Сопоставляя прошлое с настоящим и соотнеся вышесказанное с современными событиями на Украине, считаю необходимым сделать вывод о том, что ополченцы совершают очень серьезную ошибку, давая координаты площадок складирования своего тяжелого вооружения в мониторинговые группы ОБСЕ. Не потому, что есть недоверие к международным наблюдателям, но, прежде всего потому, что штаб этой организации расположен в Киеве. И, следовательно, киевские власти могут без труда получать информацию, в том числе через украинских сотрудников, о координатах расположения этих площадок. Это значит, что при первой же возможности, в случае обострения ситуации на Юго-востоке страны, украинские силовики с помощью крупного вооружения или ракетных комплексов «Точка „У"» смогут легко уничтожить площадки хранения тяжелого вооружения ополченцев в Луганской и Донецкой народных республиках.

Независимые республики Донбасса рискуют повторить судьбу обманутой Западом и разгромленной хорватами Сербской Краины. 

Республика Сербская Краина, Косово, Южная Осетия, ЛНР и ДНР — на вопросы о возможных общих сценариях для этих государственных образований отвечает военный эксперт, участник миротворческих миссий ООН на Балканах и в Западной Африке, полковник Владимир Азаров. 

— Вам пришлось участвовать в работе миротворческой миссии на территории Республики Сербская Краина. Расскажите, как эксперт, о военных и политических причинах такого молниеносного решения «сербского вопроса» на территории Хорватии и Боснии и Герцеговины? 

— Минуло уже почти двадцать лет со времени проведения хорватскими войсками военных операций «Блесак» (Молния) и «Олуйя» (Буря), осуществленных на территории самопровозглашенной Республики Сербская Краина (РСК). В результате этих операций, которыми руководили американские инструктора и советники, республика пала. Операции привели к исходу из Западной Славонии, и чуть позже из РСК, большинства сербского населения и массовым жертвам среди местных жителей. 

Известно, что план по взятию под контроль Западной Славонии начал разрабатываться хорватским Генштабом в декабре 1994 года и через некоторое время был передан на утверждение президенту Туджману. Подразделения хорватской армии готовились к этой операции на протяжении трех месяцев. План операции, которая получила название «Bljesak» («Молния»), предполагал одновременную атаку по всей линии фронта, а главные удары планировалось нанести на восточном (от Нова- Градишки) и западном направлениях (со стороны Новской) вдоль шоссе через этот экслав. 

В то время мне довелось служить в миротворческих войсках ООН от Украины, в УМПРОФОРЕ (UNPROFOR), и быть свидетелем уничтожения Западной Славонии в РСК в ходе проведения операции «Молния». 

Она началась на рассвете 1 мая 1995 года нанесением хорватскими войсками авиационных и артиллерийских ударов, прежде всего по площадкам скопления тяжелой техники Вооруженных сил РСК. Во всем мире в это время праздновался день Международной солидарности трудящихся, который отмечается в 142 странах мира, и мировая общественность была в полном неведении относительно трагедии, развернувшейся в центре Европы. В течение 1−3 мая 1995 года хорватская армия, преодолев оборону сербов, заняла Западную Славонию и ликвидировала эксклав. 

До 5 мая хорватские власти не позволяли представителям международных и гуманитарных организаций посещать городки Окучани и Пакрац, а также другие места боев. Даже Специальному представителю генсека ООН Ясуши Акаши, намеревавшемуся прибыть в Дарувар для организации эвакуации сербских беженцев, въезд был запрещен. В период запрета все последствия боев в Западной Славонии были ликвидированы, и когда международных специалистов, наконец, допустили в зону проведения хорватской операции, то перед ними предстала одна лишь картина частичных разрушений домов в сербских селах. Жертв атак на местах, среди местного населения, они не обнаружили. 

Российская Федерация тогда настояла на срочном проведении заседания Совета Безопасности ООН. Члены СБ были оповещены о событиях в Западной Славонии, но резолюция так и не была подготовлена, хотя Совбез и выслушал сообщения, в которых осуждались военные действия, приведшие к человеческим жертвам и изгнанию сербского населения. Только 17 мая последовала невнятная реакция мирового сообщества. Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 994, которая призывала обе стороны к сотрудничеству с миротворческими силами и отводу войск от линии разделения. 

