Меня до сих пор не перестает удивлять то, что наиболее важные, можно сказать – знаковые события, которые меняют лицо мира или позволяют простому человеку, как минимум, заглянуть за кулисы глобальной сцены, проходят совершенно незаметно и буднично. Неудивительно то, что они проходят незаметно для глобальных СМИ, учитывая то, что круги, владеющие ими и определяющие их редакционную политику, часто владеют и правительствами.

Удивительно то, что эти события проходят незаметно для делового и независимого экспертного сообщества, которое должно, как минимум, догадываться о том, что те информационные гамбургеры, которыми кормят СМИ простых людей с экранов телевизоров, далеки от реальности, и обращать внимание на то, что мейнстримовые издания и глобальные СМИ старательно и намеренно обходят молчанием.

Итак, какие же знаковые события произошли совсем недавно, которые позволили бы нам судить о том, что же реально происходит сейчас в глобальной экономике?

Событие первое: объем рынка CDS совсем недавно волшебным образом уменьшился с $ 58 триллионов до $ 35 триллионов. Как такое могло произойти? Просто Depository Trust & Clearing Corporation (DTCC), играющая сегодня роль некой глобальной клиринговой палаты, сделала заявление о том, что в предыдущих оценках объема рынка CDS учитывался двухсторонний характер сделок, то есть почти всегда один контракт оценивался за два в силу того, что в нем участвовали две стороны. Вы не находите странным то, что это заметили только сейчас? И как, на самом деле, надо считать правильно?

Как считать правильно – зависит от того, что потом делается с этими активами фиктивного капитала. Если одна организация продает CDS и получает за это деньги, то, очевидно, эти деньги могут служить основой для оценки объема рынка. Но есть и еще другая сторона вопроса. Та организация, которая покупает CDS на неликвидный актив, фактически, благодаря CDS, создает его текущую рыночную стоимость за счет страховки! Эта стоимость учитывается совершенно реально на балансе держателя CDS.

Неважно, по каким конкретно правилам кто и как считает все то, что происходит на рынке CDS, важно то, что реальный объем рынка фиктивного капитала, который составляют сами контракты CDS с одной стороны, и то, что они страхуют, с другой стороны, в этом случае нужно считать именно без скидок на двусторонний характер сделок.

Предоставьте себе следующую ситуацию. Вы и я – два очень респектабельных и уважаемых джентльмена, которые, мягко говоря, поиздержались. Деньжат у нас с вами маловато, а долгов столько, что мы не отработаем их за целую вечность. И тогда мы придумываем следующую вещь. Мы даем друг другу расписку в том, что каждый из нас должен другому, скажем, $ 10 миллионов. А после этого – расходимся и идем каждый в какой-нибудь банк.

А в банке я говорю: «вот, у меня есть актив в $ 10 миллионов, гарантированный вот таким-то очень респектабельным и уважаемым джентльменом. Вы его конечно знаете? Нет ведь никакого сомнения в том, что он вернет мне долг, верно? Дайте-ка мне под залог этого актива ссуду, скажем, на $ 9 миллионов».

И вы, мой уважаемый партнер, делаете тоже самое, и получаете деньги под мое «обеспечение». Как вам нравится эта схема? Забавная да? Так вот, именно так и работала пара CDO/CDS, или, говоря проще, мусор/страховка мусора. И суть в том, что под эту аферу деньги создавались именно в двойном размере – по числу участников.

Однако когда грянула паника, общественность надо было как-то успокоить, и DTCC, «вспомнив» о том, что считать можно по-разному, произвела пересчет объема рынка и «показала» 11 октября его новый объем в $ 35 триллионов.

Раньше, когда жизнь была поспокойнее, не было смысла обращать на такие вещи внимание. $ 35 триллионов это, конечно, тоже страшно, но все же, на первый взгляд, примерно вдвое менее страшно, чем было раньше. Но это – только на первый взгляд.

