Что делает государство-банкрот, когда оно не в состоянии расплатиться со своими долгами? Первым делом распродаёт государственное имущество. Именно по этому пути пошло украинское руководство после объявления Международным агентством свопов и деривативов (ISDA) дефолта на Украине: объявило о распродаже государственных предприятий и пакетов акций.

* * *

Сказками про невидимую руку рынка, вреде государственного планирования и более эффективных частных собственников сегодня можно задурить головы лишь отечественным обывателям, поскольку любой человек, более или менее знакомый с реальной структурой наиболее промышленно развитых стран, лишь посмеётся в ответ. Например, в США, которые так любят приводить в качестве примера доморощенные ультра-либералы, в государственном секторе экономики трудится около 40% работников. При этом доля государственного производства находится в пределах 12% национального выпуска, и это один из наименьших показателей развитых стран мира. В соседней Канаде государственное регулирование экономики осуществляется путём крупномасштабных программ отдельных регионов. Для их выполнения создаются специальные государственные компании, в обязанности которых входит размещение заказов среди государственных и частных фирм и координация их работы. Экономика Швеции, одной из наиболее благополучных стран мира, опирается на высокопроизводительный госсектор, где трудится 32% занятых в стране.

Ещё выразительнее картина, если смотреть долю государственного сектора экономики по отраслям. Так, в тех же США национальными железнодорожными пассажирскими перевозками управляет созданная федеральными властями «Амтрак», а во Франции государственная SNCF. Сравните это с планами украинских властей разделить и продать по частям «Укрзалізницю». В Великобритании национализирована вся сталелитейная отрасль. Во многих отраслях экономики Австрии, прежде всего в топливно-энергетическом комплексе, электроэнергетике, на транспорте, доля государства превышает 75%. Значительна доля государства в развитых странах не только в промышленном производстве. Значительная часть медицинских организаций Японии и Швеции, находящихся в муниципальной собственности, могут конкурировать по объёму и уровню предоставляемых услуг с частными медицинскими структурами.

Существует даже отдельно выделенная экономистами западноевропейская модель государственного сектора, наиболее яркими образцами которой являются Греция, Италия, Франция. Его характеризует довольно большой по объёму, высокоэффективный и щедро финансируемый госсектор, имеющий весьма разнообразную отраслевую структуру. Причём эффективность его, например, во Франции и Швеции, характеризуется как высокая. То есть утверждения о том, что залог эффективности экономики страны обратно пропорционален размеру государственного сектора, являются либо целенаправленной ложью, либо некомпетентностью доморощенных «приватизаторов».

* * *

Распродажа государственных предприятий, начавшаяся буквально с первых дней украинской независимости, не прекращалась никогда. Но всегда была ограничена довольно обширным перечнем стратегических предприятий, который тем не менее год от года худел. И наиболее радикально к его сокращению подошло после государственного переворота 2014 года правительство Арсения Яценюка, намеревавшееся за год реализовать акции принадлежащих государству предприятий аж на 29 миллиардов долларов. При этом на распродажу пошёл ряд предприятий оборонки и областных энергетических компаний. Причём Яценюк прямо заявил, что украинским олигархам не следует даже мечтать об участии в торгах, поскольку он не считает их качественными инвесторами.

Всё это делалось не только ради пополнения казны, но и преследовало политические цели. В первую очередь, выбивало из-под контроля неугодных власти бизнесменов ряд облэнерго. Как, например, в случае с Ринатом Ахметовым, существенный кусок активов которого относится к энергетическому бизнесу.

Впрочем, с составлением списка выставленных на продажу предприятий «команда профессионалов» изрядно намудрила, включив в этот список то, что Украина не контролирует. Это и энергетические предприятия Донбасса, и «Комсомольское рудоуправление», и шахта им. Засядько. Есть в списке и крымские предприятия, национализированные после объявления о независимости Крыма и перехода его под российскую юрисдикцию. Это 25% «Крымэнерго», 37,23% «Крымтеплоэнергоцентрали» и 36% племенного завода «Крымский».