Отдельно следует сказать о действиях миротворцев в данной ситуации. Во время атаки хорватских вооруженных сил на Западную Славонию личный состав трех миротворческих батальонов, дислоцированных на ее территории — Третий Иорданский, Непальский и Аргентинский, — практически не препятствовал хорватским войскам в ходе их наступления на эксклав. 

После операции правительство Сербской Краины создало специальную комиссию, которая должна была установить ответственных за потерю Западной Славонии. 

Однако ее выводы остались неизвестными для широкой мировой общественности. Краинские сербы также обвинили миротворцев миссии УМПРОФОР в содействии хорватской стороне. Так, по утверждениям представителей краинского правительства, иорданский батальон передал хорватам часть своего вооружения, а аргентинский — открыто сотрудничал с хорватскими подразделениями. Корректными были названы только действия непальского батальона. 

Необходимо отметить, что длительный период перед атакой на эксклав хорватская сторона вела активные мероприятия пропагандистского характера, стремясь использовать в своих целях как хорватов, живущих в Западной Славонии, так и определенное число местных сербов. Хорватская полиция закрывала глаза на контрабандную деятельность в приграничной зоне, в то же время от участвующих в ней сербов требовала подписывать так называемые «домовницы» — листы лояльности хорватской власти. Помимо контрабандистов подписать эти документы предлагалось всем сербам, живущим в эксклаве. По оценкам краинских сербов всего «домовницы» подписали до 1000 человек. 

Для краинских сербов 1 мая стало днем траура, в который они совершают панихиды в память о погибших, тогда как в Хорватии 1 мая отмечается как «День освобождения Западной Славонии». Солдаты и офицеры, участвовавшие в операции, награждены специальными медалями, а в Окучанах ежегодно проводятся торжественные празднования. 

Во время этого конфликта я служил в штабе Сектора «Север» многонациональных сил ООН на должности заместителя начальника оперативного отдела. Подразделения миротворческих батальонов Сектора — Украинского Второго, Датского, Польского и Иорданского Второго — размещались вдоль линии вооруженного противостояния сербских и хорватских войск со стороны Хорватии, и сербских и мусульманских подразделений со стороны анклава Бихач в республике Босния и Герцеговина. 

Главной целью миротворцев было разъединение враждующих сторон, соблюдение всеми сторонами прекращения огня и контроль за отводом тяжёлого вооружения от линии фронта. Краинские сербы, в соответствии с договоренностями с командованием миротворческих сил, складировали тогда свое тяжелое вооружение на специальных площадках под наблюдением военных наблюдателей ООН, в то время как хорваты выводили технику в неизвестном для нас направлении. 

К нам, в штаб Сектора, поступали сведения о координатах площадок хранения техники и данных по технике и вооружению Вооруженных сил РСК. Эта информация передавалась в вышестоящий штаб в Загребе, и поскольку она не являлась информацией особой секретности, то совершенно свободно могла быть использована в штабах как самими миротворцами из различных национальных контингентов, так и сотрудниками хорватами из числа гражданских лиц. 

Сопоставляя прошлое с настоящим и соотнеся вышесказанное с современными событиями на Украине, считаю необходимым сделать вывод о том, что ополченцы совершают очень серьезную ошибку, давая координаты площадок складирования своего тяжелого вооружения в мониторинговые группы ОБСЕ. Не потому, что есть недоверие к международным наблюдателям, но, прежде всего потому, что штаб этой организации расположен в Киеве. И, следовательно, киевские власти могут без труда получать информацию, в том числе через украинских сотрудников, о координатах расположения этих площадок. Это значит, что при первой же возможности, в случае обострения ситуации на Юго-востоке страны, украинские силовики с помощью крупного вооружения или ракетных комплексов «Точка „У"» смогут легко уничтожить площадки хранения тяжелого вооружения ополченцев в Луганской и Донецкой народных республиках. 

