Еще до подписания договора по «Транстихоокеанскому партнерству» стало известно, что «Врачи без границ» готовят разгромный доклад о последствиях этого торгового пакта. По мнению этой международной гуманитарной организации, подписание этого договора приведет к резкому подорожанию лекарств для миллионов потребителей, для многих из которых это приведет к преждевременной смерти. За день до подписания договора о «Транстихоокеанском партнерстве» американская авиация нанесла бомбовый удар по больнице «Врачей без границ» в Афганистане, что привело к смерти 12 медиков. Пентагон выразил сожаление по этому поводу. Получилась очень символичная случайность.

Мы живем в эпоху торговых войн. Люди гибнут не за металл и идеологию, а за доступ к рынкам. Нужно понимать, что доступ к рынкам и контроль над рынками — это не просто инструменты для банального зарабатывания денег. Все гораздо сложнее и страшнее. Доступ к рынкам и контроль над рынками определяют, кто будет жить, кто будет существовать, а кто будет медленно угасать, провожая беспомощным взором улетающий в даль локомотив технологического и экономического прогресса.

Законы экономики — безжалостны. Если у страны нет возможности использовать большой рынок для того, чтобы отбивать свои инвестиции в высокотехнологичные производства, то эти производства или не будут строиться вообще, или цикл их окупаемости будет таким долгим, что конкуренты, с доступом к более крупным рынкам и быстрой окупаемости, успеют убежать далеко вперед до окончания инвестиционного цикла.

Одна из причин того, что СССР с треском и всухую проиграл Холодную войну заключается в том, что глобальный западный рынок был тупо значительно больше, чем рынок СЭВ, причем не просто больше, а еще и значительно платежеспособнее. Это стоит подчеркнуть красным: при любой системе хозяйствования, НИЧТО не может изменить тот факт, что, например, для рентабельного производства процессоров нужен минимальный заказ на 5 миллионов единиц. Для глобального рынка это смешная цифра, а для России — это весь госзаказ плюс оснащение российским процессором всех мобильных устройств для каждого военного, полицейского, медика и учителя в стране. Конечно, дефект размера рынка можно, в некоторой степени, компенсировать невозвратными денежными вливаниями из бюджета, но это кончается быстро и плохо, ибо с одной стороны урезает ресурсы, которые можно потратить на население, а с другой стороны, даже очень богатое государство (например, СССР) может таким образом поддерживать не более одного-двух стратегических направлений, получая серьезное отставание в других. Отсюда следует безжалостный вывод: конкуренция за доступ и контроль над рынками — это борьба за жизнь страны и за право жить в XXI веке с технологиями XXI века, а не быть страной гордых неандертальцев в век космических полетов.

Нужно понимать, что борьба за доступ и контроль над рынками — это игра с нулевой суммой. Рынок, который удалось взять под контроль одной стране или торговому блоку, — это рынок, потерянный для других. Более того, игра идет на время: захват рынков нельзя отложить на какое-нибудь прекрасное далеко, когда будут решены все социальные проблемы, а у каждого хипстера будет своя личная велодорожка до любимого офиса. Если не двигаться и быстро, и прямо сейчас, то во вполне обозримой перспективе единственная дорожка для жителей стран, "не вписавшихся в рынок" на выгодных условиях, — это будет дорожка на переработку на органы или дорожка к посольству более удачливой страны в надежде на получение визы для мытья туалетов.

Для России необходимость увеличивать свои рынки и понимание того факта, что в конкуренции за рынки — это игра с нулевой суммой, приводит к некоторым очевидным и жестким выводам в плане конкретной геополитической тактики. Например, Украина будет или в Таможенном Союзе, или безлюдной. На определенных условиях, можно разделать и поделить тушу с ЕС.

Если нельзя захватить украинский рынок в целом, от него отрезаются нужные кусочки (Донецк, Луганск), они интегрируются, и потом процедура отрезания и интеграции по кусочкам будет повторена. На стенания украинских и некоторых белорусских политиков, которые жалуются на процесс интеграции в российский рынок, обзывая его "захватом экономики российскими олигархами", обращать внимание не стоит, и тем более не стоит им сочувствовать. Российская интеграция — гуманная и всегда предлагает рентабельные возможности поучаствовать в российских технологических и производственных цепочках. А что такое негуманная интеграция, можно видеть на примере того, что Германия сделала в рамках ЕС с прибалтийской промышленностью или болгарской атомной энергетикой.