Весь настоящий ужас в том, что этих триллионов вообще нет. Просто нет. Это просто финансовая пирамида. Эта пирамида жила до тех пор, пока жил этот фиктивный рынок, пока на нем были обороты, но сегодня он парализован, и надо срочно запустить на нем хоть какие-то обороты, чтобы он ожил.

Когда есть хоть какая-то рыночная активность на рынке CDS, можно использовать ее хотя бы для бухгалтерского учета неликвидных активов, если же рынка нет вообще, в балансах большинства американских банков и корпораций будут зиять дыры, многократно превышающие их доходные части.

Можно сказать, что все доходы США станут просто фиговым листком, прикрывающим наготу рынка деривативов, и если это станет очевидно для многих, и кто-нибудь, не слишком сильно связанный своими интересами с этими колоссальными финансовыми махинациями вслух крикнет «Король-то голый!», вся глобальная финансовая власть в тот же миг рухнет.

Мы с вами можем рассуждать о том, хорошо это или плохо, – если она рухнет, – но те, кто стоят у руля этой системы – не могут, потому что для них это безусловно плохо. И они сделают и уже делают все возможное, чтобы прикрыть свое фиаско, и чтобы глобальная игра в фантики продолжалась.

Кстати, о реальных оборотах рынка этих фантиков (здесь я имею в виду весь рынок деривативов): в 2007 году DTCC зарегистрировала трансакций с деривативами на $ 1,09 квадриллиона (!!!). Вдумайтесь в эту невообразимую цифру. Вы представляете, что означает падение оборота с таких величин практически до нуля?!

Именно для того, чтобы запустить вновь эту финансовую динамо-машину, и нужны все эти планы Полсона и прочие колоссальные денежные инъекции, вкалываемые в мировую кредитно-финансовую систему в последнее время финансовыми властями США, к которым, после некоторого промедления, присоединились ЕС и другие глобальные игроки помельче, в том числе и российский Минфин, протолкнувший в правительстве и Госдуме некое российское подобие плана Полсона, на несостоятельности которого (российского подобия) я здесь не хочу останавливаться, так как это – тема специальной статьи.

Однако все эти деньги, несмотря на колоссальность сумм, закачиваемых сегодня в мировую кредитно-финансовую систему, – капля в море, точнее – в рынке фиктивного капитала, и сами по себе они не решат проблем, но они могут служить рычагом для того, чтобы попробовать запустить всю сгнившую систему финансового капитализма снова, оживить, так сказать, старый труп, оставшийся еще с конца восьмидесятых, и с тех пор успевший порядком разложиться. Но до сих пор, все эти меры по накачке ликвидностью мировой кредитно-финансовой системы ни к чему кардинальному не привели, они не решили проблемы дефицита ликвидности.

Есть такое ироничное присловье: «Джентльмены всегда играют по правилам. Если джентльмены не могут играть по правилам, они меняют правила». Изменение правил игры в США, которое, возможно, будет принято только на период кризиса, а возможно и надолго, необходимо для того, чтобы как-то начать оценивать огромную массу неликвидных активов в ситуации, когда рынок, фактически, умер.

Без этого любой план по выкупу «плохих» активов теряет свой смысл с самого начала, просто потому, что нет цен, по которым их надо выкупать, точнее эти цены де-факто равны нулю, потому что если нечто не находит спроса, оно, очевидно, не стоит ничего в текущей ситуации, и если математическим эквивалентом этого «ничего» считать ноль, а человек в здравом уме, обычно, так и считает, значит цена этому «ничего» и есть ноль, и выкупать – нечего.

Надо это «ничего» просто национализировать, о чем я, кстати, говорил ранее, как о реальном честном решении проблемы. Но временная национализация – это хотя и честное, но тяжелое решение в данной ситуации, бьющее по авторитету всей существующей глобальной финансовой системы, и совершенно явно ставящее на повестку дня вопрос ее радикального реформирования. Реформировать же ее не хотят, ее хотят подправить и заставить работать снова. Но как это сделать в условиях кризиса?

