Управление государством уже много лет осуществляется по принципу коррупционной пирамиды. В Киеве открываются самые значительные возможности обогащения - надо налогами выжать деньги из страны, а потом распределить самым «вкусным» образом. Чтобы поддерживать эту пирамиду власть не дает развиваться нормальному местному самоуправлению, и в любых попытках перераспределения доходов немедленно находит сепаратизм.

Один из мифов либеральных реформ 90-х годов сводился к простому тезису: в СССР жизнь человека легко продавалась и покупалась, потому что практически ничего не стоила. Он был либо лагерной пылью, бесправным зэком, либо условно свободным гражданином, в любой момент готовым собраться для «зоны».

Раз за разом приводятся вполне правдивые свидетельства очевидцев - сотни и сотни случаев, когда люди гибли от каприза начальства, от пустяковой опечатки в документах. От самых гнилых доносов рассыпались судьбы.

Всё это правда. В разные годы не только советской власти, но и Российской империи - стоимость человеческой жизни могла быть совершенно ничтожной. Кусок хлеба, случайное слово или просто косой взгляд.

Но основная подмена понятий происходит именно в словах «покупка и продажа». В них вкладывают чисто либеральный - монетарный - смысл. Их воспринимают по капиталистически, сводя жизнь человек к червонцу. Это делается с тем простым расчетом, чтобы показать - сейчас-то эта стоимость далеко не червонец, нет. Жизнь человеческая подорожала, а потому власть любит народ, заботится о нём. И люди уже не твари дрожащие: права человека в действии, демократия на подъёме.

Однако, разве можно было купить человеческую жизнь в СССР за червонец? За сто рублей? Вообще, как обстояло дело с продажей и покупкой людей за наличный расчет? В том и то и дело, что одних денег, или их товарного эквивалента, для подобных сделок категорически не хватало. Все случаи продажи/покупки жизней за кусок хлеба в блокадном Ленинграде, за карточный проигрыш в браках Колымы - рассматривались властью как покушение на её могущество.

Человек стоил не «деньги», его стоимость определялась исключительно значимостью для системы. Талантливый инженер - это одно, иждивенец - другое. Человек вредный или даже опасный для системы - мог ли он выкупить свою жизнь за деньги? Смешно даже говорить об этом, и не потому, что большая часть населения жила в бедности, а потому что чиновник, положивший эти деньги в свой карман, становился врагом государства и имел все шансы стать той же лагерной пылью.

Удалось ли в СССР кому-то сделать себе состояние на торговле людьми - не просто набить чемодан деньгами (у спекулянтов это получалось во все эпохи), а зажить на широкую ногу, чтобы свой особняк, чтобы машина лучшей марки и «шампанское с икрой по утрам»? Тоже нет.

В годы Первой мировой войны были сделаны грандиозные состояния: на несвоевременных поставках в армию, на спекуляциях зерном, на металлоломе. Практически на всём, включая жизни людей.  Но сказать, кто-то наживался на распределении оборонных заказов в годы Великой Отечественной - нельзя. И как бы не старались «историки» новой эпохи облить грязью прошлое, у них не получается изобразить «откаты» на уральских заводах в 1942-м году.

Гуманность советской власти была очень далека от идеала, но не следует приписывать ей чужие грехи. Государство той эпохи воспринимается исключительно в образе кровавой машины в том числе и потому, что оно стремилось монополизировать смерть. Сейчас государство виртуозно перекладывает вынесение смертных приговоров на чужие плечи: нет арестов ночами по спискам, но тысячи людей умирают от эпидемии туберкулеза (почти побежденного в СССР) или от пули наемного убийцы в собственном подъезде.

К человеку в ту эпоху порой относились не как к личности, но как долговременному ресурсу: его берегли, но к его собственным желаниям не прислушивались. Сейчас человек воспринимается как товар.

После 1991-го на постсоветском пространстве ситуация радикальнейшим образом изменилась. Жесткая зависимость от государства уменьшилась (кроме нескольких республик, типа Туркмении). Можно уехать за границу, можно попытаться создать собственные экономические структуры, можно эксплуатировать других людей в меру своих сил. Гражданин стал больше зависеть от своих собственных отношений с окружающими, чем от воли властей.

Но сколько сейчас стоит жизнь человека?

Самое страшное, сумму порой можно назвать совершенно конкретно, и эта сумма не будет слишком велика. «Заказ» - привычное слово, которое уже лет пятнадцать как приобрело еще одно значение. Наркоман оборвёт нить человеческой судьбы чуть ли не за сто евро. Вам надо украсть чужого ребенка? Это будет значительно дороже - пачка купюр должна быть толще, обращаться надо уже к специалистам, только суть от этого не изменится.

