Из сообщений СМИ известно, что когда в воскресенье в Киеве проходило юбилейное, то есть десятое народное вече так называемого «евромайдана», правоохранителям пришлось заниматься совсем другими делами. А именно выяснением обстоятельств правонарушений, совершенных как в Киеве, так и в регионах. Даже в Луганске, где за большие деньги и для создания видимости «всеукраинскости» известной «помойки свободы» тоже собрали в центре города несколько десятков майданутых, не обошлось без эксцессов. Местный «ударник»-кличковец начистил табло местному «свободовцу».

Ну, чтоб было... А в Киеве в это время вал правонарушений на «евромайдане» просто-таки нарастал. То в милицию поступили заявления «кыян», что пропали их дочери, отправленные в музыкальную школу. Расово правильные плакатели взвыли: «рэжым крадэ нашых дивчат».

Оказалось, что две несостоявшиеся пэтэушницы (не всех надо-таки отправлять в музшколу, когда в стране штукатуров не хватает) просто поссорились с такими же будущими «лыцарямы евромайдану», отключили мобилки и зашарились в дебрях экзотичного бомжатника – «подыхаты свободою». Менты с трудом обнаружили «похищенных беглянок» и вернули их в родные троещинские пенаты «справжнього города» с сельско-самогонными «корнямы».

Потом два чела сообщили ментам, что пошли прогуляться по «территории свободы» и немедленно получили там по мордам. Как им показалось, ни за что и ни про что, просто майдауны куражились. Через некоторое время в милицию обратился человек, которого там же ради евроинтеграции пырнули ножиком.

А вершиной установления европейской гармонии на «евромайдане» стало видео из «Украинского дома», где захватившие его приматы опять что-то не подели между собой и с битами в руках, цепляясь за лестничные пролеты, выясняли, кто же у них главный.

В завершение процесса лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош не нашел ничего лучшего, как объявить о продолжении «рыволюции» путем мобилизации всех «патриотив», способных и желающих пободаться с правоохранителями. Зачем? А очень просто: «поговорить с режимом на том языке, который он понимает, – языке силы».

И ничего удивительного в этом нет. Наоборот – это-то как раз и закономерный процесс.

Во-первых, революция, истощаясь кадрово и идейно, не находя внятно указанных врагов, начинает пожирать самую себя. Или находить новые химеры, которые могли бы вселить новые приступы решительности в застоявшихся «бойцов». Революционер идет на революционера, обвиняя его то ли в предательстве, то ли в забвении идеалов, то ли просто в нерешительности. А есть просто «арамисы евромайдана» – городские сумасшедшие с нарушенной психикой, которым надо драться потому, что надо драться. Они и дерутся. И будут драться, если их не успокоить...

Во-вторых, старым или новоявленным вождям революции, дабы сохранять свое влияние на массы, всегда нужно находить как идеи, которые возбуждали бы «бойцов», так и «врагов», на которых следует отрываться ради торжества «революции». Поэтому практически неизбежным выходом для агрессии «евромайдана» будут эксцессы, связанные с нарушением закона и направленные против личности. Маргинальный активный индивидуум не приемлет абстракции. Ему подавай морду «врага», которую можно начистить.

«Евромайдан» – это, как уже теперь известно, в демографическом, социальном и политическом отношениях явление крайне эклектичное, разнообразное. Там всякой твари – по паре. Есть левые, правые, неонацисты, неофашисты, просто агрессивные идиоты, недовольные жизнью и требующие компенсации за «бесцельно прожитые годы» в любом виде. И лучше, конечно, чтобы компенсация была материальной и по принципу Шарикова: «Да что тут предлагать? Отобрать все, да и поделить».

Как известно, первая программа нацистской партии Адольфа Гитлера, состоящая из 25 пунктов, учитывала именно эклектичность нацистского движения, объединившего мелких разоренных буржуа, безработных рабочих и военных, ремесленников, потерявших доход, студентов, люмпенов всех мастей и оттенков, которых сегодня принято называть «маргиналами».

И если разделить программу по пунктам, то каждая категория нацистов находила в ней свои задачи, которые надо было выполнять, и своих «врагов», с которыми надо было бороться. Мелкие лавочники видели врага в универмагах, ремесленники и разорившиеся банкиры и банковские служащие – в заговоре «мирового еврейства», рабочие и безработные – в капиталистической плутократии, военные – в предателях-демократах и т. д. и т. п.

И так уж получилось в Германии 30-х годов прошлого века, что самой активной частью нацистов стали именно те из них, кто требовал «продолжения социалистической революции», а также реформ «во имя трудящегося человека» и после прихода нацистов и самого Гитлера к власти в январе 1933 года.

Именно их пришлось потом успокаивать летом 1934 года, во время «ночи длинных ножей», которая покончила с вождями «социалистов» и оставила в национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП) главной именно «национальную» компоненту, ослабив «социалистическую» и «рабочую».

