Россия в очередной раз оказывается всё глубже и глубже втянутой в противостояние с Западом. «Ось зла», которую Запад долго и бесперспективно пытался слепить из совершенно негодного материала Ливии, Ирана, Сирии, Ирака, Кубы и Северной Кореи, наконец-то обретает нужную твёрдость и убедительность. И наживкой для России в этом процессе стала гражданская война на Украине.

Нужно понимать и осознавать простую истину: сам по себе конфликт на Украине, в отрыве от «мировой шахматной доски», пошёл бы по совершенно иному сценарию. Будь сегодня во главе Украины государственный деятель хотя бы масштаба Богдана Хмельницкого — он бы старался всячески удержать страну от дезинтеграции и распада, пытался бы создать единое национальное пространство для всех народов, населяющих Украину.

Однако «Евромайдан», спровоцированный Западом в Киеве, был изначально ориентирован не просто на сокрушение коррумпированного режима президента Януковича. Уже первые же шаги нового правительства и захваченного радикалами парламента были откровенно враждебны по отношению к юго-восточной, преимущественно русской и русскоязычной части Украины.

Страна, которая в исторической череде «слияний и поглощений», прошла сложный исторический путь — выбрала под чутким и непосредственным внешним руководством самоубийственное направление своего дальнейшего движения. Трудно было ожидать, что конструкт «Украины», внезапно порождённый Брестским миром 1918 года и несколько раз усиленный весьма разнородными кусками в 1921, 1939, 1940, 1945 и 1954 годах, смог бы выдержать тот курс на моноязыковое, моноэтничное и моноконфессиональное общество, который был задан сразу же после победы вооружённого переворота в Киеве в феврале 2014 года.

Даже через 60 лет после последней трансформации «Украины» её тело было по-прежнему рыхлым и неустойчивым, скреплённым исключительно доброй волей населявших страну людей, по-прежнему живших в весьма различных цивилизационных укладах. Аграрный запад и промышленный восток Украины могли сосуществовать в рамках одной страны только при условии взаимного уважения интересов друг друга.

Поэтому февраль 2014 года, разрушивший это хрупкое согласие, уже заложил основу будущего конфликта. Запад и, особенно, США прекрасно осознавали, какого «слона» в виде радикальных националистов они запустили в украинскую посудную лавку: количество связывающих скреп общества, которые были насильно сломаны уже за первый месяц правления самоназначенной хунты, не поддаётся исчислению. И, ожидаемо, Украина в этот момент сломалась сама, не выдержав перенапряжения.

Хватило бы в тот момент у националистов сил обуздать запрограммированные восстания на Донбассе и в Крыму? Думаю, что нет: скорее всего, не вмешайся тогда активно Россия в события в Крыму, у Украины был бы очень быстрый путь в дальнейшую сомализацию и в состояние «Дикого Поля», из которого страну пришлось бы всё равно вытягивать — однозначно России и, возможно, даже Европейскому Союзу.

Следующий шаг, предпринятый Россией — присоединение Крыма, сломал изначальную игру США. Вместо процессов дезинтеграции, запущенных и имеющих на выходе Дикое Поле Украины, Россия задала для украинских территорий иной вектор — соединение с «Большой Россией», в рамках насильно разорванной в 1991 году единой русской цивилизации.

Надо сказать, что именно этот шаг прямого присоединения Крыма и вызвал наиболее негативную реакцию США и их союзников — впервые после 1991 года геополитическая игра США была не просто остановлена, но и обращена против них. Однако дальнейшие действия России в вопросе материковой Украины показали, что у России не было «домашних заготовок» в последующем развитии украинского кризиса. Вслед за «Крымским разломом» образца 1954 года, затрещал «Донецкий кряж», присоединённый к Украине не менее насильственным путём в 1921 году.

Надо сказать, что современная Россия не испытывает особого пиетета к свершениям и вехам становления СССР: несмотря на формальное наследование всего багажа советских достижений, включая ядерную триаду, место в Совбезе ООН и участи в различных «восьмёрках», «двадцатках» и объединениях внутри полумёртвого СНГ, современная Россия сейчас на самом деле мечется между двумя историческими мифами: российским имперским и советским.

Поэтому, возвращаясь к проблеме Донбасса, вопрос его столь же быстрого присоединения, как это произошло в случае Крыма, лежал в чисто формальном аспекте: к середине апреля 2014 года у России была реальная возможность усилить пока ещё неокрепшие структуры восстания на Донбассе вводом российских миротворцев — и получить возможность реализации там «крымского сценария» с похожим результатом. При этом мифология общественного сознания в случае присоединения Донбасса не сильно отличалась бы от варианта Крыма — кусок ли это прежде единого советского пространства, или же возвращённые в лоно имперской короны незаконно переданные Украине земли Войска Донского — это уже роли не играло.

