Видимо, всем этим и объясняется крайне невнятный результат АТО — основная часть задействованных сил просто не умеет воевать. Что означает только одно — штурм мятежных городов с последующей их зачисткой пока провести практически невозможно. Нет опыта ни индивидуального, ни опыта взаимодействия.

То, что штурмовать никто ничего не собирается, показывает даже то, что «антитеррористы» не способны на элементарные действия — блокаду с созданием коридора для мирных жителей. Даже если отложить в сторону проблему гуманизма по отношению к собственному населению, коридор в данном случае необходим, в том числе и для того, чтобы снизить мобилизационные возможности восставших.

Так или иначе, но пока у хунты крайне плохо с результатом. Даже применение тяжелой техники, авиации и артиллерии никак не поможет решить проблему — противник не ведет правильную войну, действует так, как это и положено в его ситуации. Чисто партизанская тактика «налет-отскок». Для артиллерии в этой ситуации работы просто нет — она все время будет работать по уже покинутым позициям восставших.

При этом восставшие выглядят на голову выше — их действия носят гораздо более осмысленный характер, они занимают максимально активную оборону, постоянно совершая вылазки и продолжая даже в период АТО брать под контроль те или иные объекты государственного управления в зоне проведения операции.

Мало того — теперь они начали получать пополнение. Есть информация о том, что постепенно в зону боев просачиваются крымские ополченцы, так что критическая проблема восстания — недостаток людей — начинает постепенно решаться.

Однако все это пока не перекрывает главного вопроса — реакции России. Возникает впечатление, что «новая линия», как сказал Песков, осмыслена и по ней принято предварительное решение. Скорее всего, это решение носит характер «по ситуации». Что означает два варианта поведения.

Первый вариант заключается в том, что если АТО будет проводиться примерно таким же образом и такими же темпами, Россия не будет не только вмешиваться, но и угрожать вмешательством, ограничиваясь дипломатическими шагами и заранее бесплодными попытками «усадить за стол переговоров» стороны конфликта.

Причина таких действий вполне очевидна — несмотря на публичные заявления, Россия не готова к серьезным санкциям со стороны Запада. Пока они носят косметический характер, но похоже, что Запад тоже принял свое решение, и вопрос введения «калечащих санкций» максимальной жесткости уже решен. Они будут вводиться, однако скорость их введения и масштаб будут зависеть от действий России.

Кроме того, не стоит забывать, что Запад обладает возможностями — и достаточно широкими — по дестабилизации обстановки внутри России. Нужно понимать, что в случае начала полномасштабных репрессионных мер против России будет задействован весь возможный перечень мероприятий по раскачке ситуации внутри страны — от терактов до попыток повторения событий в Бирюлево и на Манеже.

Может быть реинкарнирована «Белая лента», которая при всей ее убогости создает немалые проблемы в плане давления на Россию по линии всевозможных правозащитных и прочих организаций. На подхвате есть и более экзотические способы типа экстремистов из «Гринпис» и ей подобных.

Наконец, есть проблемы международные — может быть резко обострена ситуация в Сирии, тем более, что имеется и повод — выборы президента, которые уже объявлены нарушающими женевский процесс, а потому признавать их результат Запад не собирается. У нынешней администрации существенно ухудшены отношения с Саудовской Аравией, однако по сирийской проблеме они могут найти общий язык.

Короче говоря, проблемы есть — и, несмотря на все эмоции, которые возникают, глядя на украинские события, нельзя о них забывать.

То, что Запад будет превращать Россию в парию и изгоя, уже, по всей видимости, сомнений нет. Успехи России во внешней политике, ее довольно серьезные шаги по выходу из-под американского экономического диктата не могут более оставаться без ответа. Весь вопрос в темпах превращения РФ в «государство-изгой». Запад сам не готов к тому, чтобы без потерь сейчас отрезать Россию от себя — но политические соображения в случае нежелательного для США развития ситуации на Украине обязательно перевесят.

Таким образом, возникает ситуация, в которой мы уже находились перед 22 июня — любой ценой не допустить провокаций. Выиграть время, успеть подготовиться. Тактика объяснимая, но мы все помним, чем это закончилось.

В случае, если эта линия поведения будет реализована, для Украины это означает только одно — ей придется самой решать вопрос своего внутреннего урегулирования. Что дает возможность хунте даже в текущей тяжелой для себя ситуации постепенно переламывать ситуацию и ликвидировать восстания на своей территории. Метод вполне понятный — тотальный террор.

Одесское убийство при всем том, что оно вряд ли было запланировано именно в такой форме, вполне логично укладывается в общую стратегию — задавить протестные настроения страхом. Здесь, конечно, можно и перегнуть палку — но шанс весьма велик.