Когда рынок мертв, для того, чтобы жизнь продолжалась, нужен Госплан. Да-да, Госплан. Экономика СССР не была рыночной, и весь оборот средств в ней держался на двух организациях – Госбанке, эмитирующим деньги, и Госплане, обеспечивающим их оборот. Как только начались реформы Горбачева, и Госплан, который итак был не самым компетентным органом распределения ресурсов, фактически потерял монополию на планирование, остался только Госбанк, который без второго полюса системы не мог породить ничего, кроме инфляции.

Дальше произошла Павловская денежная реформа, повлекшая за собой подрыв доверия к советской валюте, распад валютной системы и, как следствие, распад государства. Фактический распад СССР начался тогда, когда прибалтийские республики начали вводить свои национальные валюты.

Если сегодня, в период кризиса, США допустят распад глобального рынка на региональные фрагменты, это будет означать окончательный распад и без того на ладан дышащего Pax Americana, без которого ни финансово, ни идеологически просто не могут жить правящие круги США. Для них это будет не просто крахом, это будет экономической, интеллектуальной и духовной (если слово «духовность» применимо к этому классу индивидов) катастрофой. Они не могут на это пойти и будут цепляться за свою иллюзию власти над миром до-последнего.

Но на открытое и прилюдное создание подобия советской модели они пойти тоже не могут по нескольким причинам, из которых три можно выделить как основные.

Во-первых, это полностью подорвет всю американскую социальную мифологию, что само по себе тоже будет означать неизбежный крах американской империи.

Во-вторых, глобальные отношения сегодня настолько развиты, запутаны и сложны, что никакая отдельно взятая организация просто не справится с планированием.

В-третьих, если такое плановое агентство будет создано, как оправдать существование несметных богатств финансовых магнатов? Под каким предлогом продолжать давать им право присваивать себе добавленную стоимость, если они уже, фактически, не управляют рисками и финансовыми потоками?

Внедрение государственного управления приведет к неизбежной необходимости уничтожения значительной части правящего класса США. Можно ли представить себе, что правящий класс, владеющий правительством, парламентом и СМИ, пойдет на такое? Совершенно невозможно.

Так что Госплан Америка себе позволить не может даже как временную меру – многие экономисты и обозреватели итак уже обвиняют финансовые власти всех стран в том, что они строят глобальный олигархический социализм, в котором социализм будет для банкиров, а свободный рынок – для всех остальных, и весьма симптоматично, что «Капитал» Карла Маркса недавно стал бестселлером в Германии.

Однако, если не делать вообще ничего, и просто продолжать накачивать глобальную экономику деньгами, это приведет к стагфляции, что тоже разрушит всю мировую финансовую архитектуру. Очевидно, что какие-то правила надо менять, и очевидно также то, что необходимо менять их так, чтобы продолжал работать рынок фиктивного капитала. И тут возникает следующая «гениальная» идея.

Раз мы не можем больше продавать фиктивные финансовые инструменты, которые превращали бы неликвидные активы в ликвидные, а пассивы – в активы, давайте просто начнем назначать на активы фиктивные цены! Это – почти Госплан, потому что никаких реальных рыночных цен в такой системе не будет, и, в тоже время, не Госплан, потому что сохранятся все уже существующие гибкие и дифференцированные связи и отношения.

Итак, представляю вам, уважаемые читатели и зрители глобальной драмы «глобальный финансовый кризис», новое развитие идей Гринспена, возникшее в недрах Минфина США совсем недавно, – недели две назад, или около того, – когда случилось второе событие, изменившее лицо рынка, пока, правда, только в США.

Итак, событие второе: под давлением Минфина США и американских корпораций, американский «Совет по стандартам финансовой отчетности» (Financial Accounting Standards Board, FASB) поменял ряд положений в правилах финансовой отчетности, в частности, статью 157–3. Совет 10 октября опубликовал новое руководство, проясняющее применение стандарта FAS №157 «Измерение по справедливой стоимости» в условиях, когда активность на каком-либо рынке практически отсутствует. Я не буду здесь излагать подробно те поправки, которые были внесены, а остановлюсь на сути.

