Главный итог последней украинской революции – утрата ценностей. Попрание веры. Предсмертная агония общественной морали. Обесчеловечивание. Лестница на самое дно оказалась широкой, крутой и короткой. Вниз по ней успели спуститься десятки тысяч революционеров и сотни тысяч – приветствующих революцию. Некоторые сломали шеи и остались лежать на ступеньках. Их тела переступила и перепрыгнула революционная толпа, стремясь достичь дна побыстрее. Томясь в предвкушении этого достижения. В эйфории от того, что есть шанс увидеть дно раньше, чем его увидят другие.

 

Главный итог последней украинской революции – утрата ценностей.

Попрание веры.

Предсмертная агония общественной морали.

Обесчеловечивание.

Лестница на самое дно оказалась широкой, крутой и короткой.

Вниз по ней успели спуститься десятки тысяч революционеров и сотни тысяч – приветствующих революцию.

Некоторые сломали шеи и остались лежать на ступеньках.

Их тела переступила и перепрыгнула революционная толпа, стремясь достичь дна побыстрее.

Томясь в предвкушении этого достижения.

В эйфории от того, что есть шанс увидеть дно раньше, чем его увидят другие.

Такие же.

Год назад майданы Киева и Львова проливали крокодильи слезы над мифическим ухом одного из своих активистов. Ухо якобы было безжалостно отрезано суровым курганским СОБРом под унылый наигрыш балалайки и рев цепных русских медведей.

Ах, как он страдал, патриот!  Героям слава!

Ще не вмэрла!

Год назад майданы Киева и Львова носили как знамя постер американского триллера «Кэрри» – с окровавленным лицом героини картины. Голливудская актриса выдавалась за студентку, избитую в кровь дубинками бойцов киевского спецназа «Беркут».

Ах, как она страдала, патриотка! Героям слава!

Ще не вмэрла!

Но те же самые люди из Киева и Львова в свой законный выходной отправились петь песни и жарить шашлыки на природе 3 мая – на следующее утро после трагедии в Одессе.

После зверского убийства одесситов в Доме профсоюзов.

Ашотакова? И в Африке люди умирают, что ж теперь?

Жителей Одессы жгли заживо, а выпрыгнувших из окон – добивали уже на земле.

Милые институтки, завернутые в украинские флаги, разливали зажигательные смеси по бутылкам.

А после хвастались в социальных сетях, как «зажарили колорадов».

Толпа глумилась над фотографиями обугленных скрюченных тел, публикуя комментарии о «шашлычках» из человечины.

Быстрее вниз! Без остановки на этаже «Средневековье».

Кто-то скачет через три ступеньки. Кто-то едет с ветерком по перилам.

Героям слава! Ще не вмэрла!

Спустя всего месяц после Одессы случился Луганск. Авиаудар. Растерзанные тела женщин.

И снова – ни слезы. Чего их жалеть, «самок колорадок»?

Только чувство легкой неловкости. Нет, не перед Господом Богом. Перед международными наблюдателями.

Слишком некрасивая картинка вышла – оторванные ноги и вспоротые осколками авиационных снарядов животы.

Упс.

Пришлось на мгновение остановиться на ступеньках, напрячь воображение и выдать байку про кондиционер, способный управлять неуправляемыми ракетными снарядами (НУРСами).

А для Господа Бога и не напрягались.

«Не убий!» – это что вообще? Какие такие заповеди?

Убивать «колорадов» весело и интересно.

Хи-хи.

Хотя мы и не убиваем – решили для себя бегущие по лестнице на дно. Это все кондиционер.

Да, и в Одессе сами себя сожгли и сами себя добили.

Ще не вмэ…!

Позже выяснилось, что и в Донбассе живет странный народ, который убивает сам себя, расстреливая свои города и поселки из «Градов».

Ба-бах! И нет подъезда жилого дома. И школы. И магазинчика во дворе. И футбольного поля. И рынка. И остановки автобуса вместе с людьми.

Это они сами.

Хи-хи.

Траектории полета снарядов не интересны. Как и законы физики в целом.

