Украина, отказавшаяся от ядерного оружия, на самом деле располагает атомной бомбой. Даже пятнадцатью. Именно столько в стране блоков АЭС, которые из-за банального разгильдяйства несут угрозу всей Европе.

Уроки Саяно-Шушенской катастрофы

Объявленные на днях в России итоги расследования аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, унесшей в августе жизни 75 человек, не стали сенсацией. Опять виноват человеческий фактор, а проще говоря, халатность персонала станции. А уже в сентябре в международные выпуски новостей о крупных ЧП вполне могла попасть Украина с инцидентом на Ровенской АЭС.

Этого не произошло только потому, что чудом никто не пострадал и не подвела аварийная защита. Да и общественность до сих пор не знает, что же случилось на третьем блоке станции.

В сухом сообщении компании «Энергоатом» говорилось, что «22 сентября в 21 час 20 минут при испытании импульсно-предохранительных устройств компенсатора давления произошло срабатывание предохранительного клапана с последующим незакрытием».

Даже специалист вряд ли бы усмотрел что-то необычное в этой информации. Тем более что далее компания успокаивала бдительность граждан тем, что оборудование безопасности сработало в соответствии с установленным алгоритмом, что радиационная обстановка в пределах нормы и по международной шкале ядерных событий INES инциденту присвоен самый низкий, нулевой уровень.

На самом деле, как утверждают специалисты, с такой аварией атомщики независимой Украины столкнулись впервые. При пусковых операциях на блоке после ремонта из-за незакрытого клапана радиоактивный пар начал скапливаться в защитной бетонной оболочке реактора. Повысилось давление. Сработали все три системы защиты. Борной водой залита реакторная зона. При этом двадцатиградусная жидкость лилась на стенки реактора, разогретые до 300 градусов.

Что произошло с металлом в результате такого испытания перепадом температур, может сказать только разработчик – российское ОКБ «Гидропресс», выводы которого потянут на несколько миллионов долларов.

Специалисты считают, что наверняка придется менять всю изоляцию, проводить работы по дезактивации, на что также необходимы средства. Блок не будет работать минимум три месяца, а то и полгода - все зависит от результатов обследования. Недополученный доход «Энергоатома» оценивается в 450 млн грн. И все из-за того, что своя же компания – «Атомремонтсервис» («АРС»), скорее всего, небрежно провела ремонт.

Кстати, это не первый серьезный прокол обособленного подразделения «Энергоатома». В 2008 г. «АРС» ремонтировал генератор на втором блоке Хмельницкой АЭС. Тогда из-за одной недокрученной гайки сгорело оборудование на 100 млн грн. В энергорынок не поставлено электроэнергии на 500 млн грн.

Миллионы на канатах

Есть примеры, когда ущерб государству в десятки, а то и сотни миллионов гривен наносит халатность персонала. В 2006 г. по этой причине сгорел генератор третьего блока Южно-Украиной АЭС. Убыток достиг 240 млн грн.

Об этих случаях уже писали (http://last24.info/read/2008/07/14/4/4948), а вот о травмированных в этом и в прошлом году работниках на Ровенской и Хмельницкой АЭС при обследовании арматурных канатов нигде не прочитаешь. Казалось бы, производственная травма – неприятная, но обычная практика. Но за рядовым ЧП кроется сделка, позволившая обогатиться коммерческим структурам примерно на 20 млн грн.

В 2007 г. «Энергоатом» проводил тендер по внедрению системы контроля за состоянием армоканатов, усиливающих защитную оболочку реактора. Его победителем стала киевская компания «Склад РКД», предложившая российскую разработку за 35 млн грн. Это втрое превышало цену украинских конкурентов.

Российская технология предполагает установку массивных специальных датчиков с растяжением стального каната на 28 см, что приводит к разрыву в нем от 15% до 30% проволочек. Поэтому такой метод в РФ применяется только на новых канатах, а в Украине речь шла об уже эксплуатирующихся.

Более того, украинские специалисты, с 1998 года по заданию «Энергоатома» (!) искавшие альтернативный вариант, предложили использовать легкие накладные датчики, которые прошли испытания. Но богатая компания решила не экономить и купила дорогое оборудование из России. О безопасности рабочих, которым придется его монтировать, никто не думал.

Кстати, в тот же период отличилась Запорожская АЭС. Пользуясь отсутствием единой технической политики в холдинге, станция купила без тендера, но по согласию технического директора «Энергоатома» Анатолия Лавренчука экспериментальные емкостные датчики для тех же целей. Закупочные цены завысили вдвое, а технология оказалась непригодной.