Суть изменений в том, что бухгалтериям американских корпораций дается возможность более широко использовать оценку неликвидных активов на основании абстрактных математических моделей с использованием предполагаемых ненаблюдаемых параметров. Грубо говоря, если рынок отсутствует, создается его виртуальная математическая модель (рынок как бы существует) и на основании этой модели активы оцениваются и попадают в бухгалтерский баланс.

Вопрос: зачем американцам это передергивание, которое, очевидно, ни в коем случае не улучшит деловой климат в условиях кризиса ликвидности, который по сути есть кризис доверия к глобальным рынкам и существующей кредитно-финансовой системе? Ведь новые правила дают американским корпорациям очень широкие возможности скрывать реальные убытки, провалы в своих стратегиях управления, завуалировать неликвидные активы.

Ответ на этот вопрос очень прост. В условиях, когда американское правительство продавило себе право выкупать неликвидные активы за счет налогоплательщиков, каждый хочет, чтобы они были оценены подороже, а не по реальной рыночной цене, которая отсутствует, а если на нечто нет спроса, значит это нечто, можно сказать, worthless, бесценок, мусор. Поправки, введенные FASB, фактически, создают возможность как-то оценить весь тот неликвидный мусор, с которым должен справляться «План Полсона».

Очевидно, эти поправки ухудшат реальную эффективность и без того неэффективных мер по преодолению кризиса, суть которых сводится просто к накачке ликвидностью банковской системы, но кого волнует реальность в условиях, когда срочно нужно расшить паралич на рынке CDS?

Такие мелочи, как эффективность управления, грамотная макроэкономическая политика и даже репутация органов регулирования и самой законодательной и финансовой системы США уже никого в США не интересуют, интересует только одно – как заставить финансовую машину вновь заработать, даже ценой того, что она станет полностью оторвана от реального рынка и станет существовать просто как виртуальная интерактивная экономическая модель.

До конца 80-х можно было говорить о том, что существовал капитализм. С конца 80-х и по сегодняшний день, можно говорить о том, что существовал посткапитализм, когда рынок был реальным, а значительная и все более увеличивающаяся часть капитала на нем – фиктивным, виртуальным по своей сути капиталом.

Наконец в октябре месяце 2008 года родилась новая модель, которую я буду называть «виртуальный капитализм», а изменения, заложившие основу строительства этой новой формы организации общественного сознания, надо будет назвать «Великая Октябрьская Капиталистическая Революция», которая случилась тихо, буднично и незаметно. Что такое виртуальный капитализм, который уже начинает сегодня формироваться благодаря тому, что виртуальным математическим моделям дано практически неограниченное право заменить собой реальные рыночные показатели в бухгалтерских документах?

Это будет просто глобальная компьютерная экономическая стратегическая игра, масштабу которой обзавидовался бы Сид Мейер, создавший легендарную серию компьютерных игр Civilization, и эта игра, похоже, уже начинается, на что указывает третье событие, о котором я хотел рассказать в этой части своей работы.

Итак, событие третье: долговые выплаты по облигациям обанкротившегося Leman Brothers волшебным образом превратились из $ 400 миллиардов в $ 6 миллиардов. Как такое могло случиться? Сначала пару слов предыстории.

Выжившие до недавнего времени в нынешней финансовой мясорубке финансисты в один голос говорили одно: Lehman Brothers банкротить было нельзя. Почему? Потому что туда шло множество нитей многих сложных математических финансовых схем, связанных с рынком CDS, которые превращались на этом рынке в деньги, и именно с Lehman Brothers были связаны большие обязательства на рынке CDS.

