Самое крупное по территории государство Европы стало поучительным примером того, что состояние экономики целой страны может резко ухудшиться всего за несколько месяцев. В составленной в Бременском университете аналитической записке содержится предположение, что в 2009 году Украине грозит «глубокий государственный кризис с трудно предсказуемыми последствиями».

Нынешний кризис сотрясает не только банки и концерны, но и целые страны. Над Аргентиной и Украиной нависла опасность государственного дефолта, угрожает она и обладающему ядерным оружием Пакистану. От самого худшего эти страны должны уберечь экстренные спасательные меры.

Еще недавно мэр Донецка Александр Лукьянченко уверенно заявлял: «Никаких поводов сеять панику не существует». Кто сейчас попробует выбросить людей на улицу, тому не поздоровится. Сказано это было на спешно созванной пресс-конференции.

Донецк — город с более чем миллионным населением. Многие поколения его жителей добывали хлеб насущный в угольных шахтах и на сталелитейных заводах. И получалось неплохо. Например, концерн «Донецксталь» имел в прошлом году оборот в 1,3 млрд евро.

Однако в конце октября, вернувшись с встречи с предпринимателями, городской голова вынужден был объявить о выводе двух тысяч металлургов в вынужденный отпуск. Он, правда, называет это не так. Он говорит, что они будут переведены «на другие, сходные работы». Но каждая вторая домна уже остановлена, один из крупнейших холдингов в городе готовит массовые увольнения.

И мэр хочет, чтобы в Донецке, столице украинской угледобычи, не возникала паника? На металлургическом комбинате в Мариуполе «высвобождена» уже треть трудового коллектива. Сигналы SOS шлет химическая промышленность — второй по значению экспортер. В Киеве остановились строительные краны. Перед пунктами обмена валюты толпятся люди — они переводят сбережения в доллары.

Донецк расположен на востоке Украины, в 8100 км от нью-йоркской Уолл-стрит и в 2700 км от Canary Wharf, финансового центра Лондона. Но расстояния сегодня ничего не значат. Финансовый кризис достиг нового этапа. Ему уже недостаточно банков и концернов, он захватывает экономики целых стран, распространяясь со скоростью лесного пожара. Азия и Латинская Америка уже в его власти, да и Восточная Европа тоже. Кризис хлещет по Исландии и Сейшельским островам, по Сербии и Южной Африке — прямо по мысу Доброй Надежды.

Процесс этот не дает спокойно спать ни инвесторам, ни биржевым игрокам. Одни вытаскивают свои деньги из проблемных стран, другие делают ставку на продолжение падения и тем ускоряют его. Центральные банки разных стран в отчаянии пытаются противодействовать тенденциям на понижение, но многим падения в бездонную пропасть уже не избежать.

Поначалу казалось, что кризис ударит только по маленькой Исландии. Однако теперь и такие страны, как Украина, Пакистан и Аргентина, оказываются столь же уязвимыми, как и остров в Атлантике. Что ни день, то какое-нибудь из государств подпадает под подозрение, что до коллапса ему осталось чуть-чуть.

Банкротство государства — не просто научное понятие: Аргентина познакомилась с ним в 2001 году, а Россия — за три года до этого. Германии в новейшей истории довелось испытать его дважды: в 1923 году и после 1945 года. Банкротство, последняя стадия кризиса, считается достигнутой, когда государство — будь то вследствие войны или из-за грубых ошибок в экономической политике — полностью утрачивает доверие. Тогда оно неспособно погашать долги, не может найти никого, кто ссудил бы ему денег, даже под обещание очень больших процентов.

В таком положении сейчас Исландия: ее Центральный банк поднял учетную ставку сразу на шесть пунктов — до 18%. И Венесуэла, у которой тоже большая инфляция, предлагает свои государственные ценные бумаги уже под 20%, чтобы пробудить интерес у инвесторов. Но те ни на какой риск идти не хотят.