При полном попустительстве Запада и нежелании России вмешиваться вполне возможно «навести порядок» через убийства и аресты несогласных. В конце концов, террор — это тоже метод управления. Такой же, как и демократия, только другими методами. Точно так же меньшинство насаждает свою точку зрения большинству. При демократии — шоу и промывкой мозгов, созданием иллюзии выбора, при терроре иллюзии исчезают и ставится простой выбор — молчи или умрешь.

Хунта, используя боевиков и бессудное истребление своих противников, вполне способна за месяц-два сжать ареал сопротивления до двух областей — Донецкой и Луганской. С восставшими регионами можно будет разобраться более радикально — военной силой. Сейчас активно идет подготовка новых карательных подразделений, есть информация о дополнительной натурализации иностранных наемников — в общем, задавить восстание в конечном итоге возможно. И при продолжении текущей линии поведения России это вполне возможно.

Конечно, далее возникнут более объективные проблемы — в первую очередь экономические. Вполне возможны и новые Майданы, и новые перевороты. Однако нужно отдавать себе отчет в том, что после каждого нового переворота в складывающихся условиях к власти будут приходить все более радикальные и нацистские силы, так как основной лозунг этих Майданов будет требование наведения порядка — любой ценой.

Это означает, что любые выступления людей, связанные с ухудшением положения, будут подавляться все с большей жестокостью, и вряд ли приведут к краху — в лучшем случае, произойдет лишь смена декораций и действующих лиц. Вместо Турчинова будет Ляшко — велика ли разница.

Тем не менее, Россия может выбрать и иную линию поведения, если будет решено, что лучше идти на конфликт с Западом не совсем к нему подготовленными — но и Запад еще не готов к изоляции России без катастрофических проблем для себя. Это очень рискованная игра, которая психологически для нынешнего российского руководства крайне сложна. Путин любит играть наверняка, и такая неопределенность и необходимость «ввязываться в драку, а затем разбираться» не слишком вероятна для него.

Тем не менее, такая возможность вполне реальна — он сам дал слишком большие авансы российскому народу, объявив о необходимости помощи соотечественникам. Если хунта не сумеет удержаться без геноцида решить свои проблемы, ему придется учитывать фактор возмущения русских его бездействием.

Наиболее логичной и эффективной, конечно же, могла бы стать стратегия на непрямые действия на Украине — по крайней мере, в юго-восточной ее части. Если одна небольшая группа Стрелкова держит всю украинскую армию и ВВ, а также карателей-наемников, то можно понять, что десятки таких групп способны в очень короткое время переломить ситуацию на всем Юго-Востоке.

Проблема в том, что люди, которые готовы оказать помощь своим соотечественникам на добровольной основе, вызывают серьезные опасения у существующей российской власти. Скажем, отношение того же Стрелкова к действующей власти всегда были очень некомплиментарными. В первую очередь потому, что он своими глазами видел практически предательскую политику России по отношению к русским и нашим союзникам за пределами сегодняшней России — в Боснии, Приднестровье.

Основная масса добровольцев, которые могут пойти воевать за русских на Украине, имеют тоже весьма недружественные взгляды на существующий в России компрадорский режим, на засилье прозападных агентов в нашем руководстве, в общем, их лояльность русским совершенно не тождественна лояльности к режиму.

Давать добро на их организацию, дать им кредит доверия и народную поддержку в случае, когда они смогут спасти русских на Украине для существующей власти в Кремле очень и очень непросто. Эти люди вернутся — и что с ними делать? Купить их сложно, изолировать — тоже. Поэтому ожидать от действующей власти столь нетривиальных, хотя и логичных шагов несколько опрометчиво. Скорее всего, помощь восставшим из России так и будет носить крайне неорганизованный и практически частный характер.

Таким образом, все зависит только от того, какую именно линию на неизбежную конфронтацию с Западом изберет Москва. То, что конфликт неизбежен, видимо, уже сомнений нет. Вопрос лишь в том, будем ли мы к нему готовиться и оттягивать до последнего, либо будет принято решение интенсифицировать его, пытаясь сыграть на неготовности к такому повороту со стороны Запада.

Оба решения сомнительны и имеют массу ограничений и тяжелых последствий — но, похоже, другого российское руководство рассматривать не хочет.

Тем не менее, вариант непрямых действий остается наиболее перспективным, хотя и несет в себе риски внутрироссийского характера. Скорее всего, все решится в борьбе между прозападными и национально ориентированными силами в Кремле и Белом доме. Их позиции примерно равны, и поэтому предугадать исход вряд ли возможно. Какие-то крайние даты для принятия решения пока не просматриваются, поэтому, когда именно будет принято окончательное решение — сказать сложно.

Источник – Эль-Мюрид

Комитет