На 10 октября был назначен аукцион по тем облигациям Lehman Brothers, которые после дефолта поставляются продавцам CDS для того, чтобы определить цену этих облигаций и понять, сколько денег потребуется дополнительно для расчетов с покупателями CDS. Окончательные расчеты должны были завершиться до 21 октября. Учитывая объем долга Lehman Brothers (около $ 500 миллиардов), ожидалось, что объем необходимых выплат может составить до $ 400 млрд.

Всем, кто был в курсе ситуации, было очевидно, что таких денег сегодня нет у основных эмитентов CDS, которые должны были платить по дефолтным страховкам утонувшего банка. Неделя до 10 октября была худшей за всю историю для глобального рынка акций. Ситуация на рынке CDS была совершенно безвыходной, и все ожидали «эффекта домино» после того, как эмитенты CDS на Lehman Brothers окажутся неплатежеспособными.

Эксперты уже считали дни до банкротства всех более или менее крупных американских банков и корпораций. Цепочка банкротств привела бы, вероятнее всего, к полномасштабной национализации всей американской промышленности и банковской системы, и мы на днях, наверное, могли бы приветствовать образование нового социалистического государства, возникшего бы по иронии судьбы и в силу злоупотреблений финансистов и финансовых властей США на руинах этой некогда самой либеральной и самой развитой страны капиталистического мира.

Желающих продать облигации Lehman Brothers на аукционе было больше, чем покупателей, – об этом свидетельствует динамика цены: к окончанию аукциона цена упала с 9,75 цента до 8,625, что и стало официальным результатом торгов. Это означало, что за каждый доллар продавцы CDS должны поставить 91,375 центов. В целом, исходя из общего долга Lehman Brothers приблизительно в $ 500 миллиардов, объем выплат должен был составить около $ 400 миллиардов, что и прогнозировалось экспертами.

Однако в заявлении DTCC, сделанном по итогам торгов, было сказано, что, исходя из калькуляции расчетов, связанных с банкротством Lehman Brothers, окончательная сумма, которую должны перевести продавцы страховки CDS, составляет около $ 6 миллиардов. Расчеты должны быть произведены до 21 октября.

Примечательно, что в постскриптуме заявления DTCC выражает готовность и далее осуществлять конструктивную роль в регулировании рынка CDS. Какую же изощренную математическую модель использовали для того, чтобы на глазах у всех превратить 400 в 6? Да никакую, на самом деле, – такую махинацию просто невозможно сейчас провернуть на глазах у всего мира. Все было гораздо проще.

Среди продавцов CDS были все известные игроки, которых я уже упоминал во второй части своей «финансовой бездны», особо приближенные к правительству США: AIG, Citibank, Goldman Sachs, к которым успел примазаться Deutsche Bank – наверное американцы, напуганные грозной речью германского министра финансов, решили пустить этот германский банк в число своих привилегированных партнеров.

Ни один из этих игроков не смог бы выполнить свои обязательства по CDS на Lehman Brothers, поэтому-то все экспертное сообщество с ужасом ждало «эффекта домино» и глобальную финансовую катастрофу, а фондовые игроки за неделю до 10 октября лихорадочно сбрасывали все акции.

Но кто в результате всей предыдущей лихорадочной активности по консолидации американской банковской системы оказался главным держателем CDS на Lehman Brothers? Это был ни кто иной как банк J.P.Morgan Chase, главный «чистильщик» американской банковской системы, который участвовал при содействии ФРС в выкупе обанкротившихся банков Bear Sterns и Washington Mutual. Именно ему оказались должны перечисленные игроки.

Ситуация была патовая. Если J.P.Morgan Chase предъявляет свои права на страховые выплаты, причитающиеся ему по CDS на Lehman Brothers, все страховщики банкротятся, но вылетает в трубу и он сам, потому что остается без денег с кучей «плохих» активов на руках. Патовую ситуацию разрулили «по-джентльменски», примерно также, как я описал в примере выше про двух уважаемых друзей. J.P.Morgan Chase просто не стал требовать свои деньги.