К российским задачам, в плане получения доступа и контроля над рынками, мы еще вернемся, а сейчас обратим внимание на недавнюю громкую американскую победу на одном из фронтов мировой торговой войны.

После унижения в Сирии, Обаме была очень нужна срочная пиар-победа и он ее получил. Подписание договора Транстихоокеанского партнерства — это бесспорный успех американской дипломатии и очень болезненный удар по китайским интересам. Если журналисты официозного китайского Глобал Таймз вынуждены писать передовицу на тему "Почему Трансокеанское партнерство не подорвет экономику КНР", значит ставки были действительно высокими. Это не повод для истерики, паники или классического интернетного вывода "нувотивсе!", а повод для серьезного разговора о том чего конкретно добился Вашингтон в Азии, и что он пытается повторить в Европе.

Современный Запад — это не один рынок, а гораздо более сложная конструкция. Обстоятельное описание конфигурации торговых соглашений и ограничений, которые превращают торговую карту Запада в лоскутное одеяло, требует полноценного курса на семестр, а значит придется ограничиться очень грубыми мазками. Есть два важных "торговых блока" — это ЕС и "блок" NAFTA (Северная Америка), торговля между которыми ограниченна целым рядом ценовых и неценовых (технических) барьеров. Знаменитые европейские технические регламенты, экологические стандарты и другая бюрократическая "колючая проволока" — это инструмент защиты европейских (фактически немецких и французских) производителей от американских и других конкурентов. Аналогичным образом от импорта защищаются страны Северной Америки под руководством США. В Тихоокеанском регионе такого блока нет, точнее, не было, до того как США не продавили подписание соглашения о Транстихоокеанском партнерстве. Теперь значительное количество рынков, на которые обоснованно претендовал Китай, достанутся США. Это плохо.

Нужно понимать, что есть несколько моделей интеграции более мелких рынков (Республика Беларусь, Латвия, Вьетнам) в более крупные (Таможенный Союз, ЕС, Транстихоокеанское партнерство). Самая редкая модель — гуманная, она же - "российская". Интегрируемой стране дается возможность встроиться в технологические и производственные цепочки более крупной системы, получив свою пропорциональную долю о прибылей "окучивания" рынка. Более распространенная модель — негуманная европейская, при которой целые сектора более мелкой экономики выжигаются "под ноль", а жертвам интеграции предлагается влезть в долги, чтобы купить немецкие товары. Даже на этом фоне, то, что сейчас пытаются сделать США, является жутковатой стратегией, которая скорее напоминает «дипломатию канонерок» образца XIX века. Думаю, все помнят историю о том как американцы в 1854 году заставили Японию открыть свои рынки для американских товаров под угрозой применения военной силы. Делалось это не из любви к принципам свободной торговли, а для захвата рынка, на котором американские производители могли легко уничтожить любых конкурентов, навсегда подсадив японцев на "иглу" потребления американских товаров. Именно тогда были заложены предпосылки для ответного визита японцев в Перл Харбор, но это уже совсем другая история.

Два главных внешнеполитических проекта США - Транстихоокеанское партнерство и Трансатлантическое партнерство — это новая форма поглощения рынков, по сравнению с которой даже действия ЕС в отношении слабых стран кажутся образцом справедливости и человеколюбия. Текст обоих предполагаемых договоров засекречен и охраняется на уровне главных секретов государств, а публике предлагают довольствоваться короткими "пересказами" и заверениями официальных лиц о том, что США не могут предлагать что-то плохое. Суть этих соглашений заключается не только в том, что рынки стран-участников открываются друг для друга, но и в серьезном ограничении суверенитета стран-участников. Фактически, подписанты соглашения: Япония, Австралия, Канада, Малайзия, Мексика, Перу, Вьетнам, Чили, Бруней, Сингапур и Новая Зеландия не только отменяют более 18 000 налогов и пошлин на импортные (в основном американские) товары, но отказываются от своего суверенитета в плане экономического, внешнеторгового, технического, трудового и экологического регулирования. Если международной (в большинстве случаев - американской) корпорации кажется, что закон страны-подписанта нарушает ее интересы, то корпорация может подать на страну в специальный частный (то есть негосударственный) арбитражный суд, который может заставить страну-подписанта этот закон отменить. Механизм уже опробован на других торговых соглашениях и работает безотказно. Например, производители сигарет засудили местные власти австралийской Канберры за попытку обязать производителей сигарет наклеивать на упаковки стикеры с предупреждениями о вреде курения. Недаром профсоюзы, экологи и многие местные производители протестуют против Транстихоокеанского партнерства.