Кончается все тем, что рейтинговые агентства ставят проблемные страны на самый низкий уровень надежности, обозначаемый буквой D — дефолт. Это значит, что страна неплатежеспособна. В этом случае кредиторам не остается ничего другого, как списать большую часть своих денег. Для граждан последствием банкротства становится стремительная инфляция: желая избавиться от долгов, государства обесценивают свою валюту.

В турбулентную зону сейчас попадают в первую очередь страны, до недавнего времени слывшие «стремительно развивающимися». «Надежда, что беда не коснется их, кажется, не оправдалась», — констатирует Рольф Лангхаммер, вице-президент Института мировой экономики в Киле.

Россия и Бразилия строили подъем своей экономики в основном на сырьевом буме, который в последние годы охватил весь мир. А теперь цены на нефть и медь, на пшеницу и кукурузу упали, начинает работать мощная долговая пружина: концерны и банки, занявшие за рубежом гигантские суммы для инвестирования, не способны погашать долги, а вкладчики спешат забрать свой капитал. Иностранная валюта становится дефицитом, импорт дорожает, собственная денежная единица обесценивается, продолжает расти гора долгов.

Эксперт банка Morgan Stanley по валюте Стефан Джен полагает, что поток капитала в направлении еще недавно так динамично развивавшихся стран может уменьшиться более чем наполовину. Это произойдет, если рост мировой экономики в 2009 году не превысит одного процента. Тогда вместо 575 млрд евро «пороговые страны» получат лишь 230—270 млрд. Ухудшение положения этих стран создает новый «эпицентр глобального кризиса».

По этой причине страны, особенно пострадавшие от кризиса, ныне выстроились у дверей МВФ в очередь за экстренными кредитами. Они пытаются выиграть хоть несколько недель, а может быть, и месяцев в надежде, что до тех пор может измениться экономическая ситуация в мире.

Кто хочет узнать, как заметить приближение банкротства государства, может спросить уругвайских банкиров. В конце 2001 года они первыми заметили приближение катастрофы в соседней Аргентине. Мужчины с кейсами, набитыми американскими долларами, мощным потоком ринулись из Буэнос-Айреса через реку Ла-Плата в уругвайскую столицу Монтевидео. В тамошних банках они выстроились в очереди, стали класть доллары на банковские счета и забивать ими ячейки. Уругвай — это южноамериканская Швейцария, надежная гавань для денег в смутные времена. Здесь не принято спрашивать, откуда миллионы.

Когда доллары были переведены за рубеж, наступила вторая фаза краха: аргентинское правительство заморозило все счета, запретив снимать в неделю более 250 долларов. Это ударило по мелким вкладчикам, оставившим свои деньги в банках. Десятки тысяч людей в отчаянии бросились в банки, многие ночевали возле банкоматов. Последний же этап разрухи начался в предместьях Буэнос-Айреса. Сначала на 60% снизилось потребление, а затем молодежь принялась грабить магазины.

Под Рождество 2001 года 40 тыс. человек собрались на Пласа-де-Майо перед правительственным дворцом Каса Росада. День и ночь они колотили сковородками по кастрюлям, пока президент Фернандо де ла Руа, оказавшись на грани нервного расстройства, не бежал из страны на вертолете.

Картина, как президент спасается бегством, запечатлелась в коллективной памяти аргентинцев. Она подвела черту под самым тяжелым финансовым кризисом последних ста лет истории. Преемник президента де ла Руа отменил ограничения на обменный курс песо, который до этого был привязан к доллару в соотношении 1:1. Десятки тысяч мелких предпринимателей, набравших долгов на базе доллара, объявили себя банкротами. Безработица подскочила до 25%.

В течение двух лет в Каса Росада сменилось пять президентов. В 2003 году всех победил губернатор одной из провинций, Нестор Киршнер. Он и стал новым главой государства. И тут же сообщил кредиторам в разных странах, что своих внешних долгов в размере 145 млрд долларов Аргентина погасить не сможет.

Повторится ли теперь эта история?