В любом случае руководству республик следует быть более осторожными и осмотрительными в будущем при предоставлении сотрудникам ОБСЕ или другой международной организации каких-либо сведений о технике и вооружении ополченцев. Тем более в тех случаях, когда подача таких сведений не оговорена никакими договорами или другими согласованными обязательствами. 

Как видно из реалий действительности, сегодняшние события на Украине, связанные с осуществлением контроля за отводом тяжёлого вооружения, развиваются по аналогии с действиями международных наблюдателей по отношению к воюющим сторонам на Балканах. Миссия ОБСЕ почему-то не обладает данными о расположении техники украинских войск и не требует этого от украинской стороны. 

Тогда, в годы Балканской войны, военная техника краинских сербов простояла на складах почти три года. Сколько придется находиться на своих площадках вооружению ополченцев в Донецкой и Луганской республиках — неизвестно. Главное, что президент Порошенко не скрывает своего желания действовать по отношению к Донбассу в соответствии с хорватским сценарием двадцатилетней давности. История, как мы видим, повторяется. 

В любом случае, в ближайшем будущем руководству республик необходимо будет активно проводить мероприятия оперативной и тактической маскировки этих складов, а также обеспечить усиление их охраны и обороны. 

После Балканских событий, уже в 2008 году, подобную операцию молниеносного захвата мятежных территорий планировал провести грузинский президент Саакашвили в Южной Осетии. Тогда грузинские войска организовали наступление на спящий Цхинвал в день, когда все человечество смотрело открытие Олимпийских игр в Пекине. В случае успеха, на что рассчитывал Саакашвили, хорватский сценарий мог быть повторен. Но вмешалась Россия, и операция авантюрного ставленника США бесславно провалилась. 

Как видно из исторического опыта, в развитии наиважнейших этапов жизни общества, различных стран и народов, большую, если не первостепенную, роль наряду с сопутствующими обстоятельствами играет личность или, как принято выражаться более современным языком, — человеческий фактор. Так было и в Балканской войне. Если Западная Славония была уничтожена хорватскими войсками, то Восточная Славония, Баранья и Западный Срем, на территории которых располагался Сектор миротворческих сил ООН «Восток», где дислоцировались Российский Второй и Бельгийский батальоны, не допустили уничтожения мирных жителей. В Секторе находился знаменитый город Вуковар, который защищали сербы. В начале девяностых годов он стал для хорватских войск настоящей непреступной крепостью. 

Миротворцам этого Сектора, которыми командовал российский генерал Заварзин, хорватское военное командование предъявило требование пропустить их подразделения и части через боевые порядки миротворцев. На что генерал ответил, что если хорваты нападут на подконтрольный ему сектор, то миротворцы будут защищаться, как это предписано правилами ООН. В итоге хорватские войска не посмели атаковать, жертв, в том числе среди мирного населения, удалось избежать. 

Чуть позже, 12 ноября 1995 года, между миссией ООН и хорватским руководством было подписано Основное соглашение по району Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема, которое предусматривало мирную реинтеграцию этого района в состав Республики Хорватии. В Соглашении Советом Безопасности было предложено создать временную администрацию для управления районом в течение переходного 12-месячного периода и уполномочить международные миротворческие силы поддерживать в течение этого времени мир и безопасность, оказывая помощь в осуществлении Соглашения. Так этот осколок РСК (Область Срема и Бараньи с 1995 г. и Область Срема, Бараньи и Восточной Славонии с 1996 г.) просуществовал в виде автономии под управлением ООН до мирного включения этой территории в начале 1998 года в состав Хорватии. 

В конечном итоге, в результате проведения хорватскими войсками двух упомянутых операций, РСК была ликвидирована, что привело, кроме больших человеческих жертв среди мирного населения, к массовому исходу из Хорватии сербов. Считается, что Республику покинуло более четырехсот тысяч человек. Таким образом, в Хорватии было построено мононациональное этническое государство, что, в принципе, хочет повторить и развязавшее братоубийственную войну на Донбассе руководство современной Украины, чего оно и не скрывает. 