Другая категория правительственных фантазий касается развалин, всё ещё именуемым гордым названием «предприятие». Например, бердянский завод «Прилив» и шосткинская «Свема», вся ценность которых заключается сегодня в земельных участках, на которых возвышаются заброшенные производственные корпуса.

* * *

Новое обострение приватизационного зуда охватило украинские власти после объявления дефолта. К делу распродажи государственной собственности подключили самую тяжёлую артиллерию. Агитацией за избавление от государственного имущества занялся даже сам Пётр Порошенко, объявивший госпредприятия ни много ни мало источником коррупции. Что ж, одному из богатейших людей Украины, львиную долю богатств которого составляют бывшие государственные предприятия, виднее. Недаром же его имя не единожды фигурировало в коррупционных скандалах именно в ходе их приватизации…

По словам министра экономического развития Айвараса Абромавичуса, «сейчас государство владеет 1827 работающими предприятиями, и ещё 1500 — в стадии ликвидации или санации». Именно эти «неживые» предприятия, как он утверждает, «съедают» значительные государственные средства.

Однако в десятку предприятий, намеченных к продаже, вошли отнюдь не они, а вполне себе работоспособные, способные приносить государству доходы. Так продаже подлежат, согласно распоряжению Кабинета министров № 1028 от 23 сентября, 78,29% акций «Центрэнерго», 99,567% «Одесского припортового завода», 99,995% «Сумыхимпром». Распродаётся и ряд областных энергокомпаний: «Харьковоблэнерго» (65,001%), «Запоріжжяобленерго» (60,248%), «Николаевоблэнерго» (70%), «Хмельницкоблэнерго» (70,009%) и «Тернопольоблэнерго» (50,999%). Будет приватизирован «Днепропетровский научно-производственный комплекс “Электровозостроение”».

Абромавичус, рассказывая о неэффективности управления госсектором, не просто расписывается в собственной некомпетентности, заявляя, например: «Сейчас в чём проблема: министры у нас задерживаются в кресле на 11-12 месяцев. За это время они даже не успевают вникнуть в работу, не то что начать управлять предприятиями». Он «забывает», что требование о приватизации энергетических предприятий является одним из условий предоставления кредита Международным валютным фондом, на которые согласилось украинское правительство. А возможность доступа иностранных компаний к приобретению украинских энергетических компаний оговорена Соглашением об ассоциации с ЕС.

Есть и ещё один фактор, звучащий весьма пикантно из уст иностранного гражданина на посту министра Украины. Он считает, что остающимся в собственности государства имуществом должны управлять не министры, а некий вновь созданный «единый центр». «Иногда этот центр управляется профессиональным менеджером из самой страны. Привлекаются реально успешные люди по управлению инвестициями. А иногда, как в Румынии, эта функция отдаётся на аутсорсинг и по тендеру отбирают иностранного управляющего. Это совсем другое качество управления», – считает министр-варяг.

* * *

Напомним: всё начиналось именно с внешнего управления Украиной подобными Абромавичусу министрами-иностранцами. Следующим этапом стало назначение губернаторов-иностранцев. Потом были иностранцы-таможенники. Теперь уже речь идёт о замене украинских управленцев более низкого звена иностранцами. И все сказки про неэффективность государственного сектора, про то, что именно он является источником коррупции, не более чем сказки, предназначенные для подготовки общественного мнения к передаче под руководство иностранцев остатков государственных предприятий страны.

Что это, как не откровенная колонизация Украины, не окончательный перевод её под иностранное управление? Премьер-министр, открыто объявивший, что после отставки не останется на Украине, поскольку это не его родина, уже есть. Осталось назначить президента-иностранца?

Источник: Ольга Шелкова, «Одна Родина»

Комитет