Во Франции и других западных странах в настоящий момент все активнее формируется логика черно-белой холодной войны, в которой право на жизнь имеет только одна позиция по украинскому конфликту. Любое отклонение от заданной линии немедленно приравнивается к влиянию российской или путинской пропаганды. Пресса демонстрирует нам поистине голливудский подход к событиям на Украине: с одной стороны стоят добрые украинцы из Киева, с другой — злой диктатор Путин, и рассматривать все необходимо именно в таком ключе.

Но означает ли это, что мы станем ближе к истине, если повернуть все на 180 градусов? Разумеется, нет. «Хорошие» и «плохие» есть везде, и воспринимать геополитику исключительно с такой позиции никак нельзя. Газета The New York Times, которая придерживается на этот счет точно такого же мнения, что и французские СМИ, организовала дебаты по этой проблеме.

Рассмотрим один пример. Мари Мандра (Marie Mendras), известный специалист по Украине и/или России, без конца говорит совершенно неверные вещи. Так, в начале кризиса она утверждала, что рейтинги Путина в стране не превышали 30%. Это явно не соответствовало действительности, и ни о чем подобном она уже больше не заикалась.

Можно сказать, что популярность этого автократа связана с его способом представления национальных интересов, однако сам факт ее существования абсолютно бесспорен. 4 сентября в эфире France Culture Мари Мандра заявила, что лично наблюдала за народным движением на Майдане, и что оно пользовалось поддержкой практически всех украинцев и вынудило президента Януковича подать в отставку. Тем не менее в ее словах есть два противоречащих истине момента, которые никак не может перечеркнуть присутствие на Майдане. Во-первых, президент Янукович, автократ и коррумпированный олигарх, был избран демократическим путем и смещен с должности в результате переворота, который произошел на следующий день после подписания им соглашения с тремя европейскими странами. Во-вторых, Майдан не мог пользоваться поддержкой большинства украинцев, потому что, как всем прекрасно известно, в стране существует сильнейший раскол между востоком и западом, который и стал одним из главных элементов нынешней проблемы. Когда же ведущий напомнил ей о Режи Дебре (Régis Debray) и Габриэле Робене (Gabriel Robin), которые еще полгода назад выразили совершенно другую точку зрения, она только прыснула со смеха. Как мне кажется, взгляды Дебре и Робена куда полнее отражают всю сложность нынешнего конфликта на Украине. С их позицией, конечно же, можно поспорить, но это как раз то, чего так не хватает крупнейшим французским СМИ. Я же в свою очередь отдаю предпочтение настоящему эксперту по геополитике Джону Миршаймеру (John Mearsheimer), который в статье в Foreign Affairs объясняет ответственность Запада за возникновение кризиса, не занимая при этом пророссийских позиций.

В нравоучительных представлениях украинского конфликта все геополитические выводы выстраиваются на основе характеристики российского режима или личности Путина, что по своей сути в корне неверно. Несогласие с войной в Ираке в 2003 году вовсе не означало любви к тирану. Нет, это несогласие отталкивалось от сомнений насчет правдивости заявления США, которые, как оказалось, были совершенно оправданными: в Ираке не нашлось оружия массового поражения, как и говорил деспот Саддам Хусейн. Мысль о необходимости защитить население от ужасов войны подразумевала политическое противостояние. Во Франции тогда еще не путали личность руководителя с геополитикой. Для США же Саддам Хусейн наоборот стал новым Гитлером, кровавым и жаждущим власти диктатором.

Если у вас под рукой, то есть в самом центре пропаганды, имеется такой новый Гитлер, вам будет куда легче впарить военные вмешательства демократической общественности. Сегодня таким новым Гитлером сделали Путина. Теперь считается хорошим тоном оскорблять его, лишать человеческой сущности, представлять смесью тирана и дикого зверя. Так, Тимоти Гартон Эш (Timothy Garton Ash), которого некоторые считают выдающимся политическим обозревателем, заявил, что у Путина «крысиное лицо». Как вы видите, обесчеловечивание противника свойственно не только тоталитарным режимам. И если у этого самого противника «крысиное лицо», может быть, стоит разобраться с ним как с вредителем, применить против него силу? Украинский премьер Арсений Яценюк, без сомнения, давно стал инструментом в руках США: Виктория Нуланд хотела, чтобы он пришел к власти, еще задолго до событий на Майдане. Яценюк назвал жителей юго-востока «недочеловеками»... Это таких людей мы с вами поддерживаем? Куда же подевался весь наш антитоталитарный настрой, которым мы так гордимся?