«СП»: — Трудно сегодня избежать сравнения Сербской Краины с Донецкой и Луганской народной республиками. Против Новороссии — те же фашиствующие силы (а хорваты сразу обозначили свою государственную преемственность пособникам Гитлера — хорватским усташам времён Второй мировой, как, собственно, и современная бандеровская Украина), те же западные (в первую очередь — американские) военные советники, та же авиация НАТО (мы знаем, что в небе Новороссии, как минимум, «работают» БПЛА, предоставленные альянсом, не говоря уже о спутниковой разведке). Есть ли, на Ваш взгляд, военная возможность повторения нацистской «Бури» в Новороссии? 

— Анализируя события тех лет, когда я работал на территории бывшей Югославии и в Косово, в системе безопасности миссий ООН, готов утверждать, что при «правильном» (т.е. выгодном для какого-либо государства) распределении миротворческих сил на территории проведения миротворческих операций, можно добиться конкретных результатов: либо свести эффективность пребывания миротворцев к минимуму, либо грамотным распределением их в нужные, горячие точки предотвратить угнетение и геноцид местного населения. 

Тогда, в 1999 году, руководство НАТО и ООН, следуя целям и задачам США, разместило миротворческие войска некоторых мусульманских стран на границе Косово и Албании, что создавало выгодные условия для беспрепятственного просачивания беженцев из Албании на территорию края, ухудшая и без того плачевное состояние косовских сербов и способствуя тем самым созданию моноэтнического государственного образования, что в конечном итоге и произошло. 

Действия миротворцев, как в Западной Славонии, так и в Косово, доказывают, что в случае обострения вооруженного конфликта, миротворческие войска не решают своих задач в полном объеме и не способны выполнять функций по поддержанию мира и безопасности населения в подконтрольных им регионах, что может случиться и на территории Юго-востока Украины. 

Даже большой 40-тысячный контингент КФОР и УНМИК, размещенный сейчас в Косово, не может в полной мере защитить сербов, их дома и святыни. Албанским населением Косова продолжается вытеснение коренных жителей этого края (тех, кто там еще остался) с их исконных земель, уничтожение православных церквей и монастырей, культурного и исторического наследия древних Балкан. 

Необходимо иметь в виду, что руководство и личный состав всех миротворческих батальонов всегда выполняет указания политического руководства своей страны и действует в соответствии с национальными интересами своих государств. Поэтому декларируемый документами ООН принцип беспристрастности в реальности не соблюдается никем. На территориях, контролируемых миротворцами, имеет место политика двойных стандартов, что отражается на всех уровнях во взаимоотношениях между международными контингентами. Так, российские миротворцы всегда благосклонно относились к сербам, миротворцы мусульманских стран — к мусульманам, англосаксы симпатизировали хорватам и мусульманам, но недолюбливали сербов. И эти отношения действуют повсеместно, во всех операциях ООН. 

Учитывая эту закономерность, решение Украинского президента об отправке миротворческих контингентов, например, от США и их союзников, на границу между Россией и Украиной, приведет к полной изоляции Новороссии и ее последующему уничтожению. Если же при этом расположить миротворческие батальоны сателлитов США и их союзников на линии разграничения между частями украинских силовиков и ополченцев, то положение Новороссии еще более ухудшится. 

Этот регион станет огромной испытательной площадкой, в несколько раз превышающей по размерам территорию крупнейшей в мире американской зарубежной базы Бондсвилл в Косово. Весь край с его населением будет превращен в полигон для отработки химического, бактериологического, биологического и информационного оружия всех типов в интересах «золотого» миллиарда. Кроме того, там будут разрабатываться, и опробоваться новые виды обеспечения частей и подразделений армий НАТО при подготовке и в ходе ведения ими боевых действий, созданы цеха и опытные производства экспериментального оружия нового поколения. 

Все это вписывается в общую стратегию американцев по ведению информационной войны, и как ее составной части — сетецентричной войны. 