Потому никто и не жалеет убитых.

Бегущие вниз не ставят свечей за упокой погибшей от обстрела Горловки супружеской паре с маленькими детьми восьми и четырех лет.

Они пишут: «А по*уй!»

Не плачут над мальчишками, игравшими в футбол на школьном стадионе и убитыми там же осколками снаряда.

А по*уй!

Над бабушкой и внучкой, к которым смерть украинские военные доставили прямо домой.

Над пассажирами сожженной снарядом маршрутки.

А по*уй!

Это все они сами виноваты.

Сами. Сами. Сами.

Хи-хи.

А наши хлопцы – герои! Героям слава!

Ще не вмэрла!

Толпа зажигает свечи в память о пассажирах сбитого малазийского Boeingа, сооружает импровизированный могильный холм из поминальных букетов и детских игрушек в центре украинской столицы.

Но эта же толпа остается совершенно равнодушной к своим соотечественникам, погибающим на Донбассе.

Их, погибших, уже тысячи. Искалеченных – десятки тысяч.

Но в их память не жгут свечи и не несут цветов и игрушек.

Их не жалко.

Они сами виноваты. Они сами в себя стреляют. Они сами.

Хи-хи.

И теперь уже, доскакав и добежав до самого дна, толпа не ищет оправданий даже для международных наблюдателей.

А зачем? Проще уличить всех недовольных жестокостью  в предвзятости и пробивать путь в новые глубины, ниже дна.

Туда, откуда уже не видно присутствия Бога.

Где доказательства массовых убийств ни в чем не повинных людей не задевают ни единой струны в душе.

Где вообще разговоры о душе не имеют смысла.

Где нет веры. Нет ценностей. Нет морали.

Нет никаких скреп. Вообще.

Только сладкий вкус вседозволенности.

Люди, год назад рыдавшие над великовозрастными «детьми», избитыми киевским спецназом при разгоне майдана, теперь спокойно и даже радостно взирают на гибель настоящих детей.

«Личинок колорадов»

А по*уй!

Со дна эти дети видятся вообще не имеющими права на жизнь.

На «Домбасе» вообще никто не имеет такого права.

И уже многоголосо звучит: «Домбас должен быть или украинским, или безлюдным!»

В будущем – и Крым.

Больше войны! Больше насилия! Еще смертей! Еще! Еще!

А в одесском кафе уже подают «жареных сепаратистов».

А в соцсетях делятся рецептом «запеченного российского младенца с хрустящей корочкой».

Достигшие дна требуют поставить к стенке, повесить, застрелить и сжечь на костре известного донецкого хирурга – а вдруг он отрезал руки и ноги патриотам?

Авторитеты – на помойку.

Это не дно уже – днище. Дно дна.

А по*уй!

Только не думайте, что толпа спустившихся на дно – это люди с обочины жизни.

Нет.

Образование и социальный статус совершенно не имеют значения.

Можно знать пять языков и стремиться на дно. И вместе с другими восклицать: «А по*уй!»

Студентка гуманитарного львовского вуза, нежно целующая котенка, с губ которой срывается грязная брань в адрес своих сверстниц из «Домбаса».

Она не знает про Донецкий угольный бассейн. «Домбас» для нее – край быдла где-то на границе с «ватниками».

Харьковская адвокатесса в годах, жаждущая бессудных расправ над «недолюдьми».

Права человека? А по*уй!

Но чем она хуже премьер-министра, который первым заговорил про «недолюдей»?

Он – тоже там, на дне, вместе с другими. Свой среди своих.

Плечом к плечу с бизнесменом из Киева, который хотел бы видеть Донбасс выжженной землей.

Здесь и президент, скорбящий о тех, кто умер от голода в 30-х годах прошлого века и одновременно требующий лишить сограждан денег, продуктов и лекарств.

А по*уй!

И есть еще, куда спускаться.

Ниже днища.

Чтобы там гордо установить украинский флаг.

Источник: Ева Меркурьева, «АЛЬТЕРНАТИВА»

 

Комитет