Невидимая спецслужба

Вопиющие факты, свидетельствующие о низком уровне культуры безопасности в «Энергоатоме», отмечены на Южно-Украинской АЭС. Ее руководитель Виссарион Ким отбивается от уголовных дел, которые сыплются на станцию как из рога изобилия. В таких условиях о производственной дисциплине думать некогда.

Поэтому когда на втором блоке станции сгорел главный циркуляционный насос системы охлаждения реактора, его заменили таким же, только с первого блока. Ведь запасного оборудования на складе не оказалось. Первый блок охлаждают три циркуляционных насоса вместо четырех, что может привести к нарушению температурного режима.

А тут еще одно ЧП: сгорел автотрансформатор линии 330-110 кВ на Южноукраинск. Эта многотонная махина требует почти цистерну масла. Стоимость ремонта подсчитывают.

Количество нарушений на АЭС говорит о том, что руководящий состав «Энергоатома» уже не справляется с ситуацией. Тут впору вводить внешний контроль со стороны правоохранительных органов.

Но оказывается, что представители Службы безопасности Украины в прямом смысле живут и работают на атомных станциях. Только работа их, похоже, чисто коммерческая. Интерес к выявлению нарушений, вероятно, связан только с возможностью получения платы за закрытие уголовного дела.

Самое страшное наказание за большие проколы - это перевод на другую станцию. Конечно, жаль покидать загородный домик, да и к природе привязался. Но ничего, на новом месте тоже места красивые, и очередные хоромы можно построить за год с небольшим – схемы-то работы не чистых на руку атомщиков в Энергодаре или Кузнецовске одинаковы.

Аварийный выход

Трудно искать крайних в круговороте атомных финансов. Спецслужба не зарабатывала бы деньги, если бы не воровали на АЭС. На станциях думали бы о безопасной эксплуатации оборудования, если бы не «план» по левой выручке сверху. А в «Энергоатоме» занимались бы исключительно стратегическим планированием, если бы не финансовые обязательства перед политическими силами, которые доверили тебе пополнять партийную кассу на ответственном посту.

Но пришло время разорвать этот порочный круг. Первым делом следует хоть раз наказать виновных в серьезных авариях на АЭС. Если инциденты на третьем блоке ЮУАЭС в 2006 г., втором ХАЭС в 2008 г. и третьем РАЭС в сентябре этого года произошли при президенте НАЭК "Энергоатом" Юрии Недашковском, может, уже пора дать оценку этому управленцу за такие совпадения. Сколько можно устранять нарушения за счет повышения тарифа для АЭС, перекладывая расходы на устранение чужих ошибок на плечи потребителей.

В России же не побоялись возложить хотя бы моральную вину за аварию на Саяно-Шушенской ГЭС на экс-главу РАО "ЕЭС России" Анатолия Чубайса и его бывшего подчиненного, а ныне замминистра энергетики РФ Вячеслава Синюгина.

Почему директора Саяно-Шушенской ГЭС сменили, а на украинских АЭС виновные в авариях так и не наказаны. Ждем человеческих жертв? Или некем заменить? Специалистов как раз хватает.

Но на украинских станциях на ответственных постах зачастую сидят не атомщики, а финансисты, прямо признающиеся, что ничего в энергетике не понимают, а направлены для сбора откатов. Высококлассные кадры вынуждены искать себе применение за рубежом.

Одними увольнениями, разумеется, не обойтись. Для нормальной работы атомной энергетики необходима если не политическая стабильность, которая в украинских реалиях пока невозможна, то хотя бы деполитизация отрасли. Ведь ситуации с безопасностью на АЭС ухудшается с 2004 года прямо пропорционально степени дестабилизации и ослабления государственной власти.

Но и при «сильной руке» атомные станции, с одной стороны, и контролирующие и регулирующие органы, с другой, находятся в одной, государственной системе координат. Поэтому руководителям «Энергоатома» часто приходится подчиняться политическим решениям сверху, вопреки интересам отрасли. Зато можно легче «порешать» вопросы с тем же Государственным комитетом ядерного регулирования или СБУ.

Будь «Энергоатом» частной компанией, логика действий была бы другой. Частного собственника, по крайней мере, никто бы не мог заставить работать себе в убыток.

Взять, к примеру, ОАО «Укрнефть», в которой государству принадлежит контрольный пакет, но которая по команде из правительства никогда не продаст газ или нефть по невыгодной для себя цене. Так что к реализации идеи корпоратизации «Энергоатома» следует вернуться уже в ближайшее время.

Сергей Ровенский, From-UA

Комитет