Данная статья — перевод материала, первоначально опубликованного в журнале Foreign Affairs (январь 1943 г.).


Немцев поколениями приучали к мысли о том, что завоевание Украины — самый верный путь к обеспечению изобилия для Германии. С идеей «независимого киевского княжества» носился Бисмарк, а попытки воспользоваться сложившейся ситуацией и претворить в реальность мечту об украинской колонии — «житнице» великого рейха предпринимали и кайзер Вильгельм II, и Адольф Гитлер.

Крушение планов имперской Германии по эксплуатации природных богатств Украины — факт свершившийся. Ни до, ни после заключения Брест-Литовского мира (3 марта 1918 года), трансформировавшего оккупированную немцами территорию в номинально независимое государство под германским протекторатом, Украина так и не внесла сколь-нибудь осязаемого вклада в военную экономику Германии.

Очень скоро немцы осознали: имперское высшее командование глубочайшим образом заблуждалось, провозгласив, что после оккупации украинских амбаров германскими армиями худшее позади.

И что теперь — более чем через год оккупации — мог продемонстрировать Гитлер?

Естественно, полных данных в нашем распоряжении нет, но, по достаточно достоверным оценкам, Гитлер в 1941 году вывез из Украины примерно 500 000 т продовольственного зерна — мизер от общего потребления Германии. Более подробный анализ, подготовленный прошлым летом британскими экспертами-экономистами, рисует еще более мрачную картину.

По их данным, в прошлом году (1942-м) общий объем производства продовольствия в Украине составил 200000 т хлеба, 450000— картофеля, 40000— сахарной свеклы, 120000— мяса и 15000— жиров. Даже с учетом способности нацистов доводить местное население до грани голодной смерти они бы не сумели забрать себе более трети, ну, в лучшем случае половины продовольствия. А уж после удовлетворения пищевых потребностей оккупационной армии никаких излишков для поставок в рейх остаться не могло. В упомянутом анализе прогнозируется 40%-ное сокращение объема производства в Украине от показателей 1942 года.

Сопоставьте эти данные с результатами 1937 года — последнего, по которому можно найти советскую статистику. В том году с плодородных черноземов Украины собрано 10 млн. т пшеницы: при этом 7 млн. т потребовалось для обеспечения нужд 31 млн. украинцев. Следовательно, для потребления остальными регионами СССР (или продажи на экспорт) осталось 3 млн.т. На протяжении первых двух лет нацистско-советской дружбы ощутимая часть таких излишков поставлялась в рейх — и это количество, без сомнения, было гораздо больше того, что немцам теперь удается утащить из разворованной житницы.

В самом начале текущего года (1943-го) нацистская экономическая верхушка, сорвавшись, сетовала на то, что Украина так и не смогла расплатиться за полученные инвестиции в виде крови немецких солдат дивидендами в виде золотых початков кукурузы. В примечательно откровенном заявлении Reichsnаhrstand («Имперского земельного сословия» — официального объединения земледельцев, до недавнего времени возглавляемого Рихардом Вальтером Дарре), опубликованном газетой Frankfurter Zeitung 26 февраля 1942 года, немцев предупредили: до сбора урожая 1943 г. рассчитывать на какие-либо дополнительные поставки продовольствия из Украины не приходится. Главными причинами столь скудного поступления продуктов названы транспортные трудности и «абсурдное опустошение», оставленное за собой отступавшими русскими.

Тем не менее приближалась осень 1942-го, и на вооружение была взята новая политика. Вместо прежних осторожных оценок нацистская пресса принялась усиленно потчевать своих читателей пылкими восхвалениями богатств Украины. Так, гауляйтер Эрих Кох — высший гражданский чиновник на территории Украины — в интервью газете Deutsche Ukraine Zeitung по случаю первой годовщины германской оккупации провозгласил: под его руководством прошлой весной на этой территории засеяно не менее 90% пахотных земель. Подобному заявлению просто нельзя верить, парировало шведское издание Socialdemokraten, учитывая признанный всеми дефицит сельскохозяйственной техники и топлива, а также факт депортации примерно 500 000 украинских рабочих в Германию.

