Коррупция!.. Ощутите это слово, попробуйте его на вкус. Оно всплывает кадрами с комиссаром Каттани и адвокатом Терразини. Оно грохочет автоматными очередями и перекатывается россыпью золотых побрякушек и бриллиантов. Оно шелестит новыми купюрами, пахнет кожей салонов умопомрачительно дорогих автомобилей и эксклюзивными духами фотомоделей. А еще оно отдает вонью лежалых трупов, кислятиной стреляных гильз, смрадом тюремной параши и окриком «руки за спину, мордой в стену»! Коррупция – это жесткое и страшное слово!

Но когда я слышу его с высоких трибун, мне становится смешно. Каждый раз я вспоминаю историю, которая произошла с Улофом Пальме примерно за год до его трагической смерти, случившейся 28 февраля 1986 года.

Премьер-министр Королевства Швеция ехал за рулем собственного автомобиля в пригороде Стокгольма. По совершенно непостижимой для нашего менталитета причине этим автомобилем был не лимузин категории «фабрика по переработке бензина», а скромная малолитражка «Вольво».

Задумавшись, номинально второй после короля, а фактически первый человек в стране совершенно незаметно для себя несколько превысил скорость. С кем не бывает? Тем не менее, это зафиксировал радар дорожной полиции, машина была остановлена, и шведские гаишники составили протокол за нарушение правил дорожного движения в отношении гражданина Свена Улофа Йоакима Пальме.

На следующий день премьер-министр обратился по телевидению к шведам и извинился, что позволил себе недостойный поступок, несовместимый с его высоким постом.

Вы можете представить инспектора Петренко, который составил протокол в отношении кого-либо из категории власть предержащих? Я не могу. А сам инспектор Петренко может представить, что такая инициатива не выйдет для него боком, плавно переходящим в ту часть организма, куда он каждый день посылает тех самых власть предержащих? Вряд ли.

Для полноты картины попытайтесь представить себе всенародно извиняющуюся, к примеру, «Вону». Не получилось? У меня тоже, хотя я старался. Оч-чень!

О категории наших соотечественников, уже давно называемых в народе «неприкасаемыми», и говорить не стоит, хотя многие их избравшие теперь не прочь к ним прикоснуться, а точнее приложиться от души. Этим соотечественникам инспектор Петренко может разве что дулю в кармане скрутить, но не более. Низзя!

Впрочем, давайте отбросим эмоции и обратимся к фактам.

По оценкам Международной организации Transparency International, индекс восприятия коррупции в Украине в 2009 году составляет 2,2 балла. В этом плане мы полностью соответствуем Камеруну, Эквадору, Кении, Сьерра-Леоне, Восточному Тимору и Зимбабве, разве что бананы у нас не растут.

И заняли мы почетное 146 место среди 180 государств, участвовавших в опросе, хотя еще в 2008 году были 134-ми.

СНБО Украины утверждает, что до суда доходит только 40% коррупционных дел, а к ответственности привлекаются преимущественно госслужащие 5-7 категории, то есть самое низшее звено.

По результатам исследования Центра им. Разумкова лишь каждый шестой опрошенный гражданин Украины верит в то, что в ближайшие три года уровень коррупции уменьшится, а в то, что за три года, заявленные СНБО, ее удастся искоренить полностью, верит только один из ста. Около 30% опрошенных считают, за эти три года вообще ничего не изменится.

И вот, решив в очередной раз побороться с этим позорным явлением, 11 июня 2009 года Верховная Рада Украины приняла пакет антикоррупционных законов: «О принципах предотвращения и противодействия коррупции», «Об ответственности юридических лиц за совершение коррупционных правонарушений» и «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины об ответственности за коррупционные правонарушения».

Считается, что эти законы разработаны с учетом рекомендаций Совета Европы и мирового опыта. Их принятие означает фактическую ратификацию Украиной Конвенции ООН против коррупции и выполнение части обязательств, принятых нами 1 января 2006 года при вступлении в Группу государств Совета Европы против коррупции (GRECO).

Законодательные акты должны были вступить в действие 1 января 2010 года, но почему-то этот срок был перенесен на 1 апреля – День смеха.

Не символична ли такая дата?

Главным юмористом, инициировавшим перенос, выступил депутат от НУ-НС Олег Новиков, пояснив, что госслужащим нужно дать время, чтобы подготовиться: «Пусть государственные служащие, которых это касается, воспримут эти три месяца как антикоррупционные каникулы».

Может быть я не прав, но прозвучало это, как «хватайте, что можно, пока вам за это ничего не будет!».

В нашей стране бороться с коррупцией призваны многие государственные органы – СБУ, прокуратура, налоговая и таможенная администрации. Но самый многочисленный отряд борцов – это Министерство внутренних дел.

Почему же граждане не становятся в очередь в милицию, чтобы излить свое негодование и рассказать о взяточниках и коррупционерах, дабы предать их суровой руке закона? Почему среди наших соотечественников уже давно укоренилось мнение, что наряду с судом и прокуратурой наиболее коррумпированным органом является именно милиция?

