С одной стороны, США не имеют видимых причин способствовать срыву этих переговоров. В результате госпереворота в феврале 2014 года одна задача была решена – власть в стране была захвачена. В период с марта по июнь 2014 года была выполнена вторая задача – сформировано поле нестабильности, усиленное массивными антироссийскими настроениями на Украине. С этой точки зрения будет или нет удачным мирный переговорный процесс – непринципиально.

В то же время можно предположить, что реальные стратегические интересы США не подразумевают никакого перемирия между сторонами конфликта. По крайней мере – на данном этапе.

В рамках текущего момента США действительно добились важной победы – их ставленники захватили власть. Однако ее закрепление явным образом невозможно без дополнительной привязки этой власти к позиции США. При всей кажущейся неразрывности действий Киева и Вашингтона этот союз не настолько прочен, как кажется на первый взгляд, и в рамках него существует целый ряд разновекторных сил, направленных на его разрыв. Как минимум в отдаленной перспективе.

Сам Порошенко вряд ли захочет очень долго оставаться простой марионеткой в руках Вашингтона. Безусловно, резких ходов в этом направлении от него ожидать не стоит, но уже сейчас становится понятно, что он хочет больше самостоятельности. Кроме уже начатого процесса отстранения национал-радикалов от властных полномочий и назначение на ряд должностей прагматиков, сложно не заметить, что новые назначенцы куда меньше зависимы от США, чем можно было бы ожидать.

Кроме того, факт введения в политическую игру Леонида Кучмы и Виктора Медведчука говорит о возвращении к активной политике людей, умеющих смотреть дальше одного-двух ходов и не испытывавших особо теплых чувств к Вашингтону. Альянс ориентированных на Порошенко прагматиков и опытных политических фигур вполне может привести в перспективе к постепенной отстраненности в отношениях Киева и Вашингтона. Опять же не следует ожидать, что это будет выражено явным и демонстративным образом, но предпосылки к такому развитию событий наблюдаются.

В Вашингтоне ощущают, что текущий момент может оказаться переломным. Кредиты и финпомощь явно не оказываются тем «кнутом и пряником», который может безальтернативно закрепить внешнеполитический курс Киева. Вряд ли случайно, что не так давно прошла волна дополнительной скупки украинских долговых обязательств американскими фондами – все это также элементы страховки.

Но все это лишь частичные меры. Совершенно очевидно, что мирное урегулирование юго-восточного кризиса будет невозможно без реального диалога, в том чистле, с привлечением России.

Достижение же согласия и прекращение огня будет означать, что Киев и Москва сумели нащупать пусть и хрупкие, но все же точки соприкосновения. Потенциально эти точки соприкосновения в будущем могут стать основой и для более широкого и прагматического сотрудничества. А именно этого США и не собираются допускать.

При этом, пожалуй, единственный реальный способ это сделать – замарать новый режим так, чтобы надежды на диалог просто не осталось. И ныне для этого ничего лучшего, чем полноценная реализация плана военного решения юго-восточного кризиса, придумать невозможно.

Становится все более заметно, что Вашингтон настойчиво подталкивает Киев именно к военному решению проблемы. Показательно, что даже помощь, которую оказывает Вашингтон Киеву, - это не гуманитарная помощь беженцам из зоны военных действий, не предложения выступить в качестве переговорщиков «на месте», а деньги на военные нужды (бронежилеты, приборы ночного видения, солдатские пайки и т.д.). За эти четыре месяца Вашингтон не предоставил Киеву никакой помощи, кроме военной, т.е. давал инструменты дальнейшего ведения войны.

Тот итог, которого ожидают США от текущего развертывания кризиса, – полномасштабная военная акция Киева против мятежных регионов. С полноценным использованием авиации, танков, артиллерии и прочих атрибутов и, естественно, - массовыми жертвами.