Дальнейшая схема развития событий проста: вооруженные дешевыми кредитами, да и просто более крупные и богатые, американские компании выдавливают с рынка более слабых конкурентов, а надгосударственные суды защищают их интересы таким образом, чтобы страны-жертвы не смогли защитить своих производителей законодательным путем. Вашингтону это позволит отсрочить коллапс собственной экономики и сделать так чтобы рынки стран-участников Транстихоокеанского партнерства не достались Китаю.

«Когда более 95% наших потенциальных клиентов живут за пределами наших границ, мы не можем позволить странам вроде Китая писать правила глобальной экономики. Мы должны писать эти правила, открывая новые рынки для американской продукции и устанавливая высокие стандарты для защиты работников и сохранения окружающей среды. Соглашение, достигнутое сегодня в Атланте, обеспечит это», – заявил Обама. У него действительно есть повод для радости.

Как ответить на этот бесспорно успешный ход американской дипломатии?

1. КНР подключит все лоббистские ресурсы для того чтобы договор Транстихоокеанского партнерства не прошел ратификацию в парламентах стран-подписантов. Шансы на блокировку ратификации есть в Канаде, Австралии и Новой Зеландии

2. КНР приложит все усилия, чтобы к договору не присоединились такие страны как Индонезия или Южная Корея, которые пока сопротивляются колоссальному американскому давлению

3. Самое главное — КНР и РФ приложат максимум усилий для того чтобы аналогичный сценарий не повторился на европейском фронте и чтобы Трансатлантическое партнерство с ЕС не было подписано никогда. Для полноценного развития и для того чтобы не дать США надолго отсрочить свой коллапс, Пекину и Москве нужен Берлин. Нельзя допустить, чтобы США которые отсрочили свой коллапс на два десятилетия с помощью ограбления СССР, смогли повторить аналогичный трюк с Европой. Когда вы читаете заявления очередного "патриота" о том, что Европа безнадежно потеряна и нужно отказаться от попыток ее вырвать из сферы влияния США, то знайте, что это пишет или прекраснодушный дурак или сознательный враг, который отрабатывает заказ англосаксонских мозговых центров, для которых континентальный европейский союз уже несколько столетий является самым страшным из возможных кошмаров.

Именно об этом говорил Путин в своем выступлении в ООН, затронув и тему «соглашений для избранных», которые продвигают США и предложив русско-китайскую альтернативную модель экономического сотрудничества:

«Отмечу ещё один симптом растущего экономического эгоизма. Ряд стран пошли по пути закрытых эксклюзивных экономических объединений, причём переговоры об их создании идут кулуарно, втайне и от собственных граждан, от собственных деловых кругов, общественности, и от других стран. Другие государства, чьи интересы могут быть затронуты, также ни о чём не информируются. Вероятно, всех нас хотят поставить перед фактом, что правила игры переписаны, и переписаны опять в угоду узкого круга избранных, причём без участия ВТО. Это чревато полной разбалансировкой торговой системы, раздроблением глобального экономического пространства... В противоположность политике эксклюзивности Россия предлагает гармонизацию региональных экономических проектов, так называемую интеграцию интеграций, основанную на универсальных прозрачных принципах международной торговли. В качестве примера приведу наши планы по сопряжению Евразийского экономического союза с китайской инициативой по созданию «Экономического пояса Шёлкового пути». И по-прежнему большие перспективы видим в гармонизации интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза и Евросоюза».

Путин Владимир Владимирович

Россия и Китай предлагают ЕС равноправную модель интеграции при которой выгоды распределяются на паритетных началах. Логика проста: лучше владеть 33% акций завода по производству ракетных двигателей с доступом на большой рынок, чем 100% акций велосипедной мастерской, которая эксклюзивно обслуживает одну деревню. Европейские политики пока успешно сопротивляются Трансатлантическому торговому пакту, сохраняя при этом видимость готовности к переговорам. Главные баталии еще впереди и ради светлого будущего всего Евразийского континента, мы обязаны победить.

Источник: «Континенталист»

Комитет