Минул год после начала активной фазы мирового финансового кризиса, и всё чаще стали звучать слова политиков и пишущих им речи экспертов о возобновлении экономического роста… Лица сильных мира сего просветлели: «Неужели пронесло?».

Известна старая аксиома: эксперты-экономисты почти никогда не угадывают с прогнозами, но зато блестяще могут объяснить случившееся. Эта беда не только от недостатка ума или специальных знаний (хотя и то, и другое может иметь место), а от того, что слишком много входящих неизвестных, чтобы вывести окончательную формулу кризиса, отвечающую на все вопросы.

Да и как отметил ещё 60 лет назад авторитетный экономист-практик Иосиф Виссарионович Сталин: «Её законы (экономики) в отличие от законов естествознания, недолговечны… Они действуют в течение определенного исторического периода, после чего уступают место новым законам».

Огромное значение имеет и эмоциональная составляющая экономических проблем. Люди весьма иррациональны в своих действиях и помыслах. К тому же, находясь в условиях тотального прессинга СМИ, легко паникуют, вычитав какую-нибудь страшилку или просто следя за индексами Доу-Джонса. Современная экономика, в которой доминирует спекулятивный спрос – это в значительной степени экономика ожиданий.

Все в этом мире, от домохозяек до топ-менеджеров, руководствуются расплывчатыми соображениями. Среди оных, как отмечал ещё дедушка Кейнс, может быть и общее состояние социальной среды: нервозность боязливого обывателя, реакция на резкое изменение погоды, и даже качество стула (в пищеварительном смысле).

Все эти факторы влияют на ожидания, а экономические решения по всей вертикали общества принимаются с учетом ожиданий. Ну а там где эмоции, там ничего невозможно спрогнозировать с достаточной точностью. Как сказал русский поэт-фаталист: «Если тронуть страсти в человеке, то конечно правды не найти».

Да и сами законы гуру экономики выписывают, часто буравя взглядом потолок. Василий Леонтьев, выдающийся американский экономист-практик, утверждал, что экономика — это наука сугубо практиков: нельзя создавать теории, не получая данных от конкретных предприятий, сделок, движений денег и товара. А ¾ «экономистов», по оценке Леонтьева, представляют результаты своих работ в виде высосанных из пальца проблем и таких же решений.

Их «гениальные озарения», «полученные от длительного созерцания потолка, – пустые забавы, опасные для тех политиков и практиков, кто попробует на них опереться».

И в прагматичной Америке, хозяева которой не склонны платить за здорово живешь, процветает профанация экономики как науки.

Нельзя пренебрегать и таким обстоятельством: официальные лица и экономисты, находящиеся на содержании у правительств и крупного бизнеса, совсем не обязаны сообщать электорату правду и только правду. Наоборот, правдоискательство только вредит их мажорной жизни.

Накануне Великой депрессии, когда уже вспыхивали грозные признаки краха, значительные люди как никогда вдохновенно пели осанну свободной экономике Америки.

«Страна может с удовлетворением взирать на настоящее и с оптимизмом на будущее!», – итожил своё правление 4 декабря 1928 года президент Кулидж. Знаменитый британец Джон Кейнс за несколько месяцев до обвала на биржах произносил оды Федеральной резервной системе, называя управление долларом в 20-е годы образцом работы Центрального банка. За 10 дней до «черной пятницы» 28 октября 1929 года отец монетаризма Ирвинг Фишер выводил великий акафист американской экономике: «Страна марширует по высокогорному плато процветания».

Замечательный ученый-экономист Юлия Владимировна Тимошенко (а у неё более 50 научных статей по экономике) 16 октября 2008 года, когда массово задувались печи украинских меткомбинатов, благовестила перед публикой: «Украина фактически не интернирована в мировые финансовые рынки, и именно поэтому этот кризис нас минует…».

А за пару недель до тимошенковского «кимвала бряцающего», Гарант вставил свою мятую гривну на встрече со шведским королём: «Украина переживает экономический ренессанс, это один из интересных и модерных рынков Европы. Этот рынок наполняется новой финансовой энергетикой и имеет блестящие перспективы развития».

Естественно, обоим «лепшим» друзьям по Майдану суфлировали выдающиеся украинские экономисты. Очень возможно, тот же профессор Пинзеник, в 4-й раз, активно участвовавший в погроме экономики «незалежной» державы. Он тогда был министром финансов. Потом уже, в конце декабря 2008 года, предусмотрительный пан встал на лыжи и задал тягу с Грушевского.

Посему, опуская казенный оптимизм «можновладців» и экспертов, собирающих крохи с их барского стола, послушаем, о чем толмачат лица, обладающие специальными знаниями и не получающие зарплату по казенным ведомостям. При этом будем держать в уме аксиому: никому не дано знать, кроме господа Бога, «куда ведет нас рок событий».

Начнем с профессора Виктора Пинзеника. Он сейчас на вольных хлебах, и может дубасить маткой по правде без ущерба для своего благосостояния. Михалыч считает, что вторая волна мирового финансового кризиса почти не зацепит Украину.

По его соображениям, больший риск несет не ожидаемая вторая волна мирового кризиса, а внутренние факторы, которые начинают действовать. 14 сентября в эфире 5 канала глыба украинской экономической науки размышлял: «Самая большая угроза Украины - это дефицит бюджета… Бюджет получит в этом году в общий фонд 150 миллиардов гривен, а потратить хотят почти в два раза больше».

«Возникает простой вопрос - что будет с источником финансирования таких расходов, если на входе столько нет? Вопрос – где взять деньги? Сколько Украину будет удерживать Международный Валютный Фонд? И в каких размерах? Я утверждаю, что в таких масштабах содержания не будет», – говорил Пинзеник.