Действительно дорого устранить какое-либо государственного или просто состоятельного человека, у которого есть собственная охранная структура. Тут власть денег в их чистом виде слабеет - необходима организация альтернативной структуры. Однако, можно облить это лицо грязью и доставить множество неприятностей, подкупая чиновников рангом пониже. Может быть, даже удастся довести объект до самоубийства.

Но разве покупая человека, мы обязательно должны приобретать его жизнь? Трактора, и те предлагают купить в рассрочку или взять в лизинг. Зачем же тратить лишние деньги?

Ведь можно купить тело. На время. Уже много тысяч лет эта практика называется проституцией. И последние годы на Украине она приобрела широчайшее распространение. Воскресло даже понятие «торговля живым товаром», хотя крепостное право вроде как отменили в 1861-м году. Государство ведет борьбу с новым рабством. Но если нелегальный вывоз людей еще надеются свести на нет, то с проституцией предлагают сживаться. Дескать, никуда от «ночных бабочек» не деться. Хорошо хоть бордели не легализируют.

Кроме тел торгуют талантами. Очень даже просто. Продажа рукописи -  то есть работа по заказу, пусть даже против собственных вкусов и убеждений - считается теперь чем-то совершенно естественным. Надо ведь зарабатывать хлеб насущный. Продаваться советуют искренне, с душой, чтобы все только аплодировали. Расцвел целый культ преклонения перед спонсорами.

Разумеется, продается и покупается слава. Любая - от скандальной известности «светского человека» до облика мецената и благодетеля. Здесь все упирается в скорость, с которой журналисты могут скармливать потребителям заказные материалы.

Образование - еще один товар. Добро бы торговали местами в ВУЗах. Только далеко не всем охота несколько лет сидеть за партой. Можно просто купить престижный диплом. Фальшивый, понятно, но одно время Украина имела министра юстиции вообще без диплома. А можно воспользоваться услугами скороспелых академий, которые умещаются в трех офисных комнатках, и за пару месяцев стать доктором любых наук. Желаете академиком? Нет вопросов - лишь бы заплатили.

Всё стоит денег.  Покупается и продается не за кусок хлеба, не за горсть патронов или подпись какого-то конкретного человека, а просто за пачку раскрашенных бумажек. Их можно украсть, добыть мошенничеством, просто напечатать.

И здесь вина не столько политического руководства Украины, просто капитализм стремится всё сделать товаром. Процесс идет уже  несколько сотен лет. Нельзя назвать его абсолютно вредной практикой - миллионы и миллионы людей зарабатывают деньги вполне честным трудом.

Но если просмотреть историю, то чем кончались эпохи, когда все становилось товаром? Торжествовало самое наглое торгашество, за ним приходили подлость и предательство - в итоге все рушилось. Появлялась некая посторонняя сила, для которой деньги были вторичны, и все силы армии, полицейского аппарата, специальных служб - оказывались бессильны перед ней. Так погиб Рим, так раз за разом несколько десятков тысяч кочевников завоевывали многолюднейший Китай.

Потому что был не государственный аппарат, а прейскурант. Не семья, а бордель.

Нынешний Запад воплощает собой богатство и очень долго может покупать один профессионалов, чтобы справиться с другими. Как сейчас в Ираке приходиться давать американское гражданство тем мексиканским мигрантам, которые записались в армию, чтобы стать полноправными обитателями США. Как в Афганистане воюют по найму некоторые еще советские ветераны. Это далеко не панацея, и США при лучшей и мире армии, сейчас откровенно надрываются. Что же делать куда как менее состоятельным государствам?

Россия уже в 90-е годы столкнулась с людьми, которые «деньги брали, но делали по-своему» - как сказал один из чеченских полевых командиров о своих сотоварищах. С террористами и бандитами невозможно было решить проблемы, выложив на стол кейс с купюрами - потому что денег всегда оказывалось мало. Им было проще убить переговорщика, дать взятку какому-нибудь очередному продажном «менту» и снова брать людей в заложники.

И Российской Федерации пришлось хоть как-то ценить свои вооруженные силы. Потребовалось хоть что-то настоящее, хоть кто-то, кто мог взять деньги, но поступить по государственному. Или вообще не брать денег, а убить террориста при попытке дачи взятки должностному лицу. И такие люди нашлись. Их мало, их отчаянно не хватает в среде чиновников - однако даже такой горсточки достаточно, чтобы выигрывать войны.