Но пойти на уже столь откровенное нарушение правил игры в современном глобальном мире Россия не решилась. Восстание на Донбассе так и осталось в рамках отдельных, местнических образований, известных сейчас как Луганская и Донецкая народные республики; а сопротивление в Одессе, Николаеве, Запорожье, Днепропетровске и аналогичное донбасскому восстание в Харькове — было жестоко и кроваво подавлено киевским правительством.

На сегодня ситуация с остатками Украины и с вновь созданными Народными республиками находится в ситуации неустойчивого равновесия. Украина уже не может победить республики военной силой, республики пока тоже не готовы перейти в наступление. Восстания против нацизма на территории остатков Украины пока тоже нереальны — публичное сопротивление режиму практически полностью подавлено и загнано в подполье.

Война и мир застыли в хрупком балансе. Что же нам ждать в дальнейшем?

Постараемся предугадать вектор развития ситуации, учитывая как внутренних украинских акторов и движущие силы украинского кризиса, так и внешние силы, которые будут на этот процесс воздействовать.

Во-первых, это территория остатков Украины, формально подчинённая Киеву. Последним шансом Запада, США и Киева в этой части украинской партии является героическое, но безнадёжное удержание «статуса кво» в государственном устройстве и общественном состоянии страны. Украине надо оставаться унитарной, националистической, антирусской и антироссийской. И, желательно, постоянно пребывать с Россией как минимум в состоянии «холодной войны». Поскольку именно на холодную войну можно списать все проблемы с холодом и голодом в украинских домах и в семьях украинских граждан.

Ведь ничто так не сплачивает людей, как внешний враг.

Реальностью такого сценария является ещё большая радикализация украинского общества и политического ландшафта. Существующий президент Порошенко, при попустительстве и вследствие прямого приказа которого сегодня гибнут люди на землях Донбасса, ожидаемо окажется при таком сценарии «недостаточно национально-ориентированным». Недавние события в Виннице показали лекала этих будущих изменений: последующие восстания на Украине будут уже проходить под лозунгами: «Больше крови! Больше нацизма!», хотя и будут иметь под собой весьма тривиальную, экономическую подоплёку — страна-банкрот пока не имеет разумного выхода из ситуации, кроме как союз с Россией, а союз с Россией невозможен в силу генезиса Евромайдана, присоединения Крыма и пусть и недостаточной, но явной поддержки Россией восстания на Донбассе.

Сможет ли президент Порошенко удержаться в своём кресле? Вопрос открытый. Возможно, он и сам будет вынужден радикализовать ещё больше свои действия и заявления — но не исключено, что его правление будет сметено гораздо более националистическими элементами. Основная проблема Украины, к сожалению, от этого не решится: экономика продолжит своё падение, а старые цивилизационные разломы 1921, 1939, 1940 и 1945 года продолжат расходиться в разные стороны всё усиливающимися темпами.

Во-вторых, продолжая сценарный анализ, Народные республики, в случае, если они смогут пережить свою первую, самую трудную зиму, уже подойдут к следующему этапу гражданского конфликта на Украине в гораздо более серьёзной военной форме. Любительские и непрофессиональные действия ополчения образца лета 2014 года сегодня уже в прошлом — за линией разграничения сторон, при активном содействии России, сегодня куётся настоящая, профессиональная армия Новороссии. Именно Новороссии, а не отдельных, уездно-поместных образований «ЛНР» и «ДНР».

Ведь России сегодня совершенно неинтересно плодить новые сущности на территории Украины: такой сценарий, с массой полунезависимых территорий, постоянно враждующих между собой, в случае сбоя радикализации настроений, вполне устроит и США. Ведь вариант «Дикого Поля», который был на повестке дня до хода России с присоединением Крыма, так никто и не отменил. А победить нарастающую анархию на остатках Украины можно будет только сильными, военными структурами. И в таком варианте необходима именно армия Новоросии. А не Запорожская, Днепропетровская, Харьковская, Одесская, Николаевская, Херсонская республики. Ведь — «Винницкая республика» у нас уже, как видите, есть.

Поэтому сейчас несуществующее «перемирие» можно разумно использовать только для одной цели: для построения временной, но крепкой государственности Народных республик — и для дальнейшей дестабилизации остатков нацистской Украины. Каким образом будет достигнута данная дестабилизация — окончательной радикализацией киевского режима или же скатыванием его в окончательную анархию — роли уже не имеет. Важен результат. Мир, лучший довоенного.

Война и мир — две стороны одной украинской медали. Война должна решать вопросы окончательного мира, а мир обязан решить лишь вопросы будущей украинской войны. Ведь ни один из украинских разломов, кроме крымского, пока так окончательно и не закрыт. Конечная цель России в украинском кризисе может быть только одна. России нужно «переучредить» Украину. В тех границах, в которых она сможет состояться — и не скатиться снова до состояния «Дикого Поля». Переучредить Украину, как лояльное к России и русским, внеблоковое и максимально демилитаризованное государство. Тогда Россия сможет решить проблему Крыма, защитить восстание Донбасса и решить вопрос смены антироссийского режима в Киеве.

Источник: Андрей Орлов, «Империя»

Комитет