А вот совсем недавно нацистские журналисты и радиорепортеры принялись описывать прибытие в Берлин целых эшелонов с продовольствием из Украины. В одной газете сообщалось об эшелоне из 50 вагонов, а в другой речь шла о «более чем 20 эшелонах». Еще одно издание заявило: «Из Украины ежедневно прибывает множество эшелонов с продовольствием».

Эта новая тема, впервые озвученная в момент начала четвертой зимней кампании, полностью соответствовала духу выступлений Гитлера и Геринга от 30 сентября и 4 октября соответственно. Оба пространно рассуждали о потоках поставок, якобы текущих в рейх с оккупированных территорий, и обещали скорое наступление эпохи изобилия.

Изучение сообщений из нейтральных или подпольных источников позволяет составить совершенно иную картину. И несколько причин указывают на то, что именно ее следует считать правдоподобной.

Начнем с того, что эксплуатировать оккупированную Украину сегодня по определению гораздо сложнее, чем в 1917—1918 годах, по причине сложности советской экономической системы. Если бы в прошлом году использовались все те же аграрные методы, что были в ходу поколение назад, советская политика «выжженной земли» особого эффекта не возымела бы. Но экономика, которую за два десятилетия коллективизации организовали, централизовали и механизировали до максимально возможного уровня, оказалась полностью парализована вывозом бесценного оборудования и тех, кто им управлял, а также уничтожением всех центров управления.

Когда германские армии вошли в Украину, они столкнулись здесь с чем-то большим, чем опустошенные земли, разрушенные здания и враждебность населения, состоящего главным образом из стариков, женщин и детей. 67 000 тракторов, 18 500 тяжелых грузовиков и 22 000 комбайнов, принадлежавших в 1937 году украинским колхозам, были выведены из строя. Армия, насчитывавшая 158 500 трактористов, 18 500 водителей грузовиков и 15 000 механиков, тоже куда-то испарилась.

Все эти люди обслуживали технику отступавших советских войск. Но даже если бы тут оставалась техника и люди, топлива для работы тракторов и грузовиков просто не было. И даже сейчас, более чем через год, основная часть кавказской нефти, благодаря которой и стала возможной механизация сельского хозяйства Украины, все еще находится в руках русских.

Вот почему то небольшое количество техники, что оккупанты привезли в Украину — примерно 4000—5000 тракторов и несколько тысяч плугов (по данным вышеупомянутого анализа британцев), — вынуждено работать только на том топливе, которое готовы выделять немецкие армии.

Существует и другая — вероятно, определяющая — причина, по которой Украина стала настоящим разочарованием для нацистов. Гитлер, с характерным для него презрением к урокам истории, совершил точно ту же ошибку, что и кайзер. Он полагал, что сможет править своей восточной колонией, так сказать, von oben — с небес, без опоры на народ.

Он не видел ни малейшей необходимости в установлении хотя бы марионеточного режима и не предпринял ни единой попытки замаскировать свои планы по управлению Украиной как подлинно рабским государством: вся работа — аборигенам, все блага — завоевателям.

А ведь до вторжения нацисты провозглашали совершенно иные намерения. Они собирались «освободить» Украину от двойного ига России и большевизма. Они намеревались создать независимое украинское государство и вернуть бывшим землевладельцам их собственность. Естественно, такая программа нашла отклик в душах тысяч украинских эмигрантов, проживавших в Германии и оккупированных странах. Они раскололись на две принципиально антагонистичные фракции: приверженцев Павла Скоропадского и сторонников Андрея Мельника.

У немолодого генерала Скоропадского, некогда зажиточного землевладельца из царской России, было одно преимущество перед конкурентом — его опыт. Именно он был человеком, которого немецкие штыки на 6 месяцев в 1918 году вознесли на трон гетмана Украины. Тем не менее, после краха Германии его моментально сместили дружественные к Антанте элементы под руководством Симона Петлюры и Евгения Коновальца. Их, в свою очередь, сковырнули большевики, и они оба умерли страшной смертью в изгнании: Петлюру убили в Париже 25 мая 1926 года, а Коновальца ликвидировали в Роттердаме 23 мая 1938-го.