По словам председателя профсоюза аттестованных сотрудников органов внутренних дел Украины Анатолия Онищука, «государством из необходимых 22 млрд. годовых расходов на содержание МВД выделяется только две пятых части». Тем не менее, худо-бедно милиция работает.

Откуда же берутся недостающие деньги на ее содержание? Система эта очень запутана и непостижима. Чтобы понять, что это такое, стоит сделать экскурс в «громовые» девяностые, когда каждый бизнесмен пребывал под «крышей» какого-либо криминального авторитета, который отнюдь не бесплатно оказывал содействие в охране «капиталистической собственности» и защищал от «наездов».

К началу века эпоха «братков» закончилась, кто-то отправился в зону, кто-то с инородным предметом в черепной коробке в мир иной, а наиболее пронырливые и беспринципные стали успешными бизнесменами и даже политиками.

Но свято место пусто не бывает. Нишу рэкетиров в ожесточенной борьбе заняли те, кто с ними боролся. Политика государства не оставляла им другого выбора. Милицейская машина разваливалась из-за отсутствия финансирования, денег не хватало даже на смешную зарплату.

И тут-то на помощь пришли положения Закона Украины «О милиции», которым предусмотрено, что средства для финансирования и материально-технического обеспечения органов могут поступать не только из госбюджета, но и «на основе договоров от министерств, других центральных органов исполнительной власти, государственных органов, предприятий, учреждений, организаций и граждан, а также из других источников, не запрещенных законодательством».

Остановимся на «предприятиях, учреждениях, организациях и гражданах». Их упоминание в законе не что иное, как легализация системы «крышевания» со стороны уже не «братков», а милиции. Помните, как действовали «авторитеты»? «Плати, а то вдруг пожар у тебя случится?» или «Плати, и мы поможем тебе долги вернуть или на конкурентов наехать».

Сейчас же звучит – плати, и мы твои интересы лоббируем. Плати, а то проверки к тебе каждый день приходить будут, а склад опечатаем, банковский счет арестуем, документы изымем и долго-долго будем разбираться – заплатить дешевле получится.

И платят, и добровольно-принудительно бабло, которое, как известно, побеждает зло, на счета добровольных фондов содействия правоохранительным органам перечисляют и просто в карман в конвертиках приносят.

Есть ли принципиальная разница в действиях рэкетиров и людей в погонах? Есть! Если со стороны первых это банальное вымогательство, то со стороны вторых – формально прикрытая законом легализированная коррупция, которая крайне выгодна государству. Сколько денег сэкономить можно на содержании его «внутренних органов»!

Сами же благотворительные фонды – замечательный и эффективный способ отмывания денег, ведь спонсорские средства налогом не облагаются. Здесь и «откаты» «звездным» начальникам, и уход налево насчитанных на банковском счете процентов, и закупка чего-либо для служебной деятельности по баснословным ценам с последующим возвратом налички в карман. Вариантов масса!

Вот только до рядовых сотрудников эти средства доходят как-то неощутимо. И приходится им снова изыскивать деньги на элементарную бумагу, бензин, командировки и прочие ежедневные служебные нужды, совершая опять те же коррупционные действия, а попросту беря взятки и занимаясь рэкетом.

При этом на счет деньги не перечисляются, потому что обратно их получить немыслимо. «Мы, конечно, займемся вашей кражей, но дайте денег на бензин, бумагу и командировку!».

Обо всем этом стыдливо умалчивается, но периодически кто-либо из сотрудников приносится в жертву прокуратуре или СБУ, дабы создать видимость радения за чистоту рядов.

Все это повлияло и на принципы назначения на руководящие должности. Негласным критерием отбора стали не чисто профессиональные достоинства, а умение находить деньги для обеспечения минимальных средств для работы подразделения, не забывая, конечно, себя любимого, а также вышестоящее руководство.

«У каждого начальника региональной милиции есть доверенное лицо, – рассказывает председатель международной Лиги защиты прав граждан Украины Эдуард Багиров. – Родственник или водитель. Этот человек и собирает деньги. Какой-то процент отдает своему папику, а остальное наверх. В среднем ежемесячно каждая область передает в министерство от 500 тысяч до 1 млн. долларов. А столица – от 3 до 4 млн. долларов».

Речь здесь идет о «левых» деньгах, в обход фондов.

Процветает взяточничество и внутри самой системы. Пальму первенства здесь удерживают кадровые подразделения, инспекция штаба и, как это ни странно, внутренняя безопасность, то есть те, кто призван контролировать самих сотрудников.

Взятки берутся за назначения на руководящие должности, за назначение пенсии при спорных моментах, за сдачу всевозможных зачетов и за решение вопросов не в ущерб нарушившему при выявлении каких-либо нарушений.

Процветает и экономия средств за счет того, что сотрудники вынуждены совершенно бесплатно работать значительно более предусмотренных законом 41 часа в неделю. Рабочее время подавляющего большинства из них не учитывается. Доходит до того, что сотрудники привлекаются по надуманным причинам к дисциплинарной ответственности за опоздание на работу в выходной день!