Уже в течение нескольких месяцев экономисты предостерегают, что Аргентина опять приближается к банкротству. Снова клерки с кейсами, полными долларов, потянулись в Уругвай. Всего за три недели с аргентинских счетов снято 700 млн. Государственные облигации обесценились более чем наполовину. В банкоматах был введен лимит — не более 300 песо. Началась галопирующая инфляция.

Народ снова гремит кастрюлями. Но президентом в 2007 году стала Кристина Фернандес, жена Нестора Киршнера. Правда, она все больше напоминает невезучего де ла Руа. Недавно она представила новую версию плана Corralito, как в 2001 году называли замораживание счетов: она распорядилась о национализации частных пенсионных фондов. Якобы правительство пытается таким образом предотвратить банкротство частных страховщиков.

Эксперты, однако, полагают, что с помощью этого трюка Кристина Фернандес пытается поставить под свой контроль частные вложения объемом в 30 млрд долларов, чтобы избавить государство от дефолта. Обозреватель Марио Грондона по этому поводу замечает, что г-жа президент напоминает «капитана, пытающегося посудным тазом вычерпать воду из тонущего корабля».

Ее муж в 2001 году проявил большую решительность: он встал в оппозицию к МВФ, который прописал его стране шоковую терапию. Он обвел вокруг пальца иностранных кредиторов, сообщив им, что готов выкупить аргентинские гособлигации за четверть номинальной стоимости. С тех пор на мировых финансовых рынках Аргентина практически не получает новых кредитов.

Однако после этого страна пришла в себя на удивление быстро. Показатели роста экономики за последние годы были фантастическими — от 7% до 9%. Когда же стали появляться первые признаки того, что фаза взлета подходит к концу, в роли спасителя попробовал себя президент Венесуэлы Уго Чавес: он скупил аргентинские векселя. Впрочем, на роль благодетеля венесуэльский лидер не годится: после того как цены на нефть упали, его страна сама оказалась под угрозой экономической катастрофы.

Потому г-жа президент Аргентины стала искать тайные пути для нового сближения с ненавистными МВФ и Парижским клубом. Цель понятна: она хочет, чтобы Аргентина вновь подключилась к международному «кредитообращению».

Венгерскому правительству до недавнего времени и в страшном сне не могло привидеться, что оно примет помощь МВФ. Однако в последние дни Венгрия едва не докатилась до дефолта. Выбраться помог лишь пакет спасительных мер МВФ ценой в 12,5 млрд евро.

Событие это историческое: Венгрия — первая страна ЕС, вынужденная брать такого рода кредит у МВФ. Консервативная газета «Мадьяр Немзет» с сожалением отмечала, что в ЕС Венгрия стала «единственной колонией МВФ» и что это «позор». Брюссель дает еще 6,5 млрд евро, еще 1 млрд выделяет Всемирный банк. Так международное сообщество собрало самый обширный пакет антикризисных средств, который потребовался за все время нынешнего финансового кризиса.

Как могло случиться, что одно из государств ЕС попало в такую тяжелую ситуацию?

Виновны в этом прежде всего ошибки прошлого: страна с десятимиллионным населением в течение многих лет жила не по средствам. Государственные финансы вышли из-под контроля. Совокупная задолженность публично-правового сектора составила две трети от ВВП страны. «Наш завышенный уровень жизни финансировала заграница», — признает глава Национального банка Андраш Шимор.

Венгры всегда считались народом, излишне увлекавшимся потреблением. Сотни тысяч венгров позволяли себе дорогие машины и одежду из самых изысканных бутиков Будапешта — и все в кредит. В моде было и приобретение недвижимости, почти 90% венгерского жилого фонда находится в частных руках. Большинство ипотечных кредитов давалось в евро и швейцарских франках.

Теперь пришло время расплаты: падение форинта заставило повысить процентные ставки для частных хозяйств до невероятного уровня. Но главным фактором была зависимость от иностранных государств, превратившая Венгрию в страну, обуреваемую кризисом. А ведь на пути к членству в ЕС Будапешт считался образцовым кандидатом.