Скоропадский бежал в Германию, провел долгие годы на вилле в Ванзее неподалеку от Берлина, где и завязал тесную дружбу с Герингом. Казалось, не было сомнений в том, что нацисты пообещали ему — в качестве вознаграждения за сотрудничество в подготовке украинской кампании — восстановление его былого величия, если он, конечно, не захочет передать гетманскую булаву своему 40-летнему сыну. Но нацисты в то же время, следуя традиции иметь не менее двух марионеток под рукой на один пост, вели переговоры и с Мельником — противником Скоропадского. Заклятая вражда этих двух людей в равной мере была замешена на прошлых делах и на их нынешних конфликтующих чаяниях. Мельник был соратником Петлюры и Коновальца и всегда считал себя их преемником.

В период, непосредственно предшествовавший нападению на Россию, звезда Мельника, судя по всему, засияла ярче звезды Скоропадского. У него было больше сторонников, он обладал более крепко спаянной организацией, так называемой ОУН (Организацией украинских националистов), выделившейся в 1929 году из возглавляемой Коновальцем УВО (Украинской войсковой организации). В отличие от откровенно феодальной политики Скоропадского, программа Мельника была выдержана в духе национал-социализма. Но к тому времени, когда планы нацистов в отношении Украины созрели окончательно, Скоропадский оказался, фигурально (а возможно, и буквально) выражаясь, трупом. Никто не знал, что именно с ним произошло, — он просто сошел со сцены.

Помимо гетманской структуры Скоропадского и ОУН Мельника, в Берлине существовала еще одна украинская группа — так называемый «Провод». Эта организация и стоящие за ней людей окружены завесой настоящей таинственности. Однако с уверенностью можно говорить о том, что «Провод» является (или являлся) тайной разведывательной службой, работающей в тесном контакте с германским генеральным командованием, гестапо и внешнеполитическим управлением нацистской партии.

22 июня 1941 года «Провод» организовал в Берлине массовую демонстрацию украинской общины и в обращении к украинскому народу пообещал: пришел час вернуться в семью европейских народов под руководством «революционера, воина и государственного деятеля, полковника Андрея Мельника». Но вскоре после этого Мельник тоже исчез. Поговаривали, что он бежал из Берлина в Рим, где Муссолини держал его в резерве.

Как бы то ни было, когда нацистские армии 19 сентября 1941 года взяли Киев, там не оказалось ни одного из лидеров украинских сепаратистов, которым было обещано триумфальное возвращение в столицу. Окончательное разочарование в стане украинских националистов наступило через 3 недели после того, как Берлин впервые публично озвучил свою политику гражданского управления оккупированными территориями России.

Такое заявление стало тяжелым ударом для эмигрантов, столь старательно участвовавших в подготовке вторжения, а заодно и новым предметным уроком для любой нации, все еще раздумывающей над перспективой своего «освобождения» руками Адольфа Гитлера.

Вместо «Великой Украины», которую нацисты пообещали создать путем объединения Карпатской Руси и Восточной Галиции с Советской Украиной, украинцы наблюдали за дальнейшим углублением раскола их национальной территории, понимая, что он, очевидно, сохранится навсегда. Восточную Галицию включили в состав Польского генерал-губернаторства, Карпатская Русь (Прикарпатье) осталась у Венгрии, часть Черноморского побережья, включая Одессу, пообещали (разве что практически не отдали) румынам, а остальная часть Советской Украины, теперь именуемая рейхскомиссариатом Украина, стала вотчиной, управляемой Эрихом Кохом, гауляйтером и губернатором Восточной Пруссии. С мечтой об объединенной и независимой Украине было покончено.

Украинский рейхскомиссариат — один из двух крупнейших административных регионов, выкроенных из оккупированной советской территории. Вторым стал рейхскомиссариат Остланд, объединивший прибалтийские страны и Белоруссию, или Белую Рутению, как ее именовали нацисты. Оба рейхскомиссариата управляются новым министерством рейха по делам оккупированных восточных территорий под руководством Альфреда Розенберга. Штаб-квартира ведомства находится в Берлине в здании бывшего советского посольства.

И дело не только в том, что глава административного управления Украины — немец. Все пять крупнейших административных единиц, т. е. округа Житомир, Киев, Николаев, Днепропетровск и Полтава, находятся под управлением немецких чиновников, носящих звание «генеральный комиссар». Ни один украинец не получил должности выше поста бургомистра.

