Жителям Юго-Востока присуще врожденное неприятие несправедливости

В Киеве никогда не жаловали Юго-Восток страны, и жители этого региона платили центральным властям взаимностью. Многие категорично утверждают, что первопричина нынешнего конфликта на Украине заключается в разнице мировоззрений. Мол, все дело в абсолютном преобладании русского языка и православия в Донбассе. С одной стороны, Донбасс, с другой – «остальная Украина». Это и так и не так одновременно.

Взаимная нелюбовь между Донбассом и Западной Украиной существует уже давно. Хорошо понимавшие это представители советской власти комплектовали подразделения для действий в Карпатах против бандеровцев в немалой степени из жителей Донбасса. Как следует из воспоминаний бойцов, сам факт принадлежности к Донбассу играл для щирых националистов роль красной тряпки.

В последнее время стало расхожим утверждение о том, что Донбасс намного более русский, нежели остальные регионы Украины. Это не совсем так: Юго-Восток лишь ненамного более русский, нежели соседние с ним регионы. И поэтому в девяностых и «нулевых» годах среди жителей угольного края можно было услышать разговоры если не о любви к «неньке», то, по крайней мере, о необходимости мириться с неизбежным фактом проживания на территории «незалежной». Прозрение наступило в нынешнее время, когда разница между довольно успешно развивающимися соседними российскими регионами и жившим очень неплохо в советские времена Донбассом стала разительной.

Базовая причина расхождений лежит в ментальности жителей Донбасса, сложившейся в силу особых исторических условий формирования данного региона. Еще в прошлом веке этот край называли «русской Америкой» - вспомним того же Александра Блока. Смысл не только в ускоренном на тот момент экономическом его развитии, но и в особых взаимоотношениях внутри местного социума, сложившихся под влиянием самых различных и, порой, малосочетаемых культур.

Посудите сами: помимо русских, украинцев, потомков донских казаков, край населяли в немалом количестве также греки, немцы, выходцы из Грузии, евреи, татары. В этом, подобном американскому, плавильном котле сформировался особый субэтнос со своими, порой своеобразными жизненными позициями.

Конечно, русское в нем преобладает – неслучайно огромное число донбассцев имеют родственников в нашей стране. К подобным чертам можно отнести тягу к общинности, взаимопомощи, стремление решать многие вопросы коллективно.

Можно в определенной степени говорить и о формировании донбасского физического типа. На территории региона сосредоточены производства, работа на которых требует большой силы и выносливости – в первую очередь, это угольные шахты и металлургические заводы. Так что постепенно здесь получил распространение тип коренастого, плотного русского мужика, которого легко можно было принять за представителя криминальной среды. Наверно, отчасти жители Донбасса тождественны сибирякам. Конечно, у каждой медали есть и обратная сторона, отсюда – часто демонстрируемое стремление решать бытовые вопросы с позиции силы.

Жители остальных частей Украины усматривают в этом прямое влияние уголовной среды. Мол, все дело в том, что в тридцатые годы промышленность в Донбассе строили согнанные со всей страны люди с криминальными прошлым. Поэтому западенцы между собой называли жителей региона «донецкими бандитами», неважно, о ком конкретно шла речь.

Но, думаю, причина подобной «свободы нравов» заключается в ином: немалую роль здесь сыграли обычаи казацкой вольницы – как Запорожской Сечи, так и донского ее варианта. А также грузинская диаспора, с ее почитанием лихости, нередко не знающей законов. Не зря, наверно, в Донбассе несколько десятилетий кряду было принято носить огромные «кепки-аэродромы» в качестве признака принадлежности к «удалой» молодежной среде.

Все это создавало много проблем сотрудникам правоохранительных органов, ведь большое влияние на неформальные коллективы в Донбассе оказывали люди с сомнительным прошлым, наводившие соответствующие порядки. С другой стороны, это влияние не шло дальше «своего круга». Например, донбасские девушки массово могли позволить себе побаловаться сигаретой, наверно, только в эпоху поздней «перестройки» – до этих времен их бы «не поняли». С трудом приживались на землях угольно-металлургического региона и неформальные молодежные течения – панки и хиппи.

Показателен случай, произошедший в Горловке в середине восьмидесятых годов: жители одной из закавказских республик сильно пожалели о том, что назвали гулявших в ресторане шахтеров «панками» – горцы приняли въевшуюся в веки горняков угольную пыль за косметику.

С такой же долей жесткости воспринимались и попытки бандеризации региона. Самое меньшее, что могло ждать приверженцев идей радикального украинского национализма в Донбассе – игнорирование. Наиболее упорных, которые никак не реагировали на устные предупреждения не демонстрировать бандеровскую символику, ждала суровая кулачная расправа. Как говорится, просто, но доходчиво.

Эта же среда стала сегодня, наряду с чувством протеста против распространения влияния Киевского патриархата, почвой для резкого роста числа православных Московского патриархата, особенно среди молодежи. В ответ «центральные власти» заявляют о некоем «православном экстремизме». То есть делают все, чтобы отторгнуть регион.

Пропасть постоянно росла. Киевские власти сами толкали Донбасс к отделению, не собираясь решать многочисленные проблемы Юго-Востока. Фактически региону было предложено самому «разбираться» со своей экономикой. Есть малоизвестный факт: в середине «нулевых» годов зимой полностью вышла из строя отопительная система стотысячного Алчевска в Луганской области. Украинские власти призвали тогда отказаться от «советского наследия» – централизованной системы отопления, и перейти на индивидуальные системы обогрева, как «в цивилизованных странах».

Не устраивали Киев и отдельные успехи регионов. Подтверждение тому – пример Мариуполя. В силу благоприятных географических факторов и наличия крупнейших предприятий металлургии и машиностроения в середине «нулевых» он вышел на одно из первых мест по уровню жизни на Украине. Жовто-блакитным властям это пришлось не по нраву: отстаивавшего интересы своего родного Мариуполя, бизнесмена и политика Владимира Бойко «выдавили», новым хозяином промышленного анклава стал подконтрольный Киеву Ринат Ахметов, и с прежними, очень приличными заработками труженикам пришлось распрощаться.

После провозглашения независимости Украины антироссийские настроения постепенно стали господствовать в умах большей части жителей центрального и северного регионов страны. До поры до времени носители донбасского менталитета могли худо-бедно уживаться с бандеровским взглядом на мир. Определенные надежды жители Донбасса связывали с приходом к власти Виктора Януковича, который, как они полагали, сможет выправить прозападный политический крен и уравнять в правах Запад и Восток Украины.

Но вскоре президент ударился в антимосковскую риторику, свойственную его предшественникам. Более того, «клан Януковича» начал «отжимать» – как сейчас выражаются – прибыльный бизнес во многих частях страны. Чем закончилась его карьера, известно всем.

Именно после этого две части страны, претендовавшей на то, чтобы стать самой процветающей из бывших советских республик, поняли, что вместе они больше быть не смогут.

Источник: Дмитрий Мельников, «Столетие»

Комитет