...Сегодня мы присутствуем при историческом дежавю. Современные украинские национал-оппозиционеры живут и работают по лекалам тех, кто побывал в их шкуре до них – базяки, завадские, смаль-стоцкие. Тот  же набор штампов о свободах и политическом союзе против «русского империализма», и даже гавани, где «щирі» патриоты переводят дух, те же – Польша, Чехословакия, Франция...

История украинской националистической оппозиции в межвоенные годы – это история предательства и заискивания перед западными державами. Не получив поддержки народа, политики-неудачники из числа украинских самостийников массово утекали за кордон, надеясь вернуться на родину на чужеземных штыках. Благо, что ремесло этих эмигрантов пользовалось спросом в странах «просвещённой Европы».

В 1928 г. в Варшаве учреждается клуб «Прометей» («Prometeusz»). Инициатором выступил Исаак Базяк, «щирый» украинский патриот-националист. Забегая наперёд, заметим, что И. Базяк проделал классический для «щирого» националиста политический кульбит от почитания идеи украинской независимости до комфортного сожительства с германским нацизмом (в годы Великой Отечественной войны он отсиживался в Третьем рейхе).

Задачей «Прометея» была пропаганда идеи «освобождения» народов России из-под «русского ига» и дальнейшая консолидация этих осколков вокруг Польши, которая стремилась соорудить между собой и Россией буферную зону из зависимых, взаимно конкурирующих национальных лоскутков. Поэтому «Прометей» собрал вокруг себя политических проходимцев разных мастей не только с Украины, но и из числа крымско-татарских, грузинских, азербайджанских, казахских националистов и даже русских по происхождению антикоммунистов.

Деятели «Прометея» выступали перед публикой, читали лекции («Основы украинской государственной политики», «Кубань и её народно-государственные устремления», «Борьба Азербайджана за независимость», «Народное движение крымских татар», «Освободительное движение татар Идель-Урала и пантуранизм» и т.п. темы), приглашали закордонных русофобов из Франции, Румынии и др. стран.  Пантуранизм, украинский национализм, польский «прометеизм» – всё переплелось в единый пропагандистский механизм, призванный обеспечить Варшаве все выгоды регионального лидерства в Восточной Европе.

Главой клуба был избран украинский националист Роман Смаль-Стоцкий, поднаторевший в продаже родины иностранным покупателям (он уже побывал кандидатом от Польши в председатели правительства УНР, а в годы Первой мировой – пропагандистом на австрийской службе в т.н. Союзе освобождения Украины). Ремеслу политического торгаша Р. Смаль-Стоцкий не изменял всю жизнь и с 1947 г. до самой смерти трудился в США в Славянском институте в Милуоки, делясь нажитым опытом.

Вскоре «Прометей» дал ростки. В 1930 г. появилась его женская секция, которую возглавила представительница украинской национал-оппозиции Валентина Завадская. Считая, что разваливать Россию в угоду европейским политикам – дело женских рук, В. Завадская написала на эту тему специальный доклад «Женщина в борьбе за независимость народов», который и прочла перед националистической публикой.

Яйцеклетки русофобии, отложенные «Прометеем», обильно оплодотворялись заезжими национал-патриотами, и в том же 1930 г. появилась его студенческая секция – «Молодой Прометей»  («Młody Prometeusz»). Стать молодыми «прометеевцами» приглашали студентов – представителей народов СССР и особенно выходцев из Украины, которая имела для Польши важное геостратегическое значение. Чтобы молодёжь со старта напиталась русофобскими соками, первая лекция в «Молодом Прометее» была посвящена роли студенчества «в освободительном движении порабощённых народов бывшей России», затем – «Технике политической пропаганды».

От политики «прометеевцы» перешли к лингвистике, ведь язык может как объединять, так и разъединять народы. В 1936 г. в Варшаве под эгидой клуба проходит Лингвистический конгресс. Среди делегатов-поляков были геополитики Влодзимеж Бончковский (рекомендовал создавать украинскую нацию, потому что «украинец, лишённый своей украинскости – это политический русский»), бывший министр иностранных дел Польши Леон Василевский (слово «русин» считал недопустимой причудой, всячески избегал слова «малороссы», заменяя его всегда на «украинцы»), а также назначенные Варшавой опекуны российских народов.

Именно опекуны, читатель не ослышался. Их так и называют в польскоязычных источниках.  Кавказцев опекал проф. Станислав Понятовский, белорусов – Иван Станкевич, поляков татарского происхождения – Ольгерд Кричинский.