«До той поры, пока страна не избавится от воздушных денег, всегда топор будет занесен над Украиной. Страна должна оставить попытки жить иллюзиями», – резюмировал министр-расстрига.

А до этого 23 августа Виктор Михайлович заявил, что экономическая ситуация в стране развивается хуже, чем он ожидал, когда ушел из Кабмина.

Михаил Хазин, экономист, в 2003 году спрогнозировавший в книге «Закат империи доллара и конец Pax Americana» (в соавторстве с А. Кобяковым) начало в 2008 году глобального кризиса, в конце августа размышлял: «…рассчитывать на то, что кризис «заканчивается», как минимум наивно – ничего подобного и близко не наблюдается, спаду еще продолжаться и продолжаться. …Ну, грубо говоря, упали инвестиции, это плохо, нужно их поднять. И никому не интересно, почему они упали, главное, увеличить показатель до нужных значений. Если для этого нужно напечатать еще денег – ну так напечатаем!».

Далее провидец поясняет действия властей: они «решили, что дело в том, что народ просто не хочет тратить деньги (тем более что это соответствует основным направлениям официальной экономики). А значит, их можно стимулировать «правильными» уговорами. И тогда причина пресловутой пропагандистской кампании об «окончании» кризиса становится понятной.

Это же так естественно: объяснить людям, которые испугались кризиса, что он уже закончился, что все хорошо и что спрятанные «на черный день» деньги уже можно снова тратить! Или инвестировать. Я даже не исключаю, что кто-то что-то и потратит, себе на беду. И показатели мировой, американской или европейской экономики несколько улучшатся – на пару-тройку месяцев. А дальше что? Причины-то кризиса, приведенные выше, никуда не денутся!»

Стивен Кинг, управляющий директор по экономике в HSBC (крупнейшая в 2008 году по капитализации банковская группа Европы): «В старые добрые времена мы бы преодолели эти трудности, взяв кредит. В случае уменьшения доходов, мы могли бы рассчитывать на кредитные рынки, которые позволили бы обеспечить дальнейший рост потребления и инвестиций. Однако кредитный кризис поставил на этом крест.

Единственный оставшийся заемщик - государство, но немногие государства захотят или смогут продолжать занимать в том же объеме, что и в прошлом году.

…Финансовая помощь, оказываемая последние 12 месяцев, позволила избежать более серьезного экономического спада. Однако, увеличивая государственные долги, мы увеличили налоговое бремя на будущие поколения.

Ничего страшного, если мы можем рассчитывать на устойчивый и продолжительный рост. Но в условиях нестабильной мировой экономики такая вероятность для развитого мира снижается. В какой-то момент нам придется согласиться с тем, что в течение ряда лет нашим девизом станет "строгая экономия".

Джейми Робертсон, экономический обозреватель BBC: «Рост прибылей, вызвавший оптимизм, был порожден сокращением расходов предприятий, увольнениями и, в некоторой степени, субсидированным спросом, таким как обмен старых автомобилей на новые. К сожалению, ни одна из этих мер не даст долговременного эффекта».

Таким способом долго субсидировать спрос невозможно, потому неизбежны новые неприятности в автомобильной отрасли из-за отмены в конце августа программы премирования за покупку новых авто.

Михаил Леонтьев, ведущий программы «Однако», экс-главный редактор делового журнала «Профиль»: «…главный советник Обамы по экономике Ромер, которая публично, конечно же, не выступает с такого рода заявлениями, неоднократно в профессиональном кругу отмечала, что основной удар кризиса впереди».

Рассуждая о природе и последствиях глобального кризиса, неистовый эксперт изрёк: «Мне совершенно плевать, что думают американские товарищи. У них нет шансов выйти из кризиса. …У них есть шанс продлить агонию. Эта форма цивилизации породила такую форму экономики, которая сама себя лечить не может».

А по поводу сроков «второй волны» отметил: «Это не значит, что это случится через месяц или, как многие предполагают, в первом-втором квартале следующего года. Это может продлиться еще полтора года. Кстати, нормального экономического оздоровления от этого все равно не будет. Но будет такой обвал, после которого от нынешней финансовой системы не останется и следа».

Независимый «спецконтингент» дружно твердит, что тяжелые времена продлятся ещё очень долго, ибо принципиально ничего не меняется в мировой экономике, находящейся под прессом спекулятивного капитала. И волны (а не только пресловутая вторая волна) кризисов будут периодически омывать мировую экономику.

Причем современный мировой кризис развивается по пессимистическому сценарию. Профессора Барри Айхенгрин (Университет Беркли) и Кевин О’Рурк (Тринити-колледж, Дублин, Великобритания) сравнили динамику показателей нынешнего кризиса с показателями Великой депрессии.

Выяснилось, что по прошествии 14 месяцев после обнаружения первых серьезных признаков нынешнего кризиса (с апреля 2008 г.), объемы мировой торговли сократились на 18%. Однако спустя 14 месяцев с начала Великой депрессии (июнь 1929 г.) объемы мировой торговли уменьшились лишь на 11%.

Итожим. Вникая в апокалиптику вольных экспертов, будем держать в уме: не так страшен черт, как его малюют. За 18 лет пиратской «розбудови» чего мы ещё не испытали на своей шкуре? Нас трудно запугать.

И одновременно, слушая дежурный оптимизм властьпредержащих, не следует расслабляться. Главное – не впадать в грех уныния. Мы живы – и это уже превосходно.

Антон Дальский, From-UA

Комитет