«Извините за неровный почерк, пишу на ноге дергающейся в эпилептическом припадке соседки, которую каты (надо сказать, что Юлия Владимировна от волнения и переполняющих ее хрупкое тельце эмоций путает русский, украинский, иврит, идиш и языки малых народностей Крайнего Севера) довели своими издевательствами до кризисного состояния.

Знаю, что миллионы людей жаждут услышать правду о моей жизни в холодном подвале НКВД, который контролируется лично Януковичем. Поэтому постараюсь поминутно описать мое пребывание в тюрьме, чтобы все честные люди узнали страшную правду. Знайте: все, что вам говорят и показывают про меня по телевидению, – это ложь, фальсификация и нисенитныця.

Поверьте, дорогие мои, не сломленные режимом сограждане: я очень хотела попасть на суд. Чтобы, глядя в глаза этому подонку Кириченко, плюнуть ему в толстое, трясущееся от страха лицо. Не верьте, что свидетель дает показания по «Скайпу». Это циничная, демонстративная и гнусная ложь моих тюремщиков. Ну как можно засунуть такого толстого свидетеля в плоский экран? На самом деле все было не так.

Проснулась я примерно в полвторого ночи. Страшно выли служебные собаки, натаскиваемые бездушной охраной. Это такая психологическая форма тортур, которую оборотни в погонах планомерно используют против моего запертого в черепной коробке мозга. Нестерпимо чесались побои, нанесенные по приказу президента Януковича его приспешниками в погонах. Почесала их. Но сон не шел. Думала о своей стране, о миллионах людей, которых в настоящее время пытают в мрачных подземельях СБУ и МВД. Мне кажется, что я слышу их крики и мольбы о помощи.

Вот глухие удары ментивськой (так в оригинале) дубинки по почкам, вот чмокающий звук противогаза, который надевается на голову жертвы. Я все слышу. Перед моими глазами разверзается настоящий ад. И Серега, сука, не пришел. Прошли еще две бесконечные минуты. Пошла третья минута. Проснулась в холодном поту. Опять почесала побои. Села писать заявление.

Власть боится, что я, вся такая красивая с косой, приеду на заседание суда, начну плевать в свидетелей, продажных судей, вцеплюсь в волосы конвоирам и продемонстрирую международной общественности, до какого жалюгидного состояния довел меня нелегитимный режим Януковича. Уверена на все сто процентов: именно мое личное присутствие на допросах свидетелей-подонков полностью разрушит абсурдные обвинения.

Я задам им правильные и крайне умные вопросы, от которых они будут корчиться, блевать и изрыгать хулу на мое честное имя. Я изгоню дьявола, завладевшего их жалкими душами, совершу обряд экзорцизма, очищу здание суда от скверны, и все увидят невероятное сияние в небе. Луч света упрется в мое изможденное чело, и громкий голос скажет: встань и иди!

Надежды на то, что Сырожа справится с допросом свидетелей, нет никакой. Он только может хорошо сосать бабло из меня. Никому верить нельзя. Кругом одни враги. Чу! Слышу знакомые шаги начальника Качановской колонии. Быстро прячусь за дверь. Знаю, что сегодня меня в одиннадцатый раз не повезут на допрос. Вот входит эта гнида в погонах. С гомерическим смехом выпрыгиваю из шкафа: «Что, сука позорная, не ждал?!! Где конвой? Конвой где, падла?!».

С плохо скрываемой усмешкой смотрю на беспомощные попытки этого прислужника кровавого палача ввести в заблуждение миллионы моих сторонников. Он лепечет что-то про отказы, про какие-то заявления, которые я якобы писала на его ничтожное имя. Мое терпение лопается, как лопается мочевой пузырь у кровопийцы, сосущего кровь невинных жертв, похороненных в бетонном заборе Межигорья. «Иди за мной, подонок! Сейчас будем проводить следственный эксперимент!».

Быстро иду в коридор, вырываю из рук опешившей охраны журнал регистраций и тычу его в морду оборотня. «Читай, падло, что написано моей кровью!!!». Он делает вид, что ничего не видит. Я вырываю мощный фонарик из лап охранника и быстро провожу экспертизу журнала посещений. Мне все сразу становится ясным: запись стерта и сфальсифицирована. Я точно помню, что писала «пошли все на х…!» своей кровью. Теперь там надпись об отказе от этапирования в Киев, сделанная кровью хомячка.

Вот, кстати, и он, хомячок. Ловко ловлю тварынку за уши и при всех провожу вскрытие. Так я и думала: именно его кровью было сделана гнусная и подлая фальсификация. Какой мазелтоф и мазафакер!

Моя соседка с восхищением смотрит на то, что я делаю. Ее глаза округлились от осознания того факта, что она находится в одной палате с такой мужественной и прекрасной женщиной. «Не сцы, Люда, прорвемся!», – подбадриваю я свою подружку. Она радостно бледнеет и старается спрятать пластиковые ножи и вилки, которыми я вскрывала хомячка.

Слышу за своей больной спиной жалкий лепет главного сатрапа колонии: «Так вы поедете на допрос, Юлия Владимировна?». Не, ну не падла же?! Явно провоцирует. Стараюсь держать себя в руках. Перед глазами возникает образ Арсения, которого я с наслаждением бью ногами. Спокойно оборачиваюсь и говорю: «Все, что происходит в этой камере, – ложь и фальсификация, все, что происходит в этой камере, – ложь и фальсификация, все…». Спохватываюсь, когда вижу кровавую луну за тонированной решеткой моей камеры.

Прошел еще один день нечеловеческих тортур. Но я выдержала. Им меня не сломать. Правда на моей стороне. Чтобы человечество, которое стремится в межзвездные путешествия, знало всю правду, начинаю вести дневник. Возможно, в недалеком будущем мои записки выгравируют на титановых пластинках, прикрепят к «Вояджеру» и отправят в далекие просторы необъятной Вселенной, прямо к епеням собачьим.

Надо держаться. Надо раскрывать людям всю страшную правду. Опять, падло, завыла собака. Вот по карнизу прошла кошка. Вижу ее фиолетовые глаза. Тихо шуршит таракан. Пробежала мышка-норушка. Мля, что за звероферма?!!!».

Сфальсифицированные записки Юлии Тимошенко можно почитать здесь.

Александр Зубченко, Версии

Комитет