— Столь желанный ввод миротворцев ООН на линию разграничения может ли реально предотвратить эскалацию конфликта на Востоке Украины? Что реально смогли сделать миротворцы для Сербской Краины? Или — уже позже — для сербов Косова и Метохии? 

— Известно, что президент Украины Петр Порошенко подписал указ о введении в действие решения Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) от 18 февраля с.г. об обращении к ООН и ЕС с целью развертывания на Украине международной операции по поддержанию мира и безопасности. 

Ранее СНБО Украины решил обратиться в Совбез ООН и Евросоюз с просьбой разрешить кризисную ситуацию в Донецкой и Луганской области, обеспечить безопасность страны и выполнение минских договоренностей от 12 февраля путем развертывания на Украине миротворческой операции. 

Казалось бы вполне обоснованная обеспокоенность лидера страны навести порядок в своем государстве, но, согласно известной английской пословице (не хотелось бы употреблять это слово, однако, следуя принципу, «из песни слов не выкинешь», скажу), здесь присутствует «дьявол в деталях» — «The Devil is in the detail». 

Надо отметить, что в настоящее время система ООН остается единственным универсальным форумом, обеспеченным уникальной законностью, несущей груз международной системы коллективной безопасности и главного элемента современной многосторонней дипломатии. 

Президент Украины, наверняка по подсказке из Вашингтона, очень верно ухватился за идею привлечения миротворческих сил для разрешения конфликта на Юго-Востоке страны. И, действительно, на взгляд простого обывателя, что может быть лучше? 

Всем известно, что миротворческие операции ООН являются важным инструментом поддержания мира. Их деятельность регулируется принятой на основе Устава ООН серией резолюций Генеральной Ассамблеи, в которых регулярно рассматривается вопрос о миротворческих операциях. 

И хотя в миротворчестве ООН имеется немало нерешенных вопросов, тем не менее, эта сторона ее деятельности, призванная привести конфликтующие стороны к соглашению, является важной функцией Организации. Она содействует политическому урегулированию, но не подменяет его. Это принципиальное положение, которое относится к компетенции всех органов ООН. 

Миротворческие силы ООН играют важную роль в урегулировании локальных конфликтов на религиозной, этнической почве, ставящих под угрозу мир и целостность государств, выполняя роль нейтральной, третьей стороны для установления и сохранения режима прекращения огня и создания буферной зоны между воюющими сторонами. 

Для осуществления своих решений об устранении угрозы миру или любого его нарушения Совет Безопасности на основе Устава ООН вправе применять вооруженные силы. Речь идет, в том числе и о военном принуждении. Оно может выражаться также в участии миротворческих подразделений в силовом разделении воюющих сторон, если меры экономического и политического характера окажутся или оказались недостаточными. Одним из главных условий применения миротворческих сил ООН является желания сторон, принимающих участие в конфликте, их использовать. 

При наличии этого желания уже в ООН будет решаться важный вопрос, который законодательно обозначит цели, задачи применения миротворческих сил и каков будет характер будущей миротворческой операции. Например: миротворческая операция по установлению (содействию) мира, операция по поддержанию мира, операция по принуждению к миру, операция по восстановлению мира и т. д. Все будет зависеть от мандата операции, повлиять на который в ходе его подготовки и реализации практически невозможно. 

И хотя мандат в целом принимается Советом Безопасности ООН, его детали и все нюансы вырабатываются в недрах Департамента операций по поддержанию мира (ДОПМ). 

ДОПМ обеспечивает во всем мире политическое и директивное руководство операциями ООН по поддержанию мира и осуществляет контакты с Советом Безопасности, странами, предоставляющими войска, и сторонами в конфликте в контексте выполнения мандатов Совета Безопасности. Департамент проводит работу в целях обеспечения согласованности усилий ООН, правительственных и неправительственных субъектов при проведении миротворческих операций. 

