Виртуализация человеческой жизни идёт семимильными шагами. Виртуализированное сознание становится всё менее восприимчивым к положению дел в реальном мире, позволяя хозяевам мирового порядка ставить над собой любые эксперименты. И вполне вероятно, что, для того чтобы вырвать человека из тисков виртуального плена, потребуются масштабные потрясения...

26 мая с американской фондовой биржи NASDAQ, на которой торгуются акции высокотехнологичных компаний, пришла будоражащая воображение новость: компания Apple стала самой дорогой IT-компанией в мире, вытеснив с первого места Microsoft.

К моменту закрытия торгов рыночная стоимость всех акций Apple составила $220,07 млрд., в то время как у Microsoft - всего лишь $219,18 млрд. Капитализация Google, которая занимает третье место в списке компаний так называемой «новой экономики», составляет $151 млрд.

За последний год акции Apple подорожали на 95%, а Microsoft – на 35%. При этом Apple по-прежнему отстает от Microsoft по таким показателям, как оборот, EBITDA и чистая прибыль. Конкурентная гонка далека от завершения, и нам предлагается быть ее заинтересованными свидетелями, аплодирующими тому, как ловко американская экономика выходит из кризиса.

Феномен «новой экономики» был явлен миру в 1991 году, когда сообщили о переходе США в постиндустриальное состояние. Именно тогда нематериальное производство в Америке по объему превысило материальное. Информация объявлялась главной ценностью, апологеты «нового экономического порядка» наделяли ее способностью коренным образом изменить распределение богатства в мире. Раскрутка этой новинки продолжалась все 90-е годы (пока не случился биржевой крах марта 2000 г.).

Помнится, Билл Клинтон, будучи в 1998 г. с визитом в Москве, с гордостью заявил в интервью, что три американских интернет-гиганта, IBM, Intel и Microsoft, стоят дороже, чем вся авиационная, автомобильная, текстильная и химическая промышленность Штатов, вместе взятых. Выдвигался тезис о том, что получение доступа к информации позволит жителям бедных стран зажить, как средний американец. Оптимистам виделось наступление эры всеобщего благоденствия в мировом масштабе.

Подобные ожидания основывались на том утверждении, что информационные технологии, обладающие высокой производительностью, будут способствовать также резкому повышению производительности и в традиционных отраслях экономики. Говорилось, что спрос на эти технологии является практически неограниченным и открывает перспективы постоянного роста продаж.

Выражаясь старорежимным языком, можно сказать, что за акциями доткомов выстраивались очереди. Индекс NASDAQ рос темпами, невиданными для других индексов, и поэтому неудивительно, что люди продавали имевшиеся у них акции текстильных, химических и прочих компаний и вкладывали эти деньги в IT-индустрию.

Мало того, для покупки акций высокотехнологичных компаний люди закладывали и продавали дома, под эти пакеты брались кредиты, доверие новой отрасли было практически неограниченным.

Весь ажиотаж имел место, несмотря на то, что влияние «новой экономики» на производительность старых отраслей было крайне незначительным и никак не оправдывало те бешеные вложения, которые в нее делались. Они позволяли в некоторой степени оптимизировать бизнес-процессы, создать новые инструменты продаж, но производство затрагивали очень слабо. Не беда.

Многочисленные экономисты и аналитики с умным видом доказывали общественности, что роль производства, «физической экономики», падает в принципе, что будущее принадлежит сфере услуг, что новое поколение будет только тем и заниматься, что сидеть в чатах, скачивать музыку и отправлять SMS-ки.

Вопрос о том, чем это поколение будет питаться и даже из каких материалов будут сделаны все эти компьютеры, гаджеты и девайсы, казался настолько ретроградным, что даже задать его вслух хватало смелости у немногих.

Для того чтобы обеспечить накачку «новой экономики» деньгами, была даже разработана специальная методика оценки акций.

В традиционных отраслях главным показателем, определяющим динамику стоимости акций компании, являлась прибыль. Объективной, не спекулятивной капитализацией считалась стоимость в размере 5-6 годовых чистой прибыли. В случае небиржевой покупки крупного пакета премия могла составить еще 5-6 годовых прибылей.

Однако на пике пузыря «новой экономики» стоимость компании Yahoo! составляла ни много ни мало 1.200 ее годовой прибыли, иными словами, при сохранении текущего размера прибыли гипотетический покупатель смог бы «отбить» свои инвестиции только через 1.200 лет.

Методика, целью которых было заставить людей расставаться со своими деньгами вопреки здравому смыслу, заключалась в том, что главным показателем, определяющим курс акций, стала не прибыль, а выручка.

К тому же большинство инвесторов рассчитывало заработать не на прибыли доткомов, а на перепродаже их акций по более высокой цене, благо неуклонный рост их стоимости прямо подстегивал самые смелые ожидания.

В надувание пузыря были вовлечены даже классические американские безработные из Южного Бронкса, проживавшие в коробках из-под телевизоров: они тратили на фондовой бирже NASDAQ свои пособия. Естественно, что такой безудержный оптимизм просто не мог не остаться безнаказанным.

Особенность феномена «новой экономики» заключается в том, что технологии, лежащие в основе этой отрасли, имеют очень короткий цикл коммерциализации. Этот факт, в свою очередь, обеспечил устойчивую смычку «новой экономики» с финансовым сектором, благодаря чему доткомы не имели проблем с финансированием изначально.

Дело в том, что спекулятивный капитал, правящий бал на планете, в применении к информационной сфере способен выступать в качестве производительного, так как сроки окупаемости проектов в этой сфере примерно такие же, как и в финансовой.

В американских условиях смычка «новой экономики» и спекулятивного финансового капитала, помимо собственно экономического, имела и высокий политический смысл, определяя содержание явления, которое по-английски называется bipartisanship - в смысле не борьбы, а слияния мнимых противоположностей до их полного тождества. Известно, что финансовая элита Америки почти в полном составе поддерживает Демократическую партию, а «элита новой экономики» спонсирует республиканцев.

Однако потребителей нужно было еще убедить покупать дорогостоящее программное обеспечение и «железо», которое устаревает через несколько месяцев с появлением новых версий. Пользы от таких трат было немного, ибо, как уже сказано, на производительность традиционных отраслей эти технологии практически не влияли. Поэтому продукция IT-индустрии бешено рекламировалась. Сознание обывателя подвергалось изрядному прессингу, в результате у него формировалась навязчивая потребность иметь новый, еще более тонкий ноутбук или iPhone.

Интернет-буржуазия, прочно оккупировав сознание и кошельки богатых слоев, прорвала фронт здравого смысла и вклинилась в ментальные оборонительные порядки среднего класса. Появилось новое социальное явление, когда люди даже очень скромного достатка, особенно подростки и молодежь, тем не менее изыскивают возможности приобрести телефон самой последней модели.

Возможно, недалек тот день, когда и бедняки начнут приобщаться к культуре потребления информационного общества. Можно только предполагать, насколько в итоге увеличится количество голодных смертей и какой всплеск ожидает преступность.

Модели поведения трансформированного таким образом сознания еще ждут своего исследователя.

При этом для финансовой элиты надувание пузыря доткомов имело целью не только извлечение прибыли, но и стерилизацию избыточной денежной массы, ибо «зелёных» в Америке, как известно, напечатано чересчур.

На первом этапе, когда интернет-компании только создавались, они сразу получали мощную информационную поддержку, обеспечившей им узнаваемость и благосклонное отношение инвесторов. Кроме того, чтобы подхлестнуть рост курса акций этих компаний, первыми их покупателями стали сами инвестиционные банки, на поведение которых в значительной степени ориентируются рядовые инвесторы.

Дальнейшие рекламные кампании создали в американской, да и мировой экономике своеобразный насос, откачивающий деньги из традиционных отраслей в высокотехнологичные фирмы.

Конечно, существуют индикаторы, демонстрирующие, что рынок, особенно спекулятивный, близок к насыщению и что пирамида скоро обрушится. Естественно, что архитекторам пирамиды эти индикаторы видны гораздо лучше, чем простодушным рядовым американцам.

По мере приближения к роковому рубежу инвестиционные банки, которые и заварили всю кашу, стали, не снижая интенсивности кампании по рекламированию «новой экономики», продавать свои акции доткомов. Естественно, что эта продажа осуществлялась через третьи структуры и маленькими пакетами, чтобы не вызвать на рынке панику раньше, чем нужно.

То есть финансовые мастодонты фиксировали свои баснословные барыши и выводили капиталы с обреченного на заклание рынка, державшегося пока только благодаря массированной рекламе.

Когда рядовые инвесторы заподозрили неладное, было, как водится, уже поздно. Изъяв свои капиталы из информационно-финансовой пирамиды, инвестбанкиры, естественно, не собирались больше рекламировать мыльный пузырь. Сразу стало видно, что король голый, и это несколько подпортило впечатление от президентства Клинтона.

Зато вся эта кампания позволила стерилизовать несколько сотен миллиардов долларов, что несколько отодвинуло глобальный финансовый кризис, который только сейчас разворачивается на наших глазах.

Высокотехнологичные компании были временно дискредитированы в глазах широкой общественности, а само слово «дотком» стало символом незрелой, непродуманной или неэффективной концепции бизнеса.

Однако, как гласит известная народная мудрость, нет ни одного обманутого вкладчика, которого было бы нельзя обмануть еще раз. И сейчас, похоже, интернет-компании возвращаются на наши с вами головы. Причем делают это на более высоком технологическом уровне.

Технологии изменения сознания значительно усовершенствовались, и теперь они формируют у человечества новые потребности, прежде всего в виртуальной области.

Несмотря на высокую производительность информационных технологий, предыдущий бум на рынке интернет-компаний обернулся крахом потому, что он не был подкреплен устойчивым спросом (спрос ограничивала дороговизна предлагаемого продукта). Теперь эти продукты дополнены более дешевыми, рассчитанными на массовый спрос.

Возьмем в качестве примера такую социальную сеть, как «Одноклассники». Там есть ряд функций, например выставление оценок 5+, подарки, использование красивых смайликов. За каждое из этих действий нужно платить деньги, примерно 150-200 рублей.

Учитывая размеры сети и популярность данных функций, можно представить себе размеры генерируемого денежного потока. И это притом, что после создания соответствующей архитектуры сайта себестоимость каждого конкретного случая выставления оценки стремится к нулю. А за нее платится 150 рублей.

Виртуализация человеческой жизни идёт семимильными шагами. Виртуализированное сознание становится всё менее восприимчивым к положению дел в реальном мире, позволяя хозяевам мирового порядка ставить над собой любые эксперименты. И вполне вероятно, что, для того чтобы вырвать человека из тисков виртуального плена, потребуются масштабные потрясения.

Андрей КОНУРОВ, Фонд стратегической культуры

Комитет