Если придерживаться классификации войн с точки зрения смены общественных формаций и используемых технологий, в настоящее время мы вступили в эпоху войн седьмого поколения – информационно-сетевых, которые явились следствием следующих факторов: развития средств вычислительной техники и коммуникаций, что привело к возрастанию роли информации в жизни общества, по эффективности своего влияния превзошедшей многие материальные виды ресурсов; успехов психологии в области изучения поведения людей и управления их мотивациями, позволившими оказывать заданное воздействие на большие группы людей; разработки нелетальных средств воздействия, заменивших традиционные виды оружия.

Скрытая, но эффективная угроза

Традиционная война против государства, обладающего ядерным оружием, в наше время чрезвычайно опасна. Современные политтехнологи, обслуживающие интересы правящих верхушек стран Запада, стремятся перевести агрессию из материального пространства в информационное.

В первую очередь осуществляется переориентация или уничтожение традиционных ценностей народа, чтобы информационная атака извне воспринималась данным обществом как соответствующая его стремлению к прогрессу. Внешняя агрессия в массовом сознании приобретает вид цивилизационной трансформации отсталого общества другим, стоящим на более высокой ступени развития.

Технологии сетевых войн были хорошо отработаны уже в годы холодной войны как формы тотального разрушения геополитического противника. Информационно-сетевая война заключается в подрыве с последующим разрушением базовых характеристик нации, осуществляемом преимущественно в скрытой форме. В зависимости от конкретных задач воздействия на противника та или иная область его общественной жизни может становиться приоритетным объектом агрессии.

Целью информационно-сетевой войны является закрепление большей части стратегически важных ресурсов страны за геополитическим агрессором. При этом "передача" этих ресурсов агрессору осуществляется элитой страны-жертвы в значительной степени добровольно, поскольку воспринимается ею не как захват, а как путь к развитию.

Это порождает сложность в распознавании технологии и методов информационно-сетевой войны по сравнению с традиционной, а также отсутствие своевременной реакции на действия агрессора, так как у жертвы не оказывается никаких мер противодействия им. При этом если результаты "горячих" войн со временем оспариваются и пересматриваются (примерами тому являются Первая и Вторая мировые войны), то результаты информационно-сетевой войны пересмотру не подлежат до тех пор, покуда ее авторы-агрессоры не утратят своих позиций.

Признаки нападения

Каким образом будут утрачены эти позиции, в настоящее время неясно. Сложность вопроса состоит в том, что фронт информационно-сетевой войны располагается в ментальном пространстве человеческого общества, в котором уже произошло замещение базовых ценностей нации-жертвы на психологические установки и мифы агрессора.

Массовое сознание неспособно своевременно распознать факт имплантации ментальных вирусов. А политическая и культурная элиты, ставшие объектом информационно-сетевой войны, не имея достаточной квалификации для выявления информационной агрессии и организации адекватного отпора сетевому врагу, обречены на сокрушительное геополитическое поражение.

Фактически к информационно-сетевой войне подключаются практически все общественные институты, в первую очередь СМИ и религиозные организации, учреждения культуры, неправительственные организации, общественные движения, финансируемые из-за рубежа. Даже деятели науки, работающие по зарубежным грантам, вносят свой вклад в разрушение государства.

Все они осуществляют так называемую распределенную aтаку, нанося многочисленные точечные разрушающие удары по общественной системе страны под лозунгами развития демократии и соблюдения прав человека. Благодаря современным политтехнологиям и накопленному опыту воздействия на массовое сознание геноцид населения можно осуществлять без применения газовых камер и массовых расстрелов. Достаточно создать условия для сокращения рождаемости и увеличения смертности.

Другой особенностью информационно-сетевых войн является отсутствие жесткой иерархии в сетевой структуре агрессора. Это объясняется ее гетерогенностью, выражающейся в значительной автономности государственных и негосударственных элементов данной структуры, где нет ярко выраженных вертикальных связей. Зато имеются многочисленные горизонтальные, действие которых нерегулярно. Отсутствие иерархии и регулярности взаимодействия не позволяет четко выявить существование и деятельность такой сетевой структуры.

Движущие силы

Источником энергии для рассматриваемых сетевых структур, можно сказать "горючим", является информация, которая в них циркулирует, а своеобразными "запалами" – хозяева узловых точек. Примером тому служат серверы социальных сетей Facebook и Twitter, находящиеся под контролем американских спецслужб.