Несмотря на то, что в украинских вождях нацисты уже не нуждались, они, тем не менее, продолжали прибегать к услугам мелких украинских сошек. Задача по их подбору и контролю была возложена на Александра Севрюка, и он сегодня стал главным местным советником и помощником Коха. Севрюк принадлежит к тому типу людей, которых нацисты более всего любят задействовать в отношениях с оккупированными странами. За 48 лет своей жизни он сменил не менее пяти гражданств (русское, украинское, советское, французское, немецкое) и целый ряд политических убеждений, от коммунизма до нацизма.

Севрюк претендовал на звание социалиста, когда 9 февраля 1918 г. в возрасте 24 лет «от имени Украинской Рады» подписывал сепаратный мир с Германией, стремительно довершивший разгром русских армий и ставший непосредственной причиной Брест-Литовских соглашений. С тех пор Севрюк именует себя «отцом украинской государственности». Позже в Париже, где он объявился примерно в 1922 году, Севрюк вел жизнь доктора Джекила и мистера Хайда. Днем он играл роль «товарища Севрюка», редактора украиноязычной газеты, субсидируемой советским посольством. А по вечерам, уже в обличье «мсье Севрюка», он в парижских салонах изображал из себя дворянина в изгнанье.

По прошествии какого-то времени ОГПУ добралось до него и лишило советского гражданства. После этого он стал натурализованным французом. Денатурализовавшись всего 11 месяцами позже, в декабре 1928 года он с отвращением покинул пределы Франции и отправился в Берлин. Тут ему удалось пристроиться в немецкую тайную полицию и нацистскую партию. На протяжении многих лет он служил советником при генеральном штабе, «Вильгельмштрассе» (правительстве Германии), а в итоге попал к Альфреду Розенбергу. Со временем «герр фон Севрюк» получил немецкий паспорт.

До вторжения в Россию главной работой Севрюка была координация деятельности разношерстных украинских организаций — при этом сам он ни к одной из них не принадлежал, — а также передача инструкций и указаний от их немецких хозяев. Несмотря на давнюю ненависть к Скоропадскому — именно генерал в 1918 г. вышвырнул его из Киева, — Александр Севрюк отлично справлялся со своими обязанностями. В 1940-м он умудрился объединить практически все украинские организации мира (в том числе, по слухам, и могущественную ОДВУ, или Организацию государственного возрождения Украины из США) под эгидой берлинского «Провода».

Более деликатный и скромный, чем Скоропадский и Мельник, Севрюк сумел продержаться несколько дольше, и после оккупации получил задание по организации украинской административной службы под управлением Эриха Коха. Для выполнения поставленной задачи он вызвал на родину украинских эмигрантов из самых отдаленных уголков мира.

Именно он уговорил двух печально известных лидеров ОДВУ — Емельяна Сеника-Грибовского и Николая Сциборского — войти в состав временного руководства Житомирского округа (где их очень скоро лишили жизни советские партизаны). Тем не менее, прошло совсем немного времени, и 27 декабря 1941 года во время загадочной железнодорожной катастрофы, происшедшей на путях между Берлином и Варшавой и унесшей жизни немалого количества нацистских чиновников, погиб и сам Севрюк.

Таким образом, все ведущие украинские националисты были либо устранены, либо им просто заткнули рты. Соответственно, гауляйтеру Коху и его немецким управленцам оставалось подбирать себе помощников лишь из разного отребья. Несколько подобных ничтожеств в марте прошлого года провели в Житомире «съезд украинских сепаратистов» под председательством нацистского генерального комиссара Клина. Итог данного собрания — полное отсутствие каких-либо ощутимых результатов.

Нынешнее германское административное деление Украины построено исключительно по колониальным шаблонам. Здесь крайне мало культурной и муниципальной автономии, да и то под жестким контролем немцев. Система правосудия состоит из 9 так называемых гражданских судов и одного апелляционного суда.

Тем не менее, их юрисдикция распространяется исключительно на украинских граждан (под нее не подпадают фольксдойче, а также представители оккупационных сил) и только на правонарушения, караемые максимум 2 годами тяжелых исправительных работ или штрафами в размере до 5000 рублей. С более серьезными преступлениями разбираются немецкие военные трибуналы.