Украина до сих пор подобных кризисов не переживала. Всегда есть твердая уверенность, что можно договориться, спустить всё на тормозах, «разрулить». Заодно предать, погреть руки и приобрести маленький политический капитал.
2004-й и 2007-й оказались дивными иллюстрациями тотальной продажности.

Майдан готовился щедрыми денежными вливаниями, чиновников заранее подкупили или напугали утратой счетов в западных банках. И когда возник романтический порыв - неожиданно для самих организаторов - и в стремлении к лучшей жизни тысячи людей вышли на площади, этот порыв был тщательно переработан в деньги и права собственности. «Площадному быдлу» не досталось ничего. А 2007-й, когда незаконно распустили парламент, стал апофеозом перепродажи всего и вся.

Многие возразят, что на Украине есть националисты, которых нельзя подкупить в вопросе запрещения русского языка. Есть даже президент, который при всей своей нерешительности, готов дать заработать денег олигархам, но не готов нормализовать отношения с Россией. Идейные люди!

Но как далеко простирается их идейность? Я не говорю о радикалах, которые ездили в Чечню воевать с российскими войсками. Их несколько десятков человек, может быть несколько сотен, и они не имеют влияния на государственный аппарат. Речь идет о чиновниках. Их решительности не хватает для созидательной работы.

Достаточно посмотреть на количество выпускаемых книг и фильмов - тиражи украинских по сравнению с советским временем упали в разы, а фильмы часто дублируются так, что это позорит само название украинского языка. Деньги на культуру разворовываются. Львиная доля этих же чиновников, получив противоположные указания и некое материальное поощрение - немедленно взялась бы за искоренение «рідної мови».

Управление государством уже много лет осуществляется по принципу коррупционной пирамиды. В Киеве открываются самые значительные возможности обогащения - надо налогами выжать деньги из страны, а потом распределить самым «вкусным» образом.

Чтобы поддерживать эту пирамиду власть не дает развиваться нормальному местному самоуправлению, и в любых попытках перераспределения доходов немедленно находит сепаратизм.

Любое новое общегосударственное движение - невозможно без помощи уже сложившихся оргструктур. Естественно, это движение немедленно подсаживается на спонсорские средства, в списках оказываются «денежные мешки», которым надо решать проблемы с помощью новой политической партии…

Поэтому появление сколько-нибудь значительной силы, которая не идет на переговоры, либо заведомо будет их саботировать  - означает страшный кризис Украины. Государство и общество просто не готовы платить за проведенные границы, за армию, за налоги - словом, за всё, что досталось Украине в 1991-м, что упало с неба после распада СССР.

Это утверждение кажется спорным? Но общество осталось равнодушным к практически полному уничтожение Черноморского флота Украины: оставшиеся силы могут разве что демонстрировать флаг и отбиваться от браконьеров.

Общество и государство не заметили или просто не захотели обратить внимание на поставки оружия Грузии, хотя грядущий конфликт «вычислялся» без всякого труда. А ведь речь шла о войне между близкими населению Украины народами, и закончиться все могло не пятидневной компанией, а раскручивающейся бойней, в орбиту которой оказалась бы втянута и Украина.

Пожалуй, максимальная сила, с какой может справиться сейчас бывшая УССР - это подкарпатские русины, и то, пока нет прямого противостояние, а есть превентивные и профилактические меры, которые не позволяют возникнуть конфликту.

Я не утверждаю, что конфликт лучше, чем его предотвращение, нет. Страна просто похожа на человека, который стоит перед плотиной и зажимает правой ладонью дыру, при том, что левой рукой изо всех сил роет другую дыру. Как такое возможно?

Массовая выдача карт поляка при молчаливом одобрении Киева. Значительное усиление позиций румынской диаспоры, которое беспокоит, похоже, только некоторые газеты и журналы. Попущение татарским захватам земли в Крыму. Не говоря уже о главной бомбе: каждодневном целенаправленном ухудшении отношений с Россией, усилении этнической напряженности между двумя основными этносами страны.

При участии в некоторых социальных опросах люди уже не признают существующую власть - властью.

Если всё так пойдет и дальше, то в ближайшем будущем нас ждет хаос, в котором у людей начнут быстро меняться ценности. Потому что платить за продолжение своей жизни придется не купюрами, не акциями, даже не долей в доходах, а такими простыми вещами как кровь, хлеб, патроны.

Станислав Бескаравайный, специально для "Руськой правды"

Комитет