет создавать запасы «на черный день» и пользоваться ими, когда сырье опять дешевеет. Это, однако, требует от правительства контроля над расходами.

Будучи министром финансов, Мантега отлично знает, что ничего подобного в Бразилии не делалось. Официально государственные расходы держатся под контролем, однако государственный банк развития BNDES и 118 существующих в общественном секторе бразильской экономики компаний, финансируемых на заемные средства, выдавали кредиты и делали инвестиции в преддверии воскресных выборов в резко возросших количествах — и та, и другая деятельность по сравнению с прошлым годом активизировалась на тридцать-сорок процентов.

Бразильская общественность, убаюканная популярностью уходящего президента Луиса Инасью Лулы да Силвы и мнимым процветанием, отдает свои голоса Руссефф, (она была у Лулы министром развития), марксистке, верящей в перспективность быстрого усиления государственного контроля. Результаты этого просматриваются уже в продаже акций компании Petrobras, когда из официальных 70 миллиардов долларов вырученной суммы 42,5 миллиарда было передано государству в обмен на переоцененную концессию на добычу, отсутствие которой у компании было для нее же новостью.

Подобные захваты и вмешательства в дела фирм, видимо, затронут и прочие мощнейшие природно-ресурсные компании в Бразилии, даже те из них, что официально числятся в частном секторе, в частности, гигантскую железорудную компанию Vale и занимающуюся лесом Fibria.

Если командовать будет Руссефф, то Бразилия не то что не станет новой мировой сверхдержавой — она довольно быстро скатится в привычное состояние хаоса, характерное для страны третьего мира. Пользующийся большим уважением глава Центробанка Энрике Мейрелес (Henrique Meirelles) — именно благодаря его политике удерживания процентной ставки на уровне выше десяти процентов бразильская экономика сохраняла стабильность в продолжение правления Лулы — скорее всего, долго не продержится. А как только он уйдет, процентная ставка снизится, и действие инфляционных сил станет непреодолимым.

Когда количество природных ресурсов в пересчете на душу населения настолько огромно, как в Аргентине или Венесуэле, то при плохих правительствах, но в условиях роста цен на сырье может возникать подобие нормальной жизни, хотя уровень жизни постепенно снижается, права собственности нарушаются, а инфляция растет, причем очень сильно (о чем в официальной статистике сообщать не разрешают).

Страну с успешно развивающимися компаниями частного сектора и, возможно, приватизированной пенсионной системой, социалисты и мафия могут разграблять несколько лет, как показал пример Аргентины. Бразильская экономика, однако, в меньшей степени опирается на природные ресурсы из-за огромной численности населения страны, а значит, она скатится в хаос быстрее. А о том, что случится, если и когда лопнет раздувающийся сырьевой «пузырь», лучше вообще не будет.

С Россией все гораздо проще, если не в политическом смысле, то в экономическом. Ее экономика в большей степени опирается на ресурсы, чем бразильская, из-за обилия нефти и газа. С другой стороны, склонность России пользоваться своим газовым богатством как политической «дубиной» вынудила ее потенциальных клиентов отчаянно искать альтернативные источники поставок; при этом появление новых технологий и наличие больших запасов сланцевого газа у Польши и Китая говорит о том, что свобода у этих клиентов не за горами.

С экономической точки зрения российская экономика не погибнет, хотя, конечно, маяком роста не станет, покуда будет оставаться у власти сравнительно умеренный, но коррумпированный президент Дмитрий Медведев. Коллектив прогнозистов из журнала Economist предсказывает на 2010-й и 2011-й годы некоторый рост — по 4 процента в год, но это не компенсирует случившегося в 2009-м году падения ВВП на 7,9 процента.

А в 2012-м году состоятся президентские выборы, которые, возможно, позволят вернуться к власти Владимиру Владимировичу Путину. В том, что касается особенно неприглядных методов силовой политики, ему равных нет, но в экономике он не разбирается никак: Путин превратил Россию в клептократическую страну, отданную на откуп его приспешникам, а независимая сила, которая сможет нажить себе состояние и не убежать потом в Найтсбридж (район в Лондоне, где находятся самые дорогие и большие магазины и где цены на недвижимость самые высокие в мире), скорее всего, попадет в тюрьму, а имущество ее украдут.

При возвращении путинского режима Россия превратится в Венесуэлу, только с плохим климатом и более, по сути дела, агрессивной внешней политикой. Страны бывшего Советского Союза начнут небезосновательно опасаться попыток Путина восстановить этот Союз. Экономика превратится в болото, пораженное инфляцией, экспроприациями и снижением жизненного уровня. Добыча нефти уже не будет подстегиваться крупными международными инвестициями и технологиями и пойдет в том же направлении, что и в Венесуэле, то есть в направлении быстрого спада.

В краткосрочном периоде Россия имеет достаточное значение как поставщик нефти, чтобы удержать мировой уровень цен, но в долгосрочном — появятся альтернативные источники энергии, и уровень доходов от продажи нефти навсегда останется в упадке.

Остаются две страны «кирпичного» квартета БРИК: Индия и Китай. Им снижение цен на сырье пойдет на пользу, но у них есть свои проблемы. Индийская экономика в последнее десятилетие быстро росла благодаря реформам Атала Бихари Ваджпаи (Atal Bihari Vajpayee) (1998–2004 гг.), но глупость и неблагодарность, проявленная индийскими избирателями в 2004-м году, привела к уходу его правительства и замене его партией Конгресса, виновной в полувековом застое; в 2009-м году Конгресс опять победил на выборах, и теперь Индию ждет заслуженная награда.