Путин — не демократ, государственная пропаганда сегодня вездесуща в России, а сам президент периодически лжет и/или постоянно меняет позицию. Все это так, но то же самое можно было бы сказать и о Джордже Буше. Путин нарушает территориальную целостность Украины. Да, но когда США точно так же нарушают ее в Ираке, Пакистане или Йемене (беспилотники) кругом что-то не слышно исполненных возмущения возгласов о неприкосновенности международного права и государственного суверенитета. США и Франция неизменно поддерживают Израиль, который плевать хотел на международное право, незаконно оккупирует остатки Палестины и бомбит соседей без одобрения ООН. США и весь Запад поддержали Ирак Саддама Хусейна, когда тот нарушил суверенитет Ирана в 1980-х годах. Получается, что отношение к соблюдению международного права меняется от случая к случаю. Если его нарушает союзник, друг или сторонник Запада, СМИ упоминают об этом лишь вскользь или вообще отрицают сам факт подобного происшествия. Если же речь идет о сопернике или враге, та же самая пресса запускает масштабную кампанию в лучших традициях закона Гудвина.

Всем этим я вовсе не хочу сказать, что Путин — демократический и/или заслуживающий симпатии лидер, а просто пытаюсь продемонстрировать, что он действует точно так же цинично и жестоко, как и руководство большинства стран, начиная с тех же США.

Что еще важнее, в нынешней информационной обработке у нас начисто забывают о том, что геополитика мало зависит от психологических портретов и даже расстройств ее авторов. Так, с 1991 года США упорно стремятся уменьшить влияние России в зонах, которые раньше находились под контролем СССР или в составе союза. Они распространили по всей Восточной Европе и России свой неолиберализм, который поставил в бедственное положение наименее обеспеченные слои населения, но при этом позволил набить карманы олигархам. Входивший в команду Буша-старшего Джеймс Бейкер лично пообещал не продвигать НАТО к российским границам, но это слово никто и не подумал сдержать. НАТО вплотную подошло к России, и самые разные представители американского руководства заявили, что лучшим призом для этой потерявшей смысл существования военной организации могла бы стать Украина. Бжезинский знает это, как никто другой: по его словам, без Украины Россия перестанет быть великой державой. Поэтому любой российский лидер жестко отреагировал бы на стремление НАТО вплотную подойти к границам его государства.

Но оправдывает ли это все действия Путина? Это никак не может скрыть сущность режима, который пользуется православной церковью для укрепления своей недемократической власти в стране. России, безусловно, свойственна гомофобия, но разве в большей степени, чем Саудовской Аравии, нашему большому другу, который покупает у нас самое современное оружие, но при этом практикует казнь через отсечение головы? Природа режимов не играет почти никакой роли в геополитике. У дружественной страны может быть совершенно любой режим, и Запад даже не подумает к нему придраться, если тот согласен с тем, что от него ждут. Так, Саудовская Аравия стала союзницей Израиля в борьбе с Ираном. Она финансировала радикальных исламистов в Сирии и Ираке, а затем вступила в коалицию против них. О сущности режима никто не задумывается, если на повестке дня стоят другие вопросы.

Ливийский пример оказался весьма поучительным. В 2011 году нам говорили, как важно бороться против тирана Каддафи, чтобы спасти от опасности мирное население. Каддафи, безусловно, был диктатором, но его свергли, нарушив ооновскую резолюцию о гуманитарном вмешательстве, а затем и вовсе убили при туманных обстоятельствах. Сегодня же «освободителей» почему-то почти не заботит возникший в Ливии хаос, а рассуждения о высоких гуманитарных задачах внезапно исчезли из СМИ. Ликвидация тирана не имела ничего общего с какой бы то ни было гуманитарной позицией. А сейчас Франция даже предлагает вновь начать войну в этой стране.

Таким образом, если мы хотим понять, что к чему в нынешнем конфликте, нам следует отойти подальше от рассуждений о природе российского режима и сущности украинских властей (особенно демократическими их тоже никак не назвать) и вместо этого проанализировать оси современной геополитики. Геополитика говорит нам о том, что Запад ведет борьбу с любой другой силой, которая пытается противостоять ему на европейском пространстве, и что он выбрал Украину новым полем для этой борьбы после победы во всех бывших странах-сателлитах СССР. Вышедшая в 1997 году книга Бжезинского уже тогда обрисовывала очертания нынешнего противостояния.

Это сражение продолжает даже падкая до сенсаций левая пресса, которая берет равнение на заявления НАТО и, следовательно, продолжение холодной войны. Запад же считает, что может и дальше давить на российскую власть, несмотря на риск настоящей войны. Пусть даже Путин лжец и автократ, как и Саддам Хусейн, который успел побывать и другом, и врагом, это никак не может быть пряничной критики в НАТО. Как и в 2003 году в Ираке, мы совершенно не заинтересованы в новой войне с Россией. Даже Киссинджер признал, что демонизация Путина не может быть политикой. Когда французские специалисты занимаются пропагандой, они отходят от своей роли объективных исследователей. Человек может одновременно поддерживать Pussy Riot и осуждать слепую геополитику западного лагеря. Нам нужно задействовать не НАТО, а ООН, чтобы заставить смолкнуть оружие и вести переговоры в лучших интересах Киева, Москвы и, прежде всего, всех разнообразных групп людей, которые живут на Украине.

Источник: Пьер Герлен (Pierre Guerlain), InoСМИ.ru

Комитет