Но вместо того, чтобы, как Чехия или Словакия, после краха коммунистического режима провести структурные реформы, венгры стали набирать долги — гора росла. Консервативное правительство Виктора Орбана за несколько дней до второго раунда выборов в парламент, проходивших в 2002 году, резко подняло пенсии. Его преемник из социалистической партии, Петер Медьеши, удивил народ повышением окладов для учителей и работников здравоохранения на 50%.

И нынешний премьер, Ференц Дьюрчани, поначалу сделал ставку на жизнь в долг. Лишь когда введение евро стало отодвигаться на неопределенный срок, он резко развернул штурвал: теперь всех призвали экономить, насколько это получалось. Потому что необходимые реформы оппозиция тормозила с поистине миссионерским рвением. Все кончилось референдумом, на котором планы экономии были отвергнуты.

Однако некоторых успехов социалист Дьюрчани добился: дефицит бюджета снизился с более чем 9% до 3%. Этого оказалось недостаточно, чтобы выдержать потрясения финансового кризиса. «Мы не успели добраться до спасительной гавани, — объяснял Андраш Шимор, — ураган нас настиг».

И соседняя Австрия вздохнула с облегчением, получив от ряда стран обещание кредитов. Ее банки, в частности Erste Bank, Raiffeisen и Austria-Creditanstalt, широко представлены в Венгрии — им принадлежит 22% венгерского банковского сектора. Хотя в наши дни вполне может случиться, что кризис, затронувший малые банки, потянет за собой в водоворот и большие.

Украинский национальный банк недавно установил официальный обменный курс доллара на уровне 5,7 гривны. Усилия оказались напрасными. К обеду того дня, когда было принято это решение, дилеры в Одессе уже требовали 9 гривен, а потом обменные пункты и вовсе закрылись: баксы кончились. Ужас охватил тех, кому предстояло платить 1 ноября аренду за жилье в долларах — а таких на Украине немало.

Европейцам известна постоянная перебранка между премьером Юлией Тимошенко с ее белокурой косой и президентом Виктором Ющенко, ее угрюмым соперником. А вот о том, что экономика Украины в последнее время чувствовала себя лучше, чем венгерская, знали немногие.

С 2007 года на Украину пошли мощные потоки средств из-за рубежа. Украинский рынок был привлекателен, он притягивал масштабные инвестиции. В то же время резко поднялись мировые цены на сталь, важнейший продукт украинского экспорта. В июле тонна стоила 189 евро, то есть на 55 евро больше, чем в январе. Правительство настроилось на рост ВВП в размере 6,5%.

Сейчас киевская политическая элита ломает себе голову над вопросом, почему затем наступил такой стремительный спад, да еще в стране, практически не интегрированной в глобальную финансовую систему.

Специалисты по экономике Восточной Европы из Бременского университета объясняют фиаско тем, что Украина пребывала в эйфории, но оказалась не в состоянии переварить огромные объемы денежных средств.

Заработная плата и пенсии были увеличены, частично выплатили компенсации за потерянные при распаде Советского Союза сбережения, банки выдавали кредиты, не проверяя клиентов. Это подогревало потребление, объем импорта стал увеличиваться. И вдруг цены на сталь резко упали.

Всего за год внешняя задолженность возросла на 27 млрд евро и достигла 78 млрд. Из них 23 млрд должны быть выплачены до конца 2009 года. Однако новых кредитов зарубежные страны Киеву не дают. Сами же украинцы стараются забрать из собственных банков вклады, насколько это возможно.

Самое крупное по территории государство Европы стало поучительным примером того, что состояние экономики целой страны может резко ухудшиться всего за несколько месяцев. В составленной в Бременском университете аналитической записке содержится предположение, что в 2009 году Украине грозит «глубокий государственный кризис с трудно предсказуемыми последствиями».

Сложился порочный круг: сталелитейные заводы приостановили заказы на поставку угля. Шахты, по большей части державшиеся на плаву благодаря кредитам, не способны платить энергетикам. А те стали блокировать поставки электричества. У порога — следующая зима, а цены на газ с Россией до конца не согласованы: Москва может вновь поддаться искушению и использовать трудную ситуацию нелюбимого соседа.