Как сообщила британская The Guardian, в США уже осуществляется пропагандистская работа с использованием Twitter, Facebook и других социальных сетей. Центром управления данной программой является база ВВС США "Макдилл" в штате Флорида, где задействованы 50 операторов, каждый из которых контролирует примерно десять "агентов влияния", зарегистрированных в различных странах мира и ведущих информационную войну по всем правилам политических технологий разрушения государств.

Стоимость данной программы, по оценке британской газеты, оценивается в 2,76 миллиона долларов, предусматривая для каждого из таких бойцов информационной войны наличие убедительной легенды и мер защиты от разоблачения. По словам пресс-секретаря Центрального командования вооруженных сил США Билла Спикса, любое воздействие на американскую аудиторию запрещено правилами, для чего исключается использование английского языка. Информация в системе представлена только на арабском, урду, пушту, фарси и некоторых других языках в зависимости от целевых стран.

Выявление и квалификация актов информационной войны являются задачей спецслужб каждого государства, заботящегося о своей безопасности. Это тем более важно, что вследствие непроявленного характера информационной агрессии она не воспринимается обществом в качестве непосредственной угрозы существованию государства. Экспертное сообщество и спецслужбы должны проявить эти угрозы, объяснив их руководству страны для принятия соответствующих мер.

Сферы и методы

Борьба ведется в следующих пространствах:

- географическом – за установление контроля над территорией посредством глобальных (в том числе и космических) информационных и разведывательных систем, поощряются сепаратистские движения и террористическая активность в различных формах на территории противника, происходит вовлечение врага в конфликты малой интенсивности, а также организация народных волнений и "цветных революций";

- экономическом – посредством навязывания противнику кабальных кредитов, введения эмбарго, организации экономических санкций и провокаций;

- идеологическом – путем клеветы, искажения информации, подмены понятий, внесения ментальных вирусов и мифологем в сознание населения противника; сетевом – за счет хакерских атак и внедрения компьютерных вирусов в вычислительные и коммуникационные системы и базы данных.

Какова бы ни была конечная цель информационно-сетевой войны, ближайшей задачей всегда является затруднение доступа населения к достоверной информации. Важность этого объясняется тем, что оперативность и качество принимаемых решений на всех уровнях непосредственно зависят от полноты и достоверности представляемой информации.

Основные методы информационного противоборства.

1. Сокрытие критически важной информации о положении дел в данной области.

2. Погружение ценной информации в массив так называемого информационного мусора в соответствии с принципом "Спрятать лист в лесу".

3. Подмена понятий или искажение их смысла.

4. Отвлечение внимания на малозначимые события.

5. Применение понятий, которые на слуху у публики, но не имеют не только определения, но и значимости.

6. Подача негативной информации, которая лучше воспринимается аудиторией, чем позитивная.

7. Ссылка на факторы, лишенные реального смысла, а также на некорректно проведенные социологические и маркетинговые исследования.

8. Введение табу на определенные виды информации, несмотря на их общеизвестность. Делается это, чтобы избежать широкого обсуждения критичных для определенных структур вопросов и тем.

9. Откровенная ложь с целью недопущения негативной реакции населения и зарубежной общественности.

10. В арсенале информационных войн есть такие средства, как "информационная бомба" и "информационная мина". Первая служит детонатором лавинообразного нарастания процесса в обществе, в то время как вторая закладывается заранее и срабатывает в ходе начавшегося процесса для доведения его до логического завершения. "Информационными минами" стали утечки из официальных органов государства или из таких сайтов, как "Викиликс".

Типичным примером применения технологии информационно-сетевой войны являются восстания народных масс в странах Ближнего Востока. Если в случае Туниса и Египта эти технологии не были достаточно проявлены, то в Ливии состоялся "генеральный прогон" войн седьмого поколения.

Ливийская "революция" предстала на экранах мировых СМИ как некий симулятор, отфотошопленная "копия без оригинала", ход которой был подан глобальными массмедиа без всякого соотнесения с действительностью, зато в точном соответствии со сценарием, написанным западными политтехнологами.

Спровоцированные на "революционные" выступления информационными атаками из социальных сетей Facebook и Twitter, арабские общества вызвали революционную волну на Ближнем Востоке. Взрыв на арабской улице показал, что социальные сети стали "запалом" для неспокойной атмосферы Ближнего Востока. Практически во всех странах, вовлеченных в этот водоворот событий, протестный "флеш-моб" был организован посредством рассылки сообщений о намечающихся митингах и протестных акциях через социальные сети, электронную почту и мобильные телефоны.