Оно и понятно: в условиях капитализма рабочие должны были в первую очередь работать на крупный капитал, а уж потом бороться с ним и чего-то у него требовать. Гитлер, получив деньги и поддержку от банкиров и капиталистов-производственников, очень хорошо это понял...

Но еще долго многие последователи «фюрера немецкого народа» и в Германии, и в других странах привлекали на свою сторону именно рабочих – самую массовую и приспособленную к организации прослойку населения, которой, как говаривал классик, нечего терять в борьбе, кроме своих цепей.

Идеологические предшественники нынешних смерековых приматов из «Свободы» и прочих неонацистских и неофашистских структур на «евромайдане», идеологи ОУН, многое взявшие из теоретического багажа и политпрактики нацистов Гитлера, рассказывали, что Адольф Алоизович – сын рабочего. Это просто необходимо было для пропаганды среди рабочих. И вообще для привлечения бедных слоев населения к борьбе за «нэньку».

И хотя Гитлер, как известно, сам был сыном довольно зажиточного служащего, а по бабками-дедам по материнской и отцовской линиям происходил из крестьян, пропаганда имела определенный эффект. Многие рабочие, разочаровавшись в коммунистах и социал-демократах, пошли за «фюрером», предлагающим такие простые рецепты счастья.

«Свобода» Олега Тягныбока учла этот опыт и Гитлера, и своих украинских предшественников, союзников «фюрера всех немцев». И некоторые свои марши она проводила уже под чисто социальными лозунгами. Типа вернем всем украинским рабочим их рабочие места, когда победим олигархов-инородцев, которые «збыткуються» над «справжнимы патриотамы».

Ничего другого, кроме «грабь награбленное», завернутого в привлекательные словеса приличных лозунгов, не смогут предложить своим сторонникам и вожди маргинальных структур патриотов-неофашистов. Они пока используют неонацистские лозунги, потому что фашизм в чистом виде – это и есть использование нации в своих политических целях. Например, для захвата власти демократическим или военным (путем переворота) способом. Но вряд ли стоит ожидать от «Правого сектора» и лично Дмитрия Яроша, объявившего «новую мобилизацию евромайдана», построения очередного «светлого будущего для трудящихся».

Точнее, может, он и хотел бы, да кто же ему даст. Яроша – как жертвенного барана – на алтарь геополитической победы швырнут чуть позже. Когда победа будет достигнута, и в «крайини у цэнтри Эвропы» начнут строить «антироссийскую Украину». А до этого и Ярош, и ему подобные «фюреры», конечно, нужны.

Не исключено, что скоро за большие деньги из «экзыла» вернут и вождя «эсэсовцев» («Спильной справы» – «СС») Александра Данилюка, сдрыснувшего в Лондон от греха подальше. Вернут, чтобы он, например, передал свою «СС» в подчинение тому же Ярошу. Чтобы создать на базе «Правого сектора» мощный фашистский кулак, исповедующий социальные лозунги, а не только призывающий встречать грядущий дефолт Украины исключительно в «патриотычных» вышиванках и шароварах.

С той же целью вернут и лидеров «автомайдана». А с третьими ушами, восстановленными литовскими психиатрами, или без них – это не важно. Важно, чтобы появилась мощная заметная сила, с которой с социально привлекательными лозунгами можно идти на юго-восток страны, где можно рассчитывать на поддержку рабочих. Там они (рабочие) еще работают, пока наци- и фашипавианы резвятся за их свободу на «евромайданах»...

И вот ведь что самое противное – по-любому надо быть готовым к резне под благозвучными социальными лозунгами, которую уже практически благословили заказчики «украинской демократии» за бугром. Именно там, зная отлично, с кем имеют дело в лице «Свободы» или тех же «Правого сектора» и «Спильной справы», уже объявили любую деятельность «мирной». А значит, не подлежащей наказанию с точки зрения законодательства.

Что бы ни делали евромайдауны, им уже выдали революционную индульгенцию. Можно швыряться камнями и «коктейлями Молотова», можно стрелять в правоохранителей и лупить «беркутовцев» дубинками и битами, кидать в них взрывпакеты и гранаты, захватывать админздания и грабить супермаркеты, избивать прохожих, глумиться над оппонентами – все сойдет с рук.

И уже сходит: представителями украинского народа объявлены только шесть евромайдаунов, погибших при невыясненных обстоятельствах. А вот три милиционера, застреленных и зарезанных «борцами», не включены даже в списки погибших и достойных сострадания...

...А когда победа будет достигнута, тогда «зачистят» и Яроша, и ему подобных. И потому, что много знают, и потому, что и на фиг не нужны будут. Но социального рая как не было и нет сейчас, так и не будет потом. Он в планы не входит...

Владимир Скачко, Версии

Комитет