Один из капитанов украинской экономики заявляет: «Это просто как смерч», каждый день набирающий силу. Кое-кто предлагает вернуться к бартерной экономике — тому изжившему себя виду торговли на основе обмена товарами, который в начале 90-х годов заменял отсутствовавшие деньги. «Это было бы уходом от рыночной экономики», — предостерегает бывший президент Леонид Кравчук.

Те 13 млрд евро, которые сейчас предоставляет МВФ, по мнению главы Национального банка Украины, способны спасти страну от «технического дефолта». Но с выдачей кредита МВФ и на Украине связывает ряд условий: приостановить социальные выплаты, повысить цены на газ, приватизировать государственные предприятия, сократить государственные дотации.

На позапрошлой неделе украинский парламент бурно обсуждал программу борьбы с кризисом. Президент и премьер-министр, однако, занимались тем, чем все последние месяцы, — воевали друг с другом, используя и кризис. Ющенко всю вину возложил на Тимошенко с ее популистской политикой. Она же назвала решение президента именно сейчас назначить новые выборы «преступным».

Один из ведущих экономистов страны отмечает, что Украина никогда не выполняла своих обязательств. Wall Street Journal пишет о «киевской катастрофе»: спасение возможно, только если Украина найдет новых политических лидеров.

В Пакистане на позапрошлой неделе произошло сильное землетрясение. В самой бедной провинции, Белуджистан, погибло около 300 человек. Это стало еще одним ударом для страны, сотрясаемой бедами и невзгодами: в государстве, обладающем атомным оружием, террористы-смертники убивают невинных людей, бушуют скандалы на почве коррупции и неистовствуют радикальные исламисты. А тут еще финансовый кризис.

За день до землетрясения в Пакистане побывал министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер. Его визит подчеркнул важность Исламабада для Запада: Пакистан, правда, не занимает ключевой позиции в глобальной финансовой системе, но опасение, что эта страна может стать жертвой финансовой катастрофы, приводит наблюдателей в ужас.

Якобы всего две-три недели недавно отделяли от банкротства второе в мире по числу населения мусульманское государство, насчитывающее 165 млн жителей. Штайнмайер отмечал: на Пакистан «пришелся тяжелый удар». Он обещал содействовать в получении срочного кредита в несколько миллиардов евро от МВФ.

Уже несколько месяцев экономика Пакистана камнем падает в пропасть. Скачок цен на нефть и продукты питания вызвал небывалую инфляцию. Теракты, проводимые исламистскими экстремистами, отпугивают инвесторов. Что же удивляться, что на международном рынке днем с огнем не найти желающих предоставлять такому сомнительному клиенту новые кредиты.

По мнению многих экспертов, нынешнее состояние может привести раздираемый центробежными силами Пакистан к анархии. Если катастрофа разрушит эту страну, то последствия могут оказаться гораздо трагичнее, нежели в других государствах, затронутых финансовым кризисом.

Бывший работник Citi-Bank, Шаукат Тарин, ныне финансовый консультант премьер-министра, выступая в Лахоре и Карачи перед предпринимателями, обещал целый комплекс мер, которые, впрочем, невозможно осуществить, не имея денег. Государство собирается оказывать поддержку сельскому хозяйству, расширять энергетический сектор, не допускать ставших привычными отключений электричества. Оно готово и упрощать систему налогов.

Президент Асиф Али Зардари обещал организовать раздачу карточек с надписью «карта Беназир» — по имени его погибшей жены Беназир Бхутто. Эта карточка должна позволить 7 млн. нищенствующих получать ежемесячно некоторые социальные услуги от государства. Дело в том, что инфляция в стране достигает сейчас 25%, дефицит бюджета и нехватка валюты приводят к резкому сокращению дотаций и увеличению числа голодающих.