Но за семьдесят лет своего существования система ООН заметно устарела и в настоящее время требует серьезного реформирования, о чем постоянно говорят руководители многих стран. Прежде всего, одной из важных проблем является почти абсолютное преобладание в высшем и среднем звене управления этой организации граждан англосаксонского мира, точнее — представителей единой политической элиты Великобритании и США, а также иных стран Соединённого Королевства (бывшей Британской империи) — Канады, Австралии, Новой Зеландии, населённых преимущественно потомками выходцев из Британии, которые всегда находились и находятся в геополитическом противостоянии с Россией. Из этого следует, что инструментов влияния на принятие различных решений внутри самой организации, в том числе и очень важных, у России просто нет. 

Что касается Косова и Метохии… Все помнят стремительный и победный марш-бросок, совершенный сводным батальоном 200 российских десантников в ночь с 11 на 12 июня 1999 года из боснийского городка Углевика, где тогда располагался российский миротворческий батальон, на Приштину. Целью этой операции было взятие под контроль аэропорта «Слатина» вблизи Приштины, столицы Косово, раньше, чем британское подразделение KFOR. 

Следует напомнить, что поводом к началу вмешательства мирового сообщества во внутренние дела Югославии послужили законные действия югославского руководства по наведению порядка в Косово, когда президент страны Слободан Милошевич направил туда подразделения югославской армии и полиции. В ответ местное албанское население в лице так называемой Армии Освобождения Косова спровоцировало вооруженные столкновения с полицией и военными. Таким образом межэтнический конфликт перерос в кровопролитные вооруженные столкновения. В результате сербские власти были обвинены в этнических чистках. 

А после очередного спровоцированного инцидента в населенном пункте Рачаке, блок НАТО (заметьте, не ООН) потребовал вывести сербские войска из автономной области, а также разместить натовские войска на территории Косово и Метохии, то есть на территории Югославии. Югославия не выполнила этот ультиматум, и 9 сентября 1998 года Совет НАТО утвердил план военного вмешательства в косовский конфликт. 24 марта 1999 года без санкции ООН началась военная операция НАТО под названием «Союзническая сила». 

В течение марта-июня 1999 года войска НАТО посредством активного применения авиации бомбили стратегические военные и гражданские объекты на территории Сербии. Вторжение сухопутных войск НАТО было запланировано на 12 июня 1999 года со стороны Македонии. В качестве главного стратегического объекта для первоочередного захвата был признан международный аэропорт «Слатина», расположенный на удалении 15 километров на юго-восток от города Приштина. Это был единственный аэропорт в стране с взлётно-посадочной полосой, способной принимать любые типы самолётов, в том числе тяжёлые военно-транспортные. Через данный аэропорт планировалось произвести вторжение большого количества сил НАТО. 

Российская Федерация с самого начала бомбардировок НАТО Югославии пыталась политическим способом противостоять странам организации Североатлантического договора. Для обозначения Россией своего присутствия в мировой политике, а также для обеспечения собственных геополитических интересов в Балканском регионе руководством Минобороны России и Министерства иностранных дел России с согласия президента страны Ельцина было принято секретное решение о захвате аэропорта «Слатина» и вводе на территорию Косово и Метохии российского миротворческого контингента. 

Данное решение шло вразрез с военными планами НАТО, что могло привести к началу полномасштабной войны, в связи с чем, операцию необходимо было провести молниеносно, скрытно и неожиданно для НАТО. 

Как утверждается в различных источниках, в случае нападения на российских десантников со стороны натовских сил, планировалось в спешном порядке провести блиц-переговоры с военным и политическим руководством Югославии, вступить с Югославией в военный союз и дать отпор наступающим войскам НАТО на всей территории Косово, одновременно перебросив в Косово и Метохию несколько полков ВДВ, а то и дивизию. По мнению генерал-полковника Леонида Ивашова, такой план развития событий был изначально обречён на успех, так как руководство НАТО не было в полной мере готово к полномасштабной наземной операции. 

По плану операции после захвата аэропорта «Слатина» на него в скором времени должны были совершить посадку военно-транспортные самолёты ВВС России, которыми должно было быть переброшено не менее двух полков ВДВ и тяжелая военная техника. Однако Венгрия (член НАТО) и Болгария (союзник НАТО), отказали России в предоставлении воздушного коридора. В результате 200 десантников на несколько дней остались практически один на один со все прибывающими силами НАТО. 