Что касается системы сельского хозяйства, то немцы пока — ради сохранения ее эффективности — внесли лишь незначительные изменения. Вопреки ожиданиям, колхозы не упразднены, но на должности их руководителей назначены немецкие комиссары или бывшие украинские эмигранты. Однако на практике многие коллективные хозяйства уже не функционируют по причине отсутствия жизненно необходимого оборудования и трудоспособных мужчин.

В конце августа прошлого года газета Deutsche Ukraine Zeitung анонсировала реквизицию большей части нынешнего урожая. Все коллективные и индивидуальные хозяйства обязаны сдавать властям фиксированное количество зерна. Оно определяется с учетом местности, размера хозяйства и иных факторов. Было также объявлено, что частных лиц, хозяйства и даже целые деревни, которые не выполняют установленный план сдачи, ожидает суровое наказание.

Пожалуй, наиболее интересной особенностью нового экономического порядка, который нацисты пытаются насадить в Украине (а также в Остланде) стали планы по колонизации этих территорий «образцовыми фермерами» — но не из Германии, а из родственных ей стран, например Голландии, Дании и Норвегии.

В начале этого года с подачи скандально известного Мейнауда Роста ван Тоннингена, назначенного нацистами президентом Нидерландского банка, в министерстве Розенберга родилась подлинно чудовищная схема. Ее основная идея — переселение 3 млн. голландцев — практически трети всего населения страны — в Белоруссию и Украину. Для проведения этой массовой миграции невольников-переселенцев учреждена так называемая Нидерландская восточная компания (явная пародия на старую Ост-Индскую компанию), а ее президентом назначен Рост ван Тоннинген.

В Голландии началась лживая пропагандистская кампания на тему о том, что страна слишком мала, чтобы прокормить существующее население. Как сообщает голландская нацистская газета Nationale Dagblad, бургомистр города Эммена в провинции Дренте недавно заявил, что в регионе проживают «10 000 лишних человек», и это при том, что провинция крайне слабо заселена.

Назначенный нацистами бургомистр добавил: «Половине населения удастся найти работу в промышленности, но второй половине придется искать себе жизненное пространство на востоке. Лично у меня только одно желание: первое голландское поселение в Украине должно получить название Новый Эммен».

Несмотря на то что этот план столкнулся со всеобщим сопротивлением и недовольством в Голландии, много тысяч голландских фермеров уже перебрались на восток. Все говорит о том, что нацисты намерены довести эту идею до конца.

В Дании, которую тоже попросили предоставить «образцовых фермеров» для Украины и Остланда, нацисты нашли горячего сторонника данного проекта в лице Гуннара Ларсена, министра транспорта. Он совместно с министром иностранных дел Эриком Скавениусом сформировал костяк группы коллаборационистов в нынешнем составе датского кабинета министров. В апреле прошлого года по приглашению министерства Розенберга Ларсен отправился в двухнедельную поездку по странам Балтии. В Риге — столице рейхскомиссариата Остланд — он встретился с рейхскомиссаром Генрихом Лозе и детально обсудил планируемое переселение датских фермеров на восток.

Пока еще нет никаких сведений, какое количество переселенцев Германия рассчитывает изыскать в Дании. Ничего не известно также о новом месте их проживания. В Дании тоже зреет мощное народное сопротивление, но нацистский печатный орган в Литве — Kownoer Zeitung — недавно сообщил, что правительствами Германии и Дании по вопросу переселения датских фермеров в оккупированные немцами районы России подписано 2 соглашения.

Может возникнуть вопрос — почему нацисты так настойчиво стараются заселить Остланд и Украину иностранцами, а не отправляют туда немецких фермеров? Ответ прост: несмотря на рекламную чушь о «народе, которому не хватает пространства», у Германии просто нет достаточного количества фермеров для возделывания земель, отнятых у поляков, чехов, французов и югославов, не говоря уже о недавно оккупированных территориях на востоке. Именно поэтому немецкие поселения размещаются главным образом в границах великого рейха. Именно здесь Гитлер планирует создать мощный блок из 100 миллионов немцев.