При этом следует помнить, что управляющие серверы глобальных электронных сетей Facebook, Twitter, Hotmail, Yahoo и Gmail находятся в США и контролируются американскими спецслужбами. Это позволяет организовать рассылку сообщений заранее подобранной "клиентуре" – своим агентам влияния в странах Арабского Востока, которые по сигналу извне собирают в нужное время в нужном месте критическую массу людей, используя для этого так называемое сарафанное радио.

Люди арабской улицы, в большинстве своем ничего не знающие об Интернете, социальных сетях, а зачастую и не имеющие компьютеров и сотовых телефонов, готовы бить витрины, жечь автомашины и бросать камни в полицию, потому что почувствовали возможность расквитаться с властью предержащей за бедность, на которую их обрекли правящие режимы.

Службы безопасности подвергшихся информационному вторжению государств оказались бессильны противостоять насилию в новой для них форме организации протестного движения, которое сразу же приобрело лавинообразный, неуправляемый характер. Оказалось, что невозможно было предвидеть начало уличных беспорядков, как и источники рассылки подстрекательских сообщений, а отключение доступа в Интернет и мобильной связи после начала беспорядков уже ничего не решало, поскольку процесс приобрел характер лесного пожара.

Социальная опора

Современный мир взрывоопасно насыщен людьми с крайне негармонизированным внутренним миром. "Молодые люмпены", как их называют социологи, деклассированная масса с непроявленными социальными корнями, без четких нравственных понятий и политических ориентиров.

Активность таких элементов в повседневной жизни простирается от обычной коммерческой лихорадки до спекуляций на фондовом и валютном рынках. При нарастании революционной ситуации у них увеличивается антисистемный протестный заряд, развивающийся на фоне нереализованных амбиций.

Так было в случае самосожжения Мохаммеда Буазизи – тунисского молодого человека с высшим образованием, вынужденного торговать овощами. Такие люди, находясь в постоянном поиске своего места в жизни, по существу становятся марионетками, попадая под влияние социальных сетей, настроений толпы или идеологии радикальных движений. И если у них отсутствует внутренний моральный стержень, то невозможно представить, какие мотивы возобладают в следующий момент.

Освещающие подобные события СМИ и информация в социальных сетях еще более накаляют обстановку массового психоза. Этому способствуют кадры, снятые камерами сотовых телефонов неизвестно кем и неизвестно где, сообщения о многочисленных жертвах, павших от рук правительственных сил, но не показанных "из гуманных соображений", репортажи из якобы захваченных повстанцами городов, беспорядочная стрельба из зенитных пулеметов для демонстрации обстановки боевых действий, обломки якобы сбитых самолетов правительственной авиации, бомбившей повстанцев, "переход" на сторону народа сына Каддафи, бегство ливийских дипломатов в США и Францию.

Однако если внимательно присмотреться, видно, что в СМИ разыгрывается виртуальная война, смонтированная и отретушированная на компьютерах и вброшенная в виртуальное пространство в качестве информационной жвачки для обоснования санкций Совета Безопасности ООН.

Если Тунис и Египет были первыми пробами заокеанских режиссеров этого псевдореволюционного спектакля, то Ливия – первая реальная боевая операция мировой информационно-ceтевой войны Запада против неугодных режимов.

Если на Балканах, в Афганистане и Ираке Вашингтон использует все средства и методы глобального передела мира, имеющие целью смену лидеров в странах, которые представляют стратегический интерес для США, то в государствах Ближнего Востока Запад инициирует приведение к власти лидеров нового поколения, идущих на смену тем, кто получил образование в СССР, – технократов западной формации и западного менталитета, которые призваны упрочить позиции Соединенных Штатов при одновременном вытеснении из региона Большого Ближнего Востока Китая, ЕС и России.

Это пример попытки реализации информационно-сетевой стратегии "управляемого хаоса", которая оказалась новым средством сохранения глобального американского лидерства с минимальными финансовыми затратами, если не считать расходы на выдвижение авианосцев к берегам Ливии и издержки мировой экономики от повышения цены на нефть.

Владимир Золотарев, Военно-Промышленный курьер

Комитет