В течение нескольких дней переговоры между Россией и НАТО (в лице США) на уровне министров иностранных дел и обороны происходили в Хельсинки. Все это время российские и британские войска, находившиеся в районе аэропорта «Слатина» не уступали друг другу ни в чем, хотя на территорию аэропорта была допущена малочисленная делегация во главе с генералом Майклом Джексоном. 

Затем наступил более интенсивный переговорный процесс между представителем США Мадлен Олбрайт и премьер-министром России Черномырдиным. В результате ряда неожиданных уступок с российской стороны победный марш-бросок десантников ни к чему не привел. 

Российская сторона не смогла воспользоваться созданным десантниками преимуществом и согласилась со всеми предложениями англосаксов. В результате российским миротворческим силам не выделили отдельного сектора под их контроль, в том числе, не дали право дислоцировать батальоны в районе компактного проживания сербского населения Косовской Митровицы для его защиты. Договорились только разместить российский военный миротворческий контингент в Косово, да и то в пределах районов, которые были подконтрольны Германии, Франции и США. 

В конце концов, сербское правительство было вынуждено согласиться на ввод в Косово военного контингента НАТО KFOR и переход края под управление ООН. В соответствии с Резолюцией № 1244 СБ ООН от 10 июня 1999 года центральная роль в мирном процессе была закреплена за ООН и ее Советом Безопасности, а в крае развернуты гражданская Миссия ООН по делам временной администрации в Косово (МООНК) и Силы для Косово (СДК) численностью 16,5 тыс. военнослужащих. 

Все уловки англосаксов, в конечном итоге, привели к тому, что результат эффективности использования российских миротворцев в крае был сведен до минимума. 

В то время по долгу службы я часто посещал Косово как представитель по безопасности из соседней миссии. Поэтому могу лично засвидетельствовать, что неудачные места расположения там российских подразделений были определены и выбраны нашими западными коллегами по миротворчеству, скорее всего, умышленно — ни в стратегическом, ни тактическом отношении они не отвечали замыслу, целям и задачам российского высшего и армейского руководства страны. Наши солдаты и офицеры практически не имели никакой возможности оказывать какое-либо влияние на ситуацию в крае и даже не могли предоставлять реальной помощи угнетаемому местному сербскому населению. 

Не случайно получилось так, что российские миротворцы находились в Косово только до 2003 года. В апреле 2003 года начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин аргументировал решение об уходе следующей формулировкой: «…у нас не осталось стратегических интересов на Балканах, а на выводе миротворцев мы сэкономим двадцать пять миллионов долларов в год». Таков в то время был уровень заботы руководства страны и командования вооруженными силами о геополитических интересах государства. 

Результаты не заставили долго ждать. Сербы были вытеснены из края почти полностью, и вопреки здравому смыслу, Конституции Сербии, международным законам и Резолюцией СБ ООН № 12 44, 17 февраля 2008 года парламент Косово проголосовал за принятие декларации о независимости края. 

— Мы знаем, что после захвата территории Сербской Краины проводилась политика прямого геноцида сербов со стороны хорватских и мусульманских карателей. Ещё около 400 тыс. сербов бежали в «материковую» Сербию. Могла ли Большая Сербия (Югославия на тот момент) вмешаться в конфликт и защитить «сербский мир» во враждебном окружении? 

— В принципе, Сербия в то время была не в состоянии защитить «сербский мир» по различным причинам. К 1995 году после развала Федеративной Социалистической Республики Югославии и уничтожения некогда крупного союзного государства, большое количество сербов оставались на территориях других республик. Страна насчитывала не более двенадцати миллионов человек, включая и народ Черногории. Кроме того, на бывшую Югославия (Сербию и Черногорию того времени) были наложены суровые международные санкции, которые действовали во время всего периода существования Республики Сербской Краины (КРС). 