На конгрессе «импортированные» из  СССР национал-отщепенцы дружно нападали на русский язык и выказывали тезисы в пользу полонизации Украины и Белоруссии, а экс-министр Л. Василевский поделился польским опытом борьбы с русификацией.

Не получив поддержки народа, украинские национал-аферисты болтались в межвоенный период по всей Европе. В Париже при посредничестве французских властей появилась библиотека им. Петлюры, в Праге – музей освободительной войны Украины. Но больше всего отщепенцев осело в соседних с Украиной польских воеводствах.

Так, только в одном Перемышле появились училище им. Петлюры, украинский Женский институт, комитет «Брат – брату» и т.д. Была даже начальная школа им. Маркиана Шашкевича, что вообще казус, так как М. Шашкевич, будучи почитателем украинского фольклора, не отделял себя от русского народа, сказав однажды: «Вырвешь мне очи и душу мне вырвешь, но не возьмешь милости и веры не возьмешь, ибо русское у меня сердце».

Проводились торжества, посвящённые памяти С. Петлюры, возносились молитвы и гимны в честь Польши и независимой Украины, сыпались поздравления от национал-эмиграции из других стран и даже от жены самого Симона Петлюры – покойного служки маршала Ю. Пилсудского. Политические шабаши в честь Симона Васильевича в среде украинской эмиграции проводились ежегодно. Петлюровская тематика присутствовала даже на новогодних утренниках для детишек. 

О зверствах петлюровцев на Украине национал-оппозиционеры предпочитали умалчивать (например, в Днепропетровске установлена мемориальная доска в память о 20 жертвах петлюровского террора, которых, уже израненных, закопали живьём).

Поляки обещали украинским оппозиционерам всестороннюю помощь в борьбе с «русским империализмом». В ответ оппозиционеры дружно провозглашали тезисы о польско-украинском военном союзе против «москалей».

Сегодня мы присутствуем при историческом дежавю. Современные украинские национал-оппозиционеры живут и работают по лекалам тех, кто побывал в их шкуре до них – базяки, завадские, смаль-стоцкие. Тот  же набор штампов о свободах и политическом союзе против «русского империализма», и даже гавани, где «щирі» патриоты переводят дух, те же – Польша, Чехословакия, Франция.

О намерении получить политическое убежище в Чехии говорил Андрей Шкиль, во Франции таковое получили секстремистки FEMEN, в Польше в восточных воеводствах, где проживает многочисленная украинская диаспора, состоящая чуть ли не на 100% из потомков карателей ОУН-УПА, визитёры из западно-украинских ультраправых движений – желанные гости.

В ноябре с.г. в Вильнюсе состоится саммит стран-участниц Восточного партнёрства, на котором планируется подписание соглашения об ассоциации между Брюсселем и Киевом. Власти Польши уже заявили, что приложат максимум усилий, чтобы данное соглашение было подписано, несмотря ни на какие нарушения евросоюзовских требований со стороны украинского правительства. В самой Украине оппозиционные партии уже развели проевропейскую риторику, призывая покарать правительство Виктора Януковича за нарушение демократических свобод и слишком медленное, по их мнению, шествие в сторону Запада.

Желание Польши втянуть Украину в ЕС стратегически понятно, раз уж Варшава решила позиционировать себя как вечного оппонента русско-православной цивилизации. Пока между Польшей и Россией находится «полустабильное» буферное государство, Варшава может спокойно добиваться регионального лидерства. Будь у Польши и России общая граница, региональные амбиции Польши оставались бы под большим вопросом.

Аналогично этим амбициям препятствует и курс Минска, придерживающегося ориентации на евразийскую, а не европейскую интеграцию. Показательно, что Варшава не устаёт третировать Белоруссию, обвиняя ее в нарушении прав польского меньшинства.

Украинские оппозиционеры, поставившие на «европейскую» карту свои политические вожделения, тоже надеются на помощь партнёров с берегов Вислы. Институциональная слабость и хаотичный поиск внешней опоры – хроническая болезнь украинских национал-патриотов. Неуверенно ковыляющие по политической сцене на полусогнутых ножках, они всегда стараются запастись иностранными «костылями», которыми можно отбиваться от соотечественников, не желающих идти у них на поводу и бежать в Европу, задрав штаны.

Алгоритм поведения национал-оппозиции не изменился за прошедшие 100 лет. И не изменится, ибо предательство родины в интересах третьих стран – профессиональная обязанность националистов. 

Владислав ГУЛЕВИЧ, ОДНА РОДИНА

Комитет