Так, чтобы юго-восток захлебнулся от крови. И чтобы новая власть замазалась этой кровью так, чтобы даже никаких предпосылок для восстановления украинско-российских отношений не было. Самое интересное, что окончательный результат проведения такой операции США, скорее всего, не интересует – удастся ли Киеву «усмирить» ДНР и ЛНР или противостояние будет продолжаться. Все это неважно.

Представляется, что приоритетная задача США на данный момент – спровоцировать полноценный конфликт с максимальной задействованностью как украинских, так и (по возможности) российских военных.

Проблема в том, что сорвать переговорный процесс напрямую – сложно. Конечно, можно попробовать дать соответствующее распоряжение подконтрольным политикам на Украине, однако насколько оно будет выполнено в текущих реалиях – большой вопрос. Ведь пока что разговоры о миллиардных кредитах, якобы поступающих на Украину, все еще остаются не более чем разговорами.

Между тем Киев уже начинает задумываться о том, что же будет после конфликта (если его удастся «затушить» в той или иной форме). И этот вопрос – ничуть не менее сложный, чем само решение кризиса.

Скорее всего, США будут работать на срыв переговоров сразу по нескольким фронтам.

Во-первых, прямое давление на подконтрольное им новое киевское руководство со стороны посольства США. На сегодняшний день у новой власти объективно нет «козырей в рукаве», с которыми оно могло бы не то что на равных говорить с Вашингтоном, но хотя бы стать чуть более самостоятельными в решениях. Таким козырем могли бы стать как раз успехи в мирном переговорном процессе.

Вторая линия – давление майданных активистов. Например, во время последнего вече на майдане, состоявшемся 22 июня, были озвучены требования к Порошенко. Первое среди них – «обеспечить победу в войне и установление мира на всей территории Украины». И под победой явно понимался не переговорный процесс, а именно силовая победа.

Третья линия – дискредитация переговорщиков со стороны контролируемых политиков второго эшелона. Переговоры еще только начались, а верноподданный США Анатолий Гриценко уже начал возмущаться относительно как самого факта переговоров, так и личностей посредников. Скорее всего, это лишь начало – в ближайшие дни таких «возмущающихся» станет куда больше.

Сам факт начала переговоров и первых позитивных результатов будет максимально дискредитироваться, а на Киев будет оказываться давление с целью сорвать достигнутые договоренности. Например, через специально начатую для этого стрельбу бойцами Нацгвардии или какими-нибудь боевиками подконтрольных олигархам типа Коломойского, который, кстати, отказался подчиниться плану Порошенко.

Силовое решение юго-восточного кризиса по-прежнему остается ключевым приоритетом для США на украинском направлении.

Между тем Россия проявила очередную инициативу. В связи с началом трехсторонних переговоров по урегулированию ситуации в восточных регионах Украины Владимир Путин предложил Совету Федерации отменить разрешение на использование российских вооруженных сил на территории Украины.

Положительно отреагировали на это решение украинский президент Петр Порошенко и ЕС.

«Решение, которое отменяет согласие Совета Федерации на использование Вооруженных сил России в Украине, – это, конечно же, позитивный знак», - сказал американский посол в Киеве Пайетт.

На уточняющий вопрос, будет ли способствовать деэскалации конфликта отмена этого решения, посол ответил: «Конечно же».

Владимир Путин, находясь в Вене, заявил: «Если мы услышим или будем дальше слышать, что вот вам семь дней и за эти семь дней прекращение огня вы должны разоружиться, и за это время не будет предпринято ни одной попытки договориться по существу с востоком Украины, то тогда все усилия пойдут насмарку, тогда результата не будет».

«Если мы увидим, что начались предметные переговоры с тем, чтобы люди на востоке Украины могли наконец понять, как будут гарантированы их законные интересы, то тогда - большая вероятность успеха», – подчеркнул российский лидер.

Тем временем правительство Украины приняло решение о приостановке работы пункта пропуска для международного автомобильного сообщения «Изварино», 26 июня намерено обнародовать план эвакуации людей из зоны проведения силовой операции.

Виктор КОСТЕНКО, ОДНА РОДИНА

Комитет