Следует отметить, что Сербия не обладала и не обладает большой экономической мощью, более того, после развала ФСРЮ были прерваны прежние устойчивые экономические связи между республиками, как у нас в России после развала Союза. К тому же, в то время не было надежды на поддержку и со стороны «Матушки» России, которая сама была в состоянии самоуничтожения. Да и президент Милошевич, будучи твердым сербским националистом в хорошем смысле слова и патриотом своей страны, не обладал харизмой нашего нынешнего президента России. 

Поэтому Милошевич активно вмешаться в конфликт между РСК и Хорватией, которую, все знали, активно поддерживали США, был просто не в состоянии. Тем не менее Сербия, как могла помогала РСК различными ресурсами, в том числе и кадровыми, но, к сожалению, возможности у нее в то время были очень ограничены. 

Следует иметь также в виду, что существовала, и не беспочвенно, информация, что медлительность Милошевича и его желание решить конфликт между РСК и Хорватией мирным путем, связана с тем, что на Западе ему была предложена идея — вместо РСК, которая по замыслу США отдавалась хорватам, передать в состав Сербии Республику Сербскую, которая была создана, согласно Дейтонским соглашениям, в Боснии и Герцеговине. То есть, его реально хотели купить. В действительности же, об этом варианте никто на Западе в серьез и не думал. Но, вовремя подброшенная мысль о создании Большой Сербии, была воспринята Милошевичем всерьез. 

— Стоит ли помнить современному руководству России о судьбе Милошевича, хотевшего «мирно решить вопрос»? Есть ли параллель между Минскими и Дейтонскими соглашениями?

— Я склонен полагать, что в руководстве нашей страны находится достаточно информированных людей, знающих о судьбе прежних правительств и их руководителей в мире. В том числе, наверняка, им известна судьба руководства РСК — Ратко Младича и Радована Караджича, и руководства Югославии — в частности, Слободана Милошевича. Но сравнивать Россию сегодняшнюю и Сербию того времени практически невозможно. Слишком разные «весовые категории». 

Что касается Дейтонских соглашений, то следует отметить, что в соответствии с достигнутыми в Дейтоне (США) договоренностями, в Париже 14 декабря 1995 г. противоборствующие стороны (сербы, хорваты и мусульмане Боснии и Герцеговины) подписали «Общее рамочное соглашение о мире в Боснии и Герцеговине», известное как Дейтонское соглашение, согласно которому территория Республики Босния и Герцеговина была разделена на два автономных образования: мусульмано-хорватскую федерацию и сербскую республику. Стабильность государственного устройства страны в настоящее время обеспечивается размещенными согласно Дейтонским соглашениям межнациональными вооруженными силами (в основном из стран НАТО). 

Таким образом, разница между двумя соглашениями (Дейтонское и Минское) большая, и кроме того они существенно разнятся в подходах к их реализации. В дейтонское соглашение уже изначально была заложена бомба замедленного действия. Оно разделило Боснию и Герцеговину на различные клочки земли, нет ровной линии, разделяющей две страны как-то образом пополам или же на большие отдельные куски земли. Получилось, что часть территорий выборочно находится в составе Республики Сербской, а другие осколки некогда сербской земли, в составе мусульмано-хорватской федерации. Трудно разобраться какая территория принадлежит к одной стороне, а какая — к другой. Для того, например, чтобы проехать из Белграда в Сараево, столицу Боснии и Герцеговины, следует много раз преодолевать пограничные посты то одной, то другой республики. Какая-то чересполосица. 

Поэтому в любой момент в БиГ может вспыхнуть межэтнический и межконфессиональный конфликт. Вся власть и стабильность в БиГ держится только на иностранных штыках. 

Прошло двадцать лет со времени уничтожения РСК, и я уверен, что наше руководство страны честно осознает цели и задачи России, и не пойдет на различные уловки наших противников, которым просто нельзя верить. Последние десятилетия это доказали. 

Никакого заигрывания с Западом быть не может. Россия как была, так и остается самым лакомым куском притязаний всего Западного мира, в силу своих неизмеримых богатств, своей экономики, своего людского ресурса, своей культуры и мощного духовного стержня — Православия. Запад нашей независимой позиции, нашей уверенности в собственных силах нам никогда не простит. 

Источник: «Военные Материалы»

Комитет