Возмущаться и бороться с такой системой – значит поставить крест на свой зарплате и карьере. Вот и помалкивают в тряпочку, не нарушая правила игры. Нарушивших эти правила коррупционная система пережевывает и выплевывает.

И вот уже упомянутым мною пакетом антикоррупционных законов наконец-то предусмотрена ликвидация благотворительных фондов содействия правоохранительным органам как потенциально коррупционных. И правильно! Но при этом совершенно не ставится вопрос о надлежащем финансировании борцов с коррупцией из государственного бюджета.

Признаюсь честно, я не уважаю Юрия Луценко ни как политика, ни как человека, но временами он все же говорил дельные вещи. Еще будучи главным милиционером страны, то есть руководителем самого многочисленного органа, призванного бороться с коррупцией, он прокомментировал: «Инициированные Президентом (Ющенко) законы о борьбе с коррупцией свелись к тому, что в милиции и всем правоохранительным органам на следующий год запрещены фонды. За что мы будем ездить, к примеру, на автомобилях, для меня загадка.

По идее, мы с 1 января (первоначальный срок вступления в силу пакета антикоррупционных законов) должны прекратить работу, ведь у меня в бюджете ноль на бензин, и ноль на вооружение, и ноль на капстроительство, и ноль на ремонт».

Этими словами Юрий Витальевич фактически подтвердил, что львиная доля средств получается милицией для ее функционирования по коррупционным «спонсорским» схемам. А сколько денег проходит просто в карман, минуя фонды?

Вы скажете, что Луценко сказочник? Отнюдь! Вот мнение по этому поводу уже упомянутого мною профсоюзного милицейского лидера Анатолия Онищука: «Верховная Рада приняла справедливый, но чрезвычайно жесткий, «драконовский» закон в плане регулирования общественных отношений в сфере борьбы с коррупцией. Спонсорская помощь госорганам будет расцениваться как коррупционное деяние...

Более жесткое антикоррупционное законодательство является необходимым, но его эффективное внедрение возможно только при условии надлежащего финансирования правоохранительной системы...

Как можно одолевать коррупцию, если один из главных борцов, а МВД является правовым «санитаром» общества, в своей ежедневной деятельности не обеспечен финансово и материально? Не хватает не только горючего (100 грамм на один «УАЗик» вместо 10-12 литров), но и канцелярских принадлежностей и форменной одежды».

Вспоминается Литва после распада Союза. Независимое государство, милиция переименована в полицию, возглавляет ее гражданский министр. Один из первых приказов – запрет использования спонсорских средств в любом виде. Через месяц в полицейских участках были отключены электроэнергия, телефоны, встали без топлива автомобили…

К счастью, у литовских парламентариев хватило ума обеспечить своих полицейских всем необходимым и создать достойные по тем временам условия для работы.

Хватит ли ума для этого у наших народных избранников, занятых политическими разборками и написанием слезных посланий в Европарламент? Весьма сомнительно. Превратятся ли антикоррупционные законы в еще одну формальную «оттанцовку» перед Европой и эффективно действовать не будут по указанным в статье причинам? Весьма вероятно.

Так что срок их вступления в законную силу именно в День дурака выбран весьма обоснованно.

P.S. И вот, когда статья была уже написана и сдана в редакцию, уже упомянутый нунсовец Олег Новиков внес в Верховную Раду очередной законопроект о переносе даты вступления в силу пакета антикоррупционных законов уже с 1 апреля 2010 года на 1 января 2011.

По его словам, «системное изучение указанных законов юридическим сообществом и обсуждение их на многих форумах и семинарах засвидетельствовало наличие в них серьезных несогласованностей и противоречий, требующих их содержательного усовершенствования».

Его инициативу о переносе срока поддержали 236 депутатов – в полном составе фракции Партии регионов, Блока Литвина и Компартии, а также 12 из 155 представителей БЮТ и 4 из 72 депутатов «Нашей Украины - Народной самообороны».

Экс-министр юстиции Украины Николай Онищук по этому поводу съязвил: «Нежелание жить по новому антикоррупционному законодательству уже приобретает системный характер. Убежден, что перенос срока действия этих законов откладывает и в определенной мере делает невозможным проведение антикоррупционных реформ в Украине.

Само собой, это негативно скажется на нашем имидже среди европейских партнеров. Следует обратить внимание, что уже в ноябре Украина должна отчитаться о выполнении рекомендаций GRECO.

В связи с этим мы намерены обратиться к Президенту Украины с предложением наложить вето на принятый закон, поскольку никаких причин для дальнейшего переноса даты вступления в силу антикоррупционных законов не существует».

В чем же причина очередного желания перенести срок вступления законов в действие? Смутил День Смеха? Госчиновникам не хватило «антикоррупционных каникул»? Или же все-таки для эффективного действия новых законов планируется создать соответствующую материальную базу? Делайте ваши ставки, дамы и господа!

Михаил Корниенко, From-UA

Комитет