Премьер-министр Манмохан Сингх — джентльмен и немного реформатор, но он не имеет возможности контролировать коррумпированных левых, захвативших индийское правительство и возглавляемых одиозным семейством Ганди и их марионеткой министром финансов Пранабом Мукерджи, в прошлом (1982–84) уже занимавшим этот пост, причем тот период стал самым мрачным в истории квазидиктатуры, которой была гандистская Индия.

Хаос, разверзшийся вокруг выбора места проведения Игр Содружества, привлек внимание общественности стран Запада к коррупции в Индии; впрочем, все, кто вел дела с этой страной, отлично знали об этом и раньше. При Мукерджи пышным цветом расцвело засилье лицензий, государственные расходы взлетели ввысь и не поддаются контролированию, дефицит общественного сектора в этом году в национальном и локальном масштабе превысил 10 процентов ВВП (а годовой рост — 8 процентов).

Инфляция уже больше года превышает десятипроцентную отметку, а процентную ставку искусственно занижают, сохраняя на уровне порядка 6 процентов. В Индии назревает мощнейший взрыв — либо с гиперинфляцией, либо с сильным валютнообменным кризисом, потому что с энтузиазмом делаемые иностранные инвестиции уже не могут покрыть растущий дефицит бюджета. Подобно Бразилии, Индия должна обуздать общественный сектор своей экономики, но явно совершенно этим не занимается.

В отличие от Бразилии и России, где диктат политических и культурных норм, похоже, неодолим, Индия вполне имеет шансы на обеспечение долгосрочного роста и процветания, но сперва ей нужно пройти через экономический кризис, чтобы индийские избиратели вернулись во вменяемое состояние и избрали себе такое правительство, которое будет в разумной степени поддерживать рынок, а также менее коррумпированным. Но поскольку в случае ненаступления серьезного кризиса первый такой шанс у Индии будет лишь в 2014-м году, текущие перспективы следует признать отрицательными.

Наконец, есть Китай, единственный в группе БРИК имеющий довольно неплохие перспективы. Но даже здесь Азиатский банк развития вызвал волнение, выступив с предположением, что в период с 2010-го по 2030-й годы рост экономики Китая может резко снизиться с 9–10 процентов до 5,5. Это противоречит прогнозу Goldman Sachs, согласно которому Китай обгонит США по ВВП к 2027-му году; по этим данным соответствующая дата переносится на 2040-й год и даже еще позже.

Логика экспертов банка состояла в том, что интенсивное увеличение капитала в Китае уже минуло пик продуктивности, и численность трудоспособного населения в предстоящие годы будет расти медленно, так как после 1980-го года в стране снизилась рождаемость.

С виду тут все правильно, и, конечно, последствия снижения рождаемости в стране с 1,3 миллиарда населения, лишь недавно выведшей уровень жизни выше абсолютного минимума, будут только позитивными. Стареющий Китай станет более стабильной страной, снизится вероятность его впадения в военный авантюризм, потому что он не будет иметь безграничных излишков молодежи для призвания в армию.

Есть и другие причины ожидать снижения темпов роста китайской экономики. Благодаря своему размеру страна вызвала рост цен на сырье во всем мире, что само по себе вызовет инфляцию цен на потребительские товары и, возможно, дефицит сырья.

Кроме того, громадная экспортная машина китайской экономики в своей работе наталкивается на все большее и большее сопротивление Запада. Рост экономики стран Европы и США в последние годы был подавлен, и высока вероятность, что различные формы протекционизма и «добровольных ограничений» ограничат рост и в дальнейшем.

Китай должен повысить уровень оплаты труда, а значит, и уровень потребления, но тогда окажется, что ориентированные на экспорт отрасли экономики окажутся под давлением со стороны поставщиков более дешевых товаров из Индии и прочих стран. Наконец, банковская система, государственный сектор и отрасль коммерческой недвижимости Китая представляют собой океан коррупции и не поддающихся отслеживанию убытков.

Оценка Азиатского банка развития — 5,5-процентный рост на период с 2010-го по 2030-й годы — пожалуй, несколько завышенная. Скорее всего, в Китае будет финансовый кризис, а за ним — несколько лет крайне медленного роста и приспособления, после чего начнется гораздо более здоровый период наверстывания. И Китай, и Индия, пожалуй, в долгосрочном периоде имеют перспективы на здоровое будущее, но они не настолько свободны от проблем, как предсказывают современные рынки.

Для Запада проблемы, которые постигнут страны БРИК, станут в некотором роде облегчением: их быстрейший рост в последние несколько лет очень сильно перетрудил экономику стран Запада, не успевавшую приспособиться. Процесс сокращения разрыва в размере заработной платы между западными и «новыми развитыми» странами продолжится (ведь есть еще и множество других «новых развитых» стран, не только входящие в группу БРИК, и большинству из них еще предстоят периоды быстрого роста), но, возможно, в несколько замедленном темпе.

Если в следующем году процентные ставки будут нормализованы, чтобы на Западе мог возобновиться процесс сбережения средств и прекратиться процесс декапитализации, период упадка стран БРИК, возможно, станет периодом возвращения мира в состояние равновесия, и неизбежные трения, связанные с перераспределением экономической мощи в мировом масштабе, удастся сгладить. Две или даже больше из четырех стран группы БРИК — «кирпичей», — безусловно, не расколоты, но в предстоящие годы перенесут несколько тяжелых ударов.

Конечно же, те, кто чересчур поспешно ринулся встречать новый мир стран БРИК, останутся без штанов. Но именно такова судьба всех первопроходцев; как сказал бессмертный Саки, «раннему христианину достается самый голодный лев».

Мартин Хатчинсон (Martin Hutchinson), Asia Times, InoСМИ.ru

Комитет