Если вспомнить, что сейчас в руках у американского Минфина «план Полсона» ценой в $ 700 миллиардов, позволяющий выкупать плохие активы по любым (по любым, заметьте!) ценам, и который сам Полсон как-то назвал «хорошей базукой для решения финансовых проблем», можно предположить, что пообещал американский Минфин своему главному банку-ассенизатору в обмен на то, что тот не сольет выкачанное им из американской банковской системы в результате сделок по поглощениям проблемных банков коричневое и дурно-пахнущее финансовое вещество на головы тех, кто обязан был заплатить за него долларами.

Вот так долг в $ 400 миллиардов был превращен в $ 6 миллиардов. $ 6 миллиардов это доля мелких игроков, владевших CDS на Lehman Brothers, которые получили свои деньги. Я не знаю подробностей этой аферы, и не могу сказать, перенесены ли выплаты, причитающиеся J.P.Morgan Chase, или конвертированы в какие-то другие бумаги, или даже выплачены втихую самим американским казначейством. Бог его знает, какие теневые сделки были недавно заключены по этому делу. Но я вижу и знаю одно – виртуальная реальность с этого момента вступила в свои права.

Теперь всему финансовому миру продемонстрировано, что рынок CDS не может обрушить центровых игроков, даже если они сгнили до основания.

Ну что же, можно перевести дух и расслабиться. Игра продолжается. Можно даже делать заявления о том, что кризис преодолен, что худшее – позади, начать потихоньку прикупать акции… Но надо понимать, что бессмертие этих игроков существует только в виртуальной реальности виртуального капитализма, в реальности же оно гарантировано ни чем иным, как способностью американского Минфина осуществлять эмиссию государственных облигаций.

США больше не могут торговать капиталом, все, что им осталось – торговать государственным долгом. США, как государство, окончательно превратились в финансовую пирамиду. Сегодня это – государство-Enron или, если хотите, государство-МММ. Но ведь государственный долг США обеспечен только деньгами американских налогоплательщиков, а налогооблагаемая база не может расти экспоненциально, чтобы покрывать экспоненциальный рост долгов, который продолжится, если долговую экономику Гринспена раскрутить вновь.

Рынок обмануть невозможно, он оценил объективно все эти ужимки и прыжки на верхней палубе финансового Титаника, и тут же понял, что данные центровым финансовым игрокам негласные государственные гарантии, фактически, означают просто перекладывание всех их рисков на сам государственный долг США. Доходность американских казначейских обязательств сразу устремились вверх, а доллар – вниз.

Если последнее – благо для США, так как позволяет свободнее вздохнуть американскому реальному сектору и сократить дефицит торгового баланса, то первое – смерти подобно, потому что рост доходности государственных облигаций означает рост государственных расходов на их обслуживание, высокие ставки по ипотеке и потребительским кредитам.

Грубо говоря, чем выше доходность этих бондов, тем хуже населению. Чем дешевле доллар – тем меньше в глобальном отношении стоят сбережения американцев и их пенсионные накопления. Вот так хитро простых американцев заставят заплатить за плохую работу финансовых властей и за колоссальные прибыли, которые получал Уолл-Стрит, пока Мейн-Стрит честно работал.

Впрочем, США, я уверен, найдут способ продать часть своих проблем окружающему миру, ведь лучший способ сохранить привлекательность своих бондов не повышая при этом их доходность слишком сильно – создать нестабильность в экономиках других стран Земли.

Вся эта история напоминает мне анекдот про поезд, который заехал в коммунистический тупик, когда на вопрос «что делать?» Брежнев ответил: «стучите по колесам, пусть пассажиры думают, что поезд все еще едет».

«План Полсона» оказался не спущенной на воду финансовой шлюпкой, как я предполагал ранее. Нет, это просто палка, которой американский Минфин теперь будет стучать по колесам американской экономики, пытаясь убедить рынки в том, что она еще куда-то едет.

Дмитрий Голубовский, Калита-Финанс

Комитет