Сейчас необходимо действовать быстро. Нельзя, чтобы на карту было поставлено единство Пакистана. Не позволительно, чтобы авторитет правительства и его наместников, и так невысокий во многих регионах, расшатывался и дальше. Потребность в помощи на ближайшие два года оценивается в 11,5 млрд. евро. Обещано Шаукату Тарину, однако, пока лишь 2,3 млрд. До сих пор Всемирный банк выделил 1 млрд. и столько же — Азиатский банк развития. Китай же вместо помощи в размере 1 млрд. долларов предложил построить две атомные электростанции. Поэтому на роль большого спонсора остается всего один кандидат — ненавистный МВФ.

Получение кредита от МВФ связано с рядом обязательств по экономии средств. Впрочем, военного бюджета они вряд ли коснутся. В Пакистане армия — это стабилизирующая сила. Ослаблять ее невыгодно даже и в свете борьбы с терроризмом.

Военные, правда, по своей инициативе приостановили строительство в Исламабаде нового здания генштаба, на которое выделено 160 млн. евро. Но тех, в чьих руках атомная бомба, лучше не сердить требованиями об экономии средств. Запад более всего беспокоится о том, чтобы ядерный арсенал (по оценкам, 60 боеголовок и 70 ракетоносителей) не попал в руки преступников.

Все больше нищих молодых людей ищут спасения у радикальных мусульманских священнослужителей. Остановить эту тенденцию способен только иностранный капитал. Нельзя допустить, чтобы Пакистан стал неплатежеспособным. Поэтому без помощи МВФ не обойтись. Обстановка для этого складывается благоприятно: скоро в Абу-Даби соберется «Круг друзей демократического Пакистана», в который входят США, ЕС, Япония и некоторые из государств Персидского залива. После того как министр иностранных дел Германии недавно нанес визит и в Саудовскую Аравию, и это богатое нефтью государство окажется среди друзей: сомневавшегося короля Саудовской Аравии Штайнмайер, кажется, убедил принять участие в акции по спасению Пакистана.

А что, если у МВФ как раз сейчас кончатся деньги? Вашингтонская пожарная команда только Исландии, Украине и Венгрии обещала 27 млрд евро. Это примерно одна пятая всего, что находится в этом огнетушителе. О Пакистане пока даже речи не было.

Если начнется глобальный пожар, то имеющиеся у МВФ 156 млрд. евро разойдутся быстро. Тогда придется просить о помощи крупные промышленные страны. Не исключено, что МВФ придется прибегать к займам, чтобы собрать деньги для стран, находящихся под большой угрозой. У крупных инвесторов в настоящее время интереса к таким операциям нет.

А что, если бегство капитала из «пороговых стран», попавших в трудное положение, будет и дальше подпитывать жажду наживы среди спекулянтов? Уже несколько месяцев они пытаются поживиться на трудностях не только банков и страховых компаний, но и целых государств. «Это кровь в той воде, в которой плавают хищные акулы — хедж-фонды», — сообщил своим читателям Sunday Telegraph. Экономика таких стран, как Венгрия, просто недостаточно крепка, чтобы оказывать сопротивление.

«Крупные игроки, такие как хедж-фонды или банки, играют на развал восточноевропейских валют», — подтверждает главный стратег валютного отдела французского банковского концерна BNP Paribas Ханс-Гюнтер Редекер. На прицеле у игроков теперь Украина, Польша, Чехия, Румыния и Турция. Даже сырьевой гигант Россия считается объектом этой игры, потому что в связи с бегством больших капиталов долго защищать рубль государство не сможет.

Аргентинский призрак пугает весь мир. Даже если благополучные страны протянут руку помощи тем, кто на грани катастрофы, некоторые из правительств устоять в этом смерче не смогут. Но одно это — еще не трагедия. Если промышленные страны после этого снова оставят «пороговые государства» справляться с их проблемами самостоятельно, пожар на гигантских пространствах погасить не удастся никогда.

Бит Бальцли, Рюдигер Фалькзон, Йенс Глюзинг, Александер Юнг, Марион Краске, Кристиан Нееф

DER SPIEGEL, Источник – Руська правда

Комитет