А вот на внешних рубежах рейха, по его замыслу, должен появиться ряд контролируемых Германией буферных государств. На западе и севере эта роль отводится «тевтонским» странам — Голландии, Норвегии и Дании. Ту же задачу на востоке должны решить германизированные Украина и Остланд. Это вовсе не означает, что нацисты собираются передать своим тевтонским кузенам все права на оккупированные земли. Кузенам предстоит лишь заниматься «образцовым фермерством» под контролем немцев и ради прибыли для Германии.

Таким образом, систему существования новой Украины, а также Остланда, можно описать примерно так: на самом дне находятся миллионы аборигенов-рабов, надрывающих спины по 17 часов в день, производя товары; над ними — в роли номинальных владельцев ферм или руководителей колхозов — располагается тщательно отобранная прослойка голландских, фламандских, датских и остальных «расово чистых» надсмотрщиков. А вот уже над ними всеми разместились немецкие гауляйтеры и комиссары со своим чиновничьим аппаратом мелких фюреров всех мастей, собирающих налоги, дивиденды и взятки.

Стоит ли удивляться тому, что украинский народ — даже та его часть, которая еще ощущает горечь после большевистского режима, — не выказывает готовности сотрудничать с герром Кохом. Не надо быть пророком, чтобы предсказать: государство рабского типа, построенное Гитлером в Украине, никогда не сможет функционировать.


Иоахим Йестен — космополит, полиглот и борец за правду — ушел из жизни в 1975г. Как это обычно бывает, истинное признание пришло к нему после смерти: сегодня многие в США соглашаются: выводы Йестена неизменно оказывались верными...

Справка:

Иоахим ЙЕСТЕН (Joachim JOESTEN) — родился в 1907 г. в Кельне, окончил 3 университета — в Германии, Франции, Испании. В 1928 г. вернулся в Германию, начал заниматься журналистикой и открыл библиотеку, где главным образом была представлена литература марксистского толка. 12мая 1932 г. Иоахим вступает в ряды Коммунистической партии Германии (по данным ЦРУ). В 1933 г. — после прихода Гитлера к власти— уезжает во Францию, а затем в Копенгаген, где в 1938 г. публикует первую серьезную работу «Судный день Дании», в которой с необычайной точностью предсказывает вторжение нацистов в эту скандинавскую страну, что и произошло в апреле 1940 г.

Гестапо ведет за журналистом постоянную слежку, но ему удается бежать в Швецию, где он находит свою первую любовь. Молодая семья сразу после свадьбы вынуждена искать спасения от нацистов в России. Здесь они проводят свой «сибирский медовый месяц» в поезде Москва—Владивосток. Через Владивосток, Японию и Коста-Рику Иоахиму в марте 1941 г. удается добраться до Нью-Йорка. Здесь он трудится в Newsweek редактором и внештатным автором.

В багаже Йестена — 28 книг, в том числе «Битва за Атлантику» (1942), «История Лучано» (1954), «Насер: приход к власти» (1960), «Красная рука» (1962), «Шпионы и методы шпионажа со времен Второй мировой войны» (1962), «Де Голль и его убийцы» (1965), «Как убивали Кеннеди: исчерпывающая шокирующая история» (1967) и «Темная сторона Линдона Джонсона».

Наибольшую известность Йестену принесла книга-расследование «Освальд: ликвидатор или козел отпущения?», вышедшая в свет задолго до публикации выводов комиссии Уоррена: автор прибыл в Даллас через несколько недель после убийства Кеннеди, где опросил множество свидетелей убийства.

Он пришел к выводу: Освальд был не единственным стрелком, а Кеннеди стал жертвой заговора ЦРУ, ФБР, управления полиции Далласа и группы техасских нефтяных миллионеров. Книга вначале вышла в Англии, а в июле 1964 г. была переиздана и в США. Реакция истеблишмента оказалась предсказуемой.

Кем только не называли Иоахима Йестена в Вашингтоне — агентом КГБ и Кремля, пропагандистским рупором коммунистов и дезинформатором. ЦРУ подняло нацистские архивы, нашло дело, заведенное гестапо на Йестена как на члена Коммунистической партии Германии и передало перевод этих документов комиссии Уоррена. Неуклюжая попытка комиссии опровергнуть версию Йестена с помощью гестаповского дела выглядела, мягко говоря, неуклюже. В итоге имя писателя попало в черный список, но человека, боровшегося с нацизмом, это не испугало